Бытовик 2 (СИ) - Путилов Роман Феликсович

— Вы здесь откуда, Глеб Борисович? — я ухватил за рукав бывшего пленного, а ныне начальника рудника Землянского: — Я же сказал, всем работникам выехать в Покровск!

— Э… ваша светлость, руковожу эвакуацией ценного оборудования. Горный инженер показал мне на двух солдат, что волокли, примотав к лому, магнитно-магический блок от камнедробилки, самую ценную часть этой установки, о природе которой я уже догадался, но на заводе пока безуспешно бились над созданием его копии.

— Спасибо, Глеб Борисович, буду должен. — я на ходу пожал руку этому гражданскому человеку, что рисковал своей жизнью для спасения уникального технического изделия, после чего заорал.

— Уходим вдоль путей железной дороги, отходить двумя колоннами по одному, дистанция пять шагов, слева и справа от рельсов. Велосипедисты, в авангард, дистанция — пятьсот шагов, смотрим засады по дороге. Вперед, марш.

— Почему они перестали стрелять, Олег Александрович? — Оскар Фридрихович Таубе тревожно всматривался сквозь ветви деревьев, что росли на улицах Рудного, в фигуры магов, что продолжали стоять на вершине холма. Если индусы уже начали втягиваться на улицы поселка, то британские маги никуда не торопились. Они стояли на гребне о чем-то переговариваясь и улыбаясь, как люди, успешно закончившие трудную и важную работу.

— А зачем? Они же хозяева, зачем они будут кидать шары по поселку, если это уже их имущество? Вот, когда мы выйдем из поселка, тогда нам и прилетит.

Мои слова оказались пророческими ровно наполовину. Когда голова нашей колонны показалась за околицей Рудного, английские маги возобновили обстрел, вернее, попытались, но быстро бросили это дело. Дистанция до нас была приличная, шли мы быстро и соблюдая дистанцию, и пока снаряд, по крутой траектории, летел в нашу сторону, солдаты успевали разбежаться во разные стороны. После второго, неудачного броска, вражеские волшебники махнули на нас рукой и занялись своими делами, позволив нам выскользнуть из ловушки без новых потерь.

Эшелон в подкреплением мы встретили в трех километрах от Рудного. Пока грязные и измученные стрелки рассаживались по вагонам, я поднялся в кабину паровоза.

— Привет, Велимир Изославович. — поздоровался я с машинистом: — Придется тебе сегодня без поворотного круга обойтись и пятиться назад, нас опять выбили из Рудного и сегодня там враги.

Глава 14

Глава четырнадцатая.

— Святослав Авдеевич, где моя винтовка⁈- влетел я в кабинет начальника завода.

— Здравствуйте, ваша светлость. — тяжело встал со стула одноногий капитан.

— Здравствуйте, Илья Жданович, извините, голова кругом. — я протянул руку для рукопожатия и плюхнулся на стул для посетителей.

— Большие потери? — сочувственно осведомился капитан.

Сука! Да как они это делают⁈ Я сразу, как слез с паровоза, прибежал, извините, пришел очень быстро, на завод, и сразу в кабинет начальника, а о нашем фееричном поражении уже знает добрая половина города.

— Ну как считать… — какой-то паренек, на вид лет двенадцати, бесшумно проскользнул в кабинет и поставил перед нами по чашке с чаем и блюдо с ватрушками, после чего молча вышел.

Я подозрительно оглянулся на дверь, после чего продолжил:

— Если считать, что на нас навалилось, то потери небольшие, но сокрушительного поражения удалось избежать только чудом и заступничеством богов.

— Понятно. — капитан понимающе покивал головой: — А винтовочка ваша готова, там, в комнате отдыха, на столе стоит.

Ну да, винтовку сделали очень добротно. «Оптика» правда, какая-то длинноватая, местные Данилы-мастера недалеко ушли от подзорной трубы, да и качество линз вызывает множество вопросов, не осветленный «Цейс», конечно, но гораздо лучше, чем с открытого прицела, да и приклад сделали приемлемый, что сказать.

— И сколько мы таких можем изготовить таких винтовок в ближайшее время, дорогой мой Илья Жданович?

— Ну, если напряжемся, Олег Александрович, то пять штук за месяц изготовим…

— Что⁈ Что⁈ С трудом сдерживаюсь, чтобы не орать в голос, осознав, что здесь — это вам не там, да и там технологический уровень, зачастую, падал до нуля, стоило только прекратить производство…

— Понятно. Илья Жданович, давайте назначим на сегодня, на вечер, совещание во дворце, часов на семь вечера. Соберемся в расширенном составе, помозгуем, как нам жить дальше.

— Хорошо, ваша светлость, я буду…

— За вами коляску прислать.

— Не стоит, я тут, с вашей подачи, своим транспортом обзавелся.

— Карета, коляска?

— Прошу, ваша светлость, сами посмотрите. — начальник завода встал и жестом пригласил меня подойти к окну.

Неожиданно. Помню, в моем первом детстве, в журналах типа «Техника молодежи» и «Юный техник» публиковали подобные шедевры народного творчества — рама, сваренная из двух велосипедов, в середине удобное, мягкое сидение на двоих, две пары педалей и два руля, соединенные цепью через «звездочки», ну и, в качестве вишенки на торте — брезентовый тент над «кабиной» четырехколесной машины.

— Шикарная вещь, Илья Жданович что сказать. А не пробовали, на будущее, на продажу населению делать трехколесные велосипеды — сзади два колеса на одной оси и большая грузовая платформа. Ну, телегу, конечно, не заменит, но что-то объемное и тяжелое перевозить будет можно. Ну, ладно. — распрощался я с задумавшимся капитаном: — Жду вас вечером, заодно посмотрю, как ваша техника по улицам передвигается.

От завода до дворца я шел пешком, не торопясь и старательно изображая саму беззаботность, но в городе уже поселилась тревога. На тротуарах собирались и о чем-то тревожно переговаривались люди. Меня узнавали, кланялись, но основная часть обывателей отводила глаза. Я чувствовал себя жителем Берлина в апреле сорок пятого года и, как правитель княжества понимал, что мне срочно необходим свой Геббельс, который будет каждое утро бодрить обывателей и гарнизон столицы сообщениями, что в недрах металлургического завода, нашими гениальными учеными, уже разработано и поставлено на поток производство чудо-оружия, а с востока подходит танковая армия генерала Венка… Тьфу, боги! Что-то меня занесло в моих фантазиях, но Геббельс мне срочно нужен.

Какие настроения воцарились в городе я узнал из копии записки, что, в очередной раз, отправил мой двуличный секретарь своему абоненту в Орлове-Южном. Выбранный бывшим кабацким целовальником курьер из числа моих солдат, что для правдоподобности, был переведен в команду, что сопровождала наш эшелон из Покровска в Империю и обратно, привычно передал записку умельцу из числа агентов начальника контрразведки поручика Бородаева. За время поездки агент умело распечатывал записку, снимал копию и вновь заклеивал бумажку, не оставляя следов перлюстрации, после чего, при прибытии поезда на разгрузочную площадку на станции Орлов-Южный, наш бравый воин передавал записку неприметной личности, что ждала его в укромном тупичке на краю склада, получал несколько монеток и ответное послание, и все были довольны. Карп Никитич Сутолкин знал, что после окончания шпионской миссии его ждет приличная сумма в банке и возвращение на прежнюю должность, поэтому истово собирал все сплетни и пересуды, ходившие среди обывателей Покровска, да так подробно, что в этой части контрразведки можно было не работать.

Совещание во дворце.

— Господа, я собрал вас, чтобы вы заслушали доклад о ходе боя в окрестностях поселка Рудный, а также выслушать ваши предложения, которые могут возникнуть после окончания доклада. Прошу вас, Оскар Фридрихович.

Подпоручик Таубе прошёл к небольшой трибуне, разложил перед собой пару листов с записями и начал говорить. В принципе, бывший унтер-офицер с законченным гимназическим образованием изложил все грамотно и полно, после чего я предложил задавать вопросы, после которых потребовал от собравшихся офицеров, инженеров и мастеров с завода предложений, пусть и самых фантастичных.