Индийский лекарь. Том 2 (СИ) - Майоров Михаил

— Если вам нечем заняться ночью, то пусть будет так, — насупившись ответил невролог. — Что за дурдом вообще происходит в этой больнице⁈ Уже терапевты под сомнение диагнозы наши ставят.

Ординатор молча вышел из кабинета, видимо, уже десять раз пожалев о том, что сказать. Мы то с его учителем немного поспорим, может, поругаемся, а ему ещё приходить сюда каждый день. Учитывая характер наставника, вряд ли он простит такой косяк со стороны ординатора. Ведь всё должно проходить под четким контролем действующего врача.

Я приступил к осмотру пациента. Было множество признаков, указывающих на инфаркт головного мозга. Например, мимическое искажение на фоне центрального пареза лицевого нерва. Если все перечислять, то уйдет изрядное количество времени.

Другое дело, что в этом не было особо смысла. У меня уже были определенного рода подозрения, которые мне хотелось подтвердить с помощью снимка.

Внезапно на телефон недовольного невролога пришло смс-уведомление.

— Вы с осмотром закончили? — недовольным тоном поинтересовался узкий специалист. — Пройдемте в ординаторскую, он уже принес снимки для осмотра.

Мы вышли из палаты и направились в нужный нам кабинет. Внутри ординатор уже подготовил снимки к осмотру, настроив освещение.

— Смотрите сколько вашей душей влезет! — усмехнулся невролог и сел на стул, даже не пытаясь самому удостовериться в правильности поставленного диагноза.

Я приступил к внимательному изучения снимка. Для меня не составило труда сразу же обнаружить искомое отклонение в головном мозге. Правда оно не имело ничего общего с инсультом.

— Ну, вот. О чем я и говорил, — едва заметно улыбнувшись заявил я.

— Даже интересно стало, что вы там интересного обнаружили, — внезапно невролог вскочил со стула и подошел к снимку.

— Ваше мнение относительно диагноза? — интонация невролога резко изменилась на более серьезную, без намека на негатив в мой адрес.

— В его голове находится паразит. Червь. Диагноз — цистицеркоз головного мозга, — уверенно ответил я. — Обратили внимание, как хорошо определяется вазогенный отёк вокруг очага поражения?

— Да, вижу, — ответил невролог. — Здесь действительно нет намека на инсульт. Как же так получилось…

Ординатору стало не по себе, когда его наставник с хмурым лицом повернулся в его сторону.

— Вы же всё равно завтра посмотрели бы снимок, — попытался оправдаться ординатор.

— Посмотрел бы, — хищно ухмыльнулся наставник. — Правда в системе бы уже фигурировал осмотр под моей фамилией с неправильным диагнозом. Как же тебе в голову пришла идея влепить ему инфаркт головного мозга? Ты правда подумал, что на снимке острое нарушение мозгового кровообращения?

— Нет, у меня были подозрения, но просто на практике нам не показывали, как… — попытался начать ординатор.

— Всё, хватит! — строгим тоном ответил невролог. — Я думал, что ты толковый парень. А на выхлопе рисуешь липовый диагноз. Совсем забыл сказать, мне всё равно, что у вас показывали на практике. Если ты что-то не знаешь, то подходишь ко мне и спрашиваешь. Доходчиво объясняю?

— Только не отказывайтесь меня обучать, пожалуйста, — попытался реабилитироваться ординатор. — Я заподозрил диагноз, который озвучил терапевт, но не был до конца уверен.

— Я об этом подумаю… На досуге, — ответил невролог. — Тебе крупно повезло, что такой терапевт дотошный попался. Так бы выставил меня идиотом на все отделение.

А я ведь сегодня думал об этом. Возникнет ли желание у этого ординатора что-то спрашивать у своего наставника после подобного разговора? Очень сильно сомневаюсь. Было видно, что специалист ещё молодой и робкий. Может, он действительно побоялся такой специфический диагноз ставить?

— Как ваша фамилия, доктор? — обратился ко мне невролог.

— Сингх, — ответил я.

— Моя — Бхария, будем знакомы. Приятно знать, что в нашей больнице работают такие замечательные специалисты. Не ожидал, что человек из первичного звена избавит меня от потенциальной головной боли. Если вы заподозрили, что у пациента может быть что-то помимо инсульта, то думаю, что и грамотный осмотр у вас не составит труда написать. Думаю, что вы свободны. Спасибо, — невролог протянул мне руку для рукопожатия.

— Я хотел бы с вами поговорить, — протянул я руку в ответ. — Наедине.

Бхария бросил взгляд на своего ученика, намекая, что ему нужно выйти из кабинета. Ординатор, повесив голову, вышел, оставив нас наедине.

— О чем ещё желаете поговорить? — едва заметно улыбнулся невролог. — Вроде бы уже всё обсудили.

— Я не хочу с вами ругаться, но вы слишком строго себя ведете по отношению к вашему подопечному.

— Пустяки. Нас раньше только так и учили! — спокойно ответил невролог.

— Думаю, что вы уже не первый год ведете ординаторов.

— Всё верно.

— Вы же ведь сами неправы в данной ситуации, — отметил я, посмотрев ему в глаза.

— Кхм, интересно в чем же? — нахально улыбнулся невролог.

— Вы не проверили диагноз своего ординатора. Ведь по-сути это и является вашей работой. Зачем с него спрашивать как с полноценного специалиста?

— Это я уже сам решу, — отрезал невролог. — Если вам когда-нибудь доведется вести ординаторов, то прекрасно поймете мои чувства.

— Я вас уже прекрасно понимаю, — спокойно ответил я. — Вам эта ситуация ведь до сих пор неприятна? И мне прекрасно известна причина. Вы не хотите, чтобы данный случай вышел за пределы этой комнаты.

— К чему вы клоните, доктор? — заинтересовался невролог.

— Я обещаю вам хранить молчание о произошедшей ситуации, вы же в свою очередь будете менее строгим по отношению к вашему подопечному.

Невролог серьезно задумался.У меня получилось попасть в самое яблочко. Я смог это понять по изменению в его чакрах. Для Бхария статус хорошего специалиста был превыше всего. Даже мелкие слухи по отделению могли стать причиной его головной боли. Я же предлагал ему очень выгодную сделку.

Разумеется, я не стал бы обсуждать это с кем-то. Никогда не любил сплетни в больнице, тем более если кто-то оступился. На этом месте может оказаться каждый по-разным причинам.

— Заманчиво, — улыбнувшись ответил невролог. — Ничего обещать не могу, потому что нервы у меня уже совсем не те, доктор Сингх. Но ради вас, пожалуй, сделаю исключение.

Мы пожали друг другу руки и попрощались на хорошей ноте. Я поспешно вернулся в стационар терапевтического отделения, где меня на входе ждала медсестра.

— Доктор, вы почему на звонки не отвечаете? — недовольным тоном спросила медсестра.

— Так меня и не было в кабинете, я же ходил в неврологическое отделение на осмотр, — спокойно ответил я.

— Я вам звонила на ваш мобильный… — щеки медсестры залились краской.

Стоп, откуда у неё мой номер телефона.

— Видимо, был на беззвучном режиме, так что произошло?

— Вас вызывают в приемное отделение на освидетельствование по поводу алкогольного опьянения.

— Полиция привезла? — поинтересовался я.

— Нет, там наш дежурный хирург… В общем, кажется, он — в стельку.

Что вообще происходит в этой больнице сегодня⁈

Глава 14

Выйти в нетрезвом состоянии, будучи хирургом, на ночное дежурство — это уже перебор. Надеюсь, что у них в отделении есть человек на замену в случае возникновения непредвиденной ситуации. Ведь в любое время может поступить пациент в неотложном состоянии, например, с аппендицитом.

В Российской империи эта проблема была особенно острой для хирургов. Ведь пациенты сами способствовали развитию алкоголизма у сотрудников хирургического отделения. Если предстоит операция — нужно как-то отблагодарить лечащего врача. Например, подарить дорогую бутылку алкогольного напитка.

Но эта благодарность была весьма сомнительной. Ведь врач становился настолько зависим, что не мог провести операцию без рюмки. Очень сильно ухудшалась мелкая моторика рук, не говоря уже о последствиях для мозга. Ведь этанол — это чистый яд. С годами происходит ухудшение когнитивных способностей специалиста, возникают проблемы со здоровьем.Это не благодарность.