Сила Чести (СИ) - Щукин Иван

Вообще, на удивление адекватный человек. Правда, не удивлюсь, если его адекватности поспособствовал вид порубленных тел и залитые кровью стены. Но тем не менее. Другой мог бы наоборот с перепугу отдать приказ атаковать нарушителя и… Да и всё! Стало бы на несколько стражников в городе меньше. Сомневаюсь, что в таком состоянии я бы смог сдержаться и просто их оглушить.

Так что с их старшим, десятником лет тридцати, мы завели разговор. Он уговаривал меня сдаться до выяснения. Я же объяснял, что это именно боярин Северский тут жертва. Несмотря на кучу трупов.

В итоге положение спасло то, что один из стражников узнал голову. То есть, Глобина. И доложил об этом десятнику.

Десятник тихо что-то у него уточнил, посмотрел на меня совсем другим взглядом, и снова предложил пройти в ближайшее отделение стражи. Но предложил на этот раз как-то так, что я, подумав, согласился. Не было в его поведении ничего подозрительного. Просто человек, который хорошо делает свою работу.

Так что пошли мы в отделение, которое и в самом деле оказалось совсем близко. Буквально в трёх кварталах. Меня завели в камеру, попросив предварительно сдать оружие, и велели ждать.

И вот я жду. Только что-то слишком уж долго.

Первый час я и вовсе ходил по камере из угла в угол, пытаясь успокоиться. Отчего-то после того, как за моей спиной закрылась тяжёлая, укрепленная артефакторными плетениями дверь, на меня снова напала жажда действия. Хотелось пойти, и прикончить Балховского. Предварительно, конечно, его разговорив.

Но чем больше времени проходило, тем сильнее я успокаивался. И наконец-то начал немного думать. И додумался до мысли, что второго князя, да ещё и за такой короткий срок, мне могут и не простить. Одно дело бояр бить. С ними мы равны по статусу. И на боярские разборки Государь смотрит обычно сквозь пальцы. Главное, чтобы столицу не порушили.

Другое дело — князь. За любым князем, как правило, стоит многочисленная родня, легионы, и много денег. Артём Стародубский скорее исключение из этого правила. Вообще, насколько я понял, Великий Князь держит свою родню в чёрном теле. В нищету он их, само собой, не опрокидывает, но и подняться высоко не даёт. Иначе, думаю, никакой родни у него бы довольно быстро не осталось.

Так что Балховского просто так убивать нельзя. Хотя…

А ведь действительно! Отец и братья у него мертвы. Легионы уничтожены. Даже если и успел он кого-то за последние полгода набрать, то полноценной армией их не назовёшь. Родня? Спорный вопрос. Двоюродные и троюродные родственники может быть и возмутятся смертью главы рода. Но скорее всего, они кинутся делить наследство. И им будет не до какого-то там боярина Северского. Так что, Балховский, не повезло тебе. Надо было либо исполнителей лучше искать, либо вообще меня не трогать.

Хотя, насчёт исполнителей, это я погорячился. Будь на моём месте любой другой боярин, или даже князь, и всё — тризна, Ирий и воспоминания. Так-то Глобин со своими подручными был довольно опасной бандой. А особенно, если учитывать браслеты, которые так и остались до сих пор у меня на запястьях. Решил пока не снимать. Даже несмотря на то, что камера так же, сама по себе, глушила Искру. Но в том-то и дело, что глушить-то глушили, но Искра не до конца потухла. Сейчас она была где-то на уровне первого ранга. И из этого следовал вывод, что пятый ранг я всё-таки взял.

Потому снимать браслеты было страшновато. Кремлёвская целительница меня довольно сильно запугала последствиями.

Так что я просто ждал. Ходил по камере. Затем бегал кругами, насколько позволяло небольшое помещение. Отжимался, качал пресс. И в итоге устал так, что еле шевелился. А выпускать меня так никто и не спешил.

Лишь вечером, когда солнце, видимое в малюсенькое, размером с блюдце, окошко, окончательно село, за дверью послышались шаги.

Я хотел уж было вскочить с койки и броситься к выходу, но сдержался. Не дело боярину суетиться!

Кто-то громко загремел дверью, но, вопреки моим ожиданиям, она не открылась. Отворилась лишь её небольшая часть, расположенная где-то на уровне моей груди. И в это отверстие просунули поднос с едой.

— Ужин, боярин, — произнёс кто-то мне невидимый.

— Какой ужин⁈ — возмутился я, всё же вскочив с койки. — Вы меня выпускать собираетесь⁈

— То мне не ведомо, — был спокойный ответ. — Ужин. Кушать будете?

— Служивый! — чуть ли не зарычал я, но поднос всё же взял. Есть действительно хотелось адски. — Доложи начальству, что боярин Северский недоволен! Я сам сдался. Сам пришёл. Десятник ваш сказал, что до выяснения. Так какого хрена меня тут столько держат⁈

Под конец своей речи я уже не сдерживался, а орал, выплёскивая из себя всё накопившееся раздражение.

— Передам я, — снова спокойно ответили мне. И окошко захлопнулось, оставляя меня наедине с подносом.

Целую минуту я с ненавистью смотрел на дверь, решая вынести её сейчас, или всё же сначала поесть. Выбрал — поесть.

На сытый желудок думается лучше. Да и не решат ничего десять минут.

Ужин оказался весьма неплох. Не разносолы какие-то, конечно, но и не дрянь несъедобная.

Каша гречневая с кусочками мяса, две большие картофелины, политые растительным маслом, свежий хлеб и компот. В общем, не зря я не стал отказываться от еды.

Сметя всё с тарелок, я бросил поднос на пол, ближе ко входу, и прилёг на койку, подложив руки под голову. Стало легче жить. А ещё я решил, что не стоит ничего сейчас крушить и ломать. Можно и до утра подождать. Лень. Да и добрый я, оказывается. Ведь если двери ломать, то придётся и стражу бить. А они люди подневольные. Явно не по собственному желанию меня тут маринуют. Кто-то их попросил. Или приказал. Но скорее всего, кто-то заплатил их начальству. И мне вот теперь даже интересно, кто эта сволочь?

Вот так, поражаясь собственной доброте и человеколюбию, и старательно не вспоминая о нарезанной ломтями банде, я и заснул.

А вот пробуждение вышло хреновым. Оно и так-то всегда неприятно просыпаться среди ночи. А уж когда тебя при этом выгибает от боли.

Болело всё! Казалось, что каждая клетка организма старалась мне напомнить о своём существовании и посылала в мозг болевые импульсы. Причём с каждой минутой боль лишь нарастала, и я понял, что если что-то срочно не сделать, то попросту сойду с ума. Или отключусь и помру.

Но голова работала настолько плохо, что я додумался скастовать на себя «Среднее исцеление» лишь спустя невыносимо долгие десять минут. Боль к тому времени просто разрывала на части. Кажется, я даже подвывать тихонько начал.

Заклинание сработало как нужно. Боль не ушла совсем, но стала, по крайней мере, терпимой. Терпимой для того, чтобы подумать!

Что со мной происходит? Это и есть обещанный писец от целительницы? Но Искра ведь спит из-за блокираторов. Или нет?

Перейдя на магическое зрение, я увидел что Искра действительно не спит. Да, она значительно меньше, чем была на четвёртом ранге. Но уже и не выглядит как на первом. Где-то второй ранг. Да к тому же она активно пульсирует, в такт биению сердца. А если учесть, что сердце у меня колотится как сумасшедшее, то и Искра изображает из себя светомузыку на дискотеке.

И боль снова потихоньку усиливается. Чёрт! Что делать? Стучаться в дверь и кричать спасите-помогите, насколько я понял, бесполезно. Меня явно умышленно маринуют в камере, по воле неизвестного пока заказчика. И любые стук и крики попросту проигнорируют. А сил на всё это придётся потратить.

Тогда что ещё? Очередное «Среднее исцеление»? Хорошо.

Боль снова притупилась, а сознание очистилось. И вот тут-то я сообразил, что заклинание сработало не так!

Нет, эффект именно тот, что и должен быть. А вот время каста! Мгновенно! Стоило мне «составить» нужный рисунок, активировать плетения и вуаля! Заклинание сработало моментально! А это значит, что пятый ранг я всё-таки взял. И вместе с этим, как я и предполагал, выросли энергоканалы! И судя по времени каста, они сейчас если и не на уровне моего прежнего мира, то где-то очень близко. А мой огромный Резерв маны, из-за которого я номинально и считался архимагом, и так был со мной с самого начала.