Пасынок (СИ) - Сурмина Ольга

В лифте слегка полегчало, правда отчаянная нервозность накатывала с новой силой. Вампирша едва не тряслась, пыталась растереть ладонями плечи, взволнованно терла холодные пальцы.

Больше семи лет прошло. Он, наверное, изменился. Быть может, до сих пор злиться за тот день, если за семь лет ни разу не соизволил позвонить. А, быть может, почти забыл. Просто живет себе по инерции, но о мачехе больше не вспоминает. Как-то… не до того.

Грустно было от этих мыслей. При любом раскладе.

Двери разъехались на этаже с широким бежевым коридором, темным полом и панорамными окнами. Последний этаж, где сейчас наблюдался безумный малиновый закат. Малиновые облака на фоне фиолетового неба, которое, местами, пересекали синие и черные высоки. От частых стеклянных окон иногда отражался яркий закатный свет, а некоторые уже мерцали изнутри светом желтых ламп.

Удивительное зрелище. Практически до мурашек.

Криста стала искать глазами цифры своего номера на темных аскетичных дверях, пока на лбу выступал холодный пот. Бросало то в жар, то в холод. «Уши надеру» - дрожащим голосом бубнила она себе под нос, буквально, заставляя себя делать шаги к двери. Девушка приложила карту номера к замку, и тот тихо щелкнул. Бледной рукой Ллейст взялась за ручку и медленно вошла внутрь.

Те же панорамные окна. Широкое помещение с темным матовым паркетом и светло-бежевым, практически белым квадратным ковром без рисунка. Огромная двуспальная кровать с таким же белым постельным бельем и резным деревянным изголовьем, две прикроватные тумбы с изящными цилиндрическими светильниками на манер китайских, словно сделанные из рисовой бумаги.

Пространство, воздух. Аскетичные картины с абстрактными кроваво-красными рисунками, умело вписанные в интерьер. Несколько растений под потолок в крупных керамических горшках и огромный телевизор, едва не в половину высокой стены. Дверей в комнате не было, лишь небольшая арка практически у окна, которая вела в соседнее помещение.

Тишина. Пугающая, томная тишина, заставляющая все внутри сбиваться в ком. Криста не могла выдавить из себя ни слова, не могла даже заставить себя сделать шаг. Её пасынок… добился успеха. В очень, очень молодом возрасте. Гений? Делец? Может… все сразу?

Тело охватывал какой-то стыд за себя. Он добился так много, и так быстро, а ей не хватило двадцати лет, чтобы придумать что-то лучше, чем такси. Грустно и смешно, ведь за эти годы Ллейст совсем не поменялась. Ей нечего было показать пасныку, разве что магнитики из разных городов, которые она собирала в качестве сувениров. Так себе достижение.

Все еще тишина. «Он что, еще не пришел?» - вампирша нервно сглотнула. Тут же в соседней комнате раздался глухой шорох. Шаги.

Ночные огни

Все опустилось вниз. Руки задрожали, дышать становилось сложно. Жарко.

В арке появился очень высокий, явно спортивный, широкоплечий силуэт в черном костюме, и таком же черном галстуке. Брюки, кожаные ботинки. Бледные руки с аккуратными, квадратными, прочными ногтями. Как ни старалась, вампирша не могла заставить себя поднять зрачки и посмотреть ему в лицо. Ноги подкашивались, хотелось отступить на шаг назад. Сердце неадекватно стучало в груди.

- Ну привет, Криста. – Послышался едва знакомый низкий голос, в котором читалась улыбка. Краешком глаза она видела эту улыбку на гладко выбритом бледном лице с изящными выдающимися скулами и квадратным подбородком. – Я же просил меня не искать. Вот теперь не знаю, то ли злиться, то ли восхищаться.

Губы дрожали, темнело в глазах. Раньше она представляла, как кинется пасынку на шею, когда его увидит. Как стиснет его в объятиях, закричит, что он дурак, что так поступать нельзя. Это больно, жестоко. Но сейчас Ллейст не могла выдавить из себя ни слова, будто буквы в одночасье забылись. На лбу выступал пот. Не покидало странное, постыдное ощущение, что она пришла вовсе не к парню, котрого воспитала, а какому-то чужому незнакомому мужчине, или, еще хуже, просто ошиблась номером.

- Смотрю, ты… рада меня видеть. – Послышалась отчужденная ухмылка. – Я рассчитывал… немного на другую реакцию.

Снова стыд, тело словно стало железным. Вот-вот начало бы скрипеть, а с кожи посыпалась бы ржавчина.

- Нил. – Едва выдавила девушка, глядя в пол. Лицо становилось красным, потели руки. – Ты… так быстро уехал…

Отчего-то не получалось назвать его «пасынок».

- Я считал этот поступок самым правильным. – Вздох. Мужчина сложил руки на груди, затем оперся на стену. Он явно отчужденно смотрел в закатное небо, хотя вампирша так и не могла поднять на него глаза. – Не хотелось мучить… ни тебя, ни себя. Плюс ко всему, что может дать малолетний мальчик, который только возраст почувствовал. Тогда я думал – что-то может. А сейчас… думаю, ничего, наверное.

- Мне ничего не было нужно. – Голос дрожал.

- Да? В таком случае, я тебе даже завидую. Мне много чего нужно. И, думаю, я продвинулся. Достаточно ли? Достаточно, чтобы снимать тут сносную квартиру, зарабатывать на собственную. Ну и, конечно, нормально есть, и бывать в таких вот местах. В основном, все средства уходят на пиар моего небольшого проекта. Что ты о нем думаешь, кстати? Тебе нравится?

Она не знала, что отвечать. Нравится ли ей хоронить людей? А кому-то… это может нравиться?

- Я тобой горжусь. – Прошептала Криста, хотя не знала, насколько уместно звучит такая фраза.

Отчего-то Нил рассмеялся. Так странно, и так тяжело, что внутри снова все заворачивалось в узел. Опять хотелось отступить на шаг назад, отвернуться, куда-нибудь спрятаться от смеси страха, стыда и отчаяния.

Перед ней стоял совсем не тот мальчик, с которым она, ночами, смотрела мультики. Совсем не тот мальчик, который занимался на открытом спортивном комплексе и проводил время у плиты и за книгами. Он был чужим. Незнакомым. Холодным, несмотря на вежливость. Пустым.

- Могу я узнать, зачем ты приехала? – Голос становился чуть жестче.

Она была готова заплакать. Зачем приехала? Чтобы увидеть единственного близкого человека? Обнять его, надрать ему уши? Закричать о том, что так, как поступил он, поступать нельзя? Губы словно склеились меж собой, сказать хоть слово вновь не получалось.

- Я просто. – Ллейст чуть пошатнулась. Сжимались зубы, ком сглотнуть не получалось. – Просто…

Складывалось впечатление, что она тут оправдывалась перед родителем, а не наоборот.

- Ладно, не теряйся. – В голосе вновь слышалась отчужденная улыбка. – Приехала, так приехала. Будешь креветки с лимонным соком? Или тебе заказать какую-то другую закуску?

- Нил. – Челюсти сдавливались практически до боли. Нервы треснули, девушка подняла на пасынка мокрые ресницы. Слезы падали на пол, иногда стекали по красному лицу, впитываясь в опущенную медицинскую маску.

Его лицо. Одновременно знакомое и чужое. Знакомые черты, хотя теперь на них отчетливо виделись недолгие года. Меж темных бровей с заломом пролегла глубокая мимическая морщинка, еще одна была у уголка рта, мужчина явно много ухмылялся. Бледная кожа, несмотря на солнце Лос-Анжелеса, закиданные за спину темные волосы с бликом, прямо как из рекламы шампуня или кондиционера. Это был, несравненно, он. Нил.

И, в тоже время, не он. Вампирша не узнавала это выражение. Отчужденное, фальшиво-смеющееся, пристальный, ледяной взгляд. Раньше пасынок не был таким. Словно остатки доброты в нем умерли, и были похоронены в одном из склепов, какие мужчина обслуживал. Эту доброту отныне заменила пустота. Подозрительность, рациональность. В зрачках больше не было того юношеского запала, молодой уверенности, надежд на будущее. Все это теперь заменила совсем другая уверенность. Расчётливая, холодная и жестокая. Он знал, что делает. Каждым своим шагом, каждым решением и словом. Сколько раз Нил обжигался, пока успел стать таким? Судя по его возрасту, совсем немного. Немного, но… очень сильно.

- Я была в штате Айдахо, пока ехала сюда. – Вдруг, ни с того ни с сего сказала Криста, глядя в глаза пасынку. – Меня там научили печь оладьи с картошкой. – Она сжала кулаки. – А еще делать картофельную запеканку. Если вы, мистер Кайзер, не против, то я могу попробовать испечь её вам. Я понимаю, это нисколько не креветки, к которым вы так привыкли, ни осьминоги и ни соленый угорь, но все же. Я постараюсь сделать так, чтоб было вкусно. Обещаю.