Повтор (СИ) - Каляева Яна

Олег веселеет:

— Ну раз с работой на сегодня покончено, давай еще по одной!

— По последней и баиньки.

Еще через две кружки Олега конкретно так развозит и пробивает на муки совести:

— Г-спади, Саня, я так об… облажался… ну, там, на Севере. Какое же я г-говно, Саня… Увидел то фото — и прям мозги мне вырубило… красная пелена перед г-глазами. Он же норм… нормальный мужик был, доктор этот. А я его… п-почему я так облажался, а?

Давно ждал, когда брат об этом заговорит. Не проходят бесследно такие вещи.

— Ты облажался, потому что люди вообще лажают, Олежа. Так уж мы устроены. И это нормально. И мучиться совестью после этого — нормально. Если ты не психопат, конечно. Этим все как с гуся вода. А ты облажался и страдаешь от этого. Потому что ты — нормальный человек.

— Т-так что теперь делать?

— Работать, Олежа. Защищать людей от этой твари, из-за которой ты… мы с тобой так облажались. А потом загнать ее в угол и раздавить. Отомстить и за доктора того, и за всех, кто уже пострадал. Но это не прямо сейчас. Прямо сейчас надо выспаться. Идем, такси уже ждет.

Глава 12

Жизнь все расставляет по местам

Нас утро встречает похмельем — я еще ничего, а вот Олег весь отекший и смотрит хмуро. Ничего, пять-шесть чашек кофе и контрастный душ и не таких приводили в чувство.

Как непрямой, но красноречивый упрек приходит сводка из Штаба. Деятельность Центра занятости населения — не туфта и не приписки, люди в самом деле ломанулись устраиваться на работу. Трудовой энтузиазм охватил даже граждан, не работавших годами, а также состоявших на учете в алко- и наркодиспансерах. В первом приближении проверка алиби одаренных жителей города закончена, и список тех, о ком нельзя сказать уверенно, что они не пропадали на месяц, получился огромным — персональная проверка всех заняла бы недели. От нас ждут хоть какой-то информации о предполагаемом Даре виновника торжества.

Олег уныло ковыряет запеканку в гостиничном ресторане. Заявляю:

— Сегодня, брат мой, мы идем в народ. Потусуемся вокруг центра занятости, пообщаемся с людьми, разберемся, с чего вдруг всех понесло трудоустраиваться.

— А народ захочет с нами откровенничать? — вяло спрашивает Олег. — Или сдаст нас жандармам, как тех народовольцев?

Воздеваю ввысь указательный палец:

— Смотри и учись, пока я жив! Мы пойдем в народ не с пустыми руками же! Дожевывай этот детсадовский кошмар и заскочим в «Шестерочку», тут по дороге.

В пахнущие подгнившей картошкой недра магазина мы не углубляемся. Я останавливаюсь на кассе и под изумленным взглядом Олега беру пачку сигарет и зажигалку.

— Ваш паспорт, пожалуйста, — бурчит кассирша.

Ну надо же, у меня уже лет десять ничего такого не спрашивали — прожитые годы пропечатались на морде лица. Паспорт, как назло, остался в гостинице. Есть, конечно, новенькое служебное удостоверение и разрешение на ПММ, но зачем пугать женщину? Олег показывает свой паспорт, и пачка перекочевывает в мой карман.

— Что, все так плохо? — спрашивает Олег. — Скоро конец света, можно невозбранно обзаводиться вредными привычками напоследок?

— Я т-те обзаведусь! Это для установления контакта. Вовремя предложенная сигарета — ключ к сердцу курильщика.

Центр занятости находится в спальном районе, среди облицованных кирпичом девятиэтажек. Здесь так же чисто, как в туристическом центре… нет, даже еще чище. От скамеек и оградок несет свежей краской. Общий вид улицы и съезда во двор… пару минут соображаю, что же с ним не так. Когда понимаю, решаю потренировать Олега:

— Что странно на этих улицах?

— Чисто, аккуратно все… прямо еврозажопинск какой-то.

— А еще?

Олег пожимает плечами. Открываю на карте в телефоне панорамный снимок нашей родной улицы:

— Ну давай, гений, сравни две картинки.

Олег с минуту кусает губы, глядя то на экран телефона, то вокруг себя. Наконец его осеняет:

— Машины! У нас все заставлено, криво-косо, с наездом на дорожки и газоны, этот гений вообще на переход заехал на половину — пешеходы, чай, не баре, обойдут. Ну, собственно, везде так. А тут машины как по линеечке выстроены, строго до знака. И ни одной грязной, все как только что с мойки…

Последнего момента я, признаться, и сам не приметил.

Центр занятости населения расположен в торце жилой белой двенадцатиэтажки. Очередь возжелавших трудовой деятельности граждан занимает все лестницу и тянется через палисадник еще метров двадцать. Пристраиваемся в хвост и слушаем народ. Народ отнюдь не безмолвствует.

— Вчера днем говорили — вакансии только для инженеров есть, с дипломом.

— Если свезет, сегодня новые выкинут.

— Да дурдом у них, а не центр занятости! Третьего дня направили меня в универсам уборщицей, я пришла — а там уже тетка какая-то полы намывает, представляете⁈

— И не говорите! Безобразие, никакого порядка!

На крыльцо вылетает красный от злости усатый мужичок, оборачивается к двери и орет:

— Да вы издеваетесь, что ли⁈ Я на вас жалобу напишу! Не имеете права меня дис… скрин…крим…

Подсказываю:

— Дискриминировать.

— Во-во. То самое. Попляшете у меня еще! Развели тут бардак!

Мужик отходит на пару шагов и начинает рыться в карманах. Протягиваю ему вскрытую пачку сигарет, подношу огня.

— Фуф, спасибо…

Спрашиваю с самым искренним сочувствием:

— Что, не срослось у тебя с работой?

— Да в центре этом твари зарвавшиеся сидят! Русским по белому им говорю: я десять лет в ремонте, просто по частным заказам — левачу, короче, без оформления. Но плитку могу с завязанными глазами и в жопу пьяный положить! А эта грымза мне: стажа в трудовой нет — не подходите под вакансию! Ну ёкарный бабай! Жизни не дают рабочему человеку!

Поддакиваю:

— Мда, даже не говори. Зря только налоги наши проедают! А что с частными заказами, нет их больше?

— Заказы-то есть, чего бы им не быть! Просто… ну не дело это. Нормальная работа должна быть у человека, в организации, чтобы все по-людски!

— Да-а, в организации — это, конечно, совсем не то же, что левачить… А давно ты это понял, ну, про нормальную работу?

Мужик смотрит на меня, словно я спросил, давно ли Солнце встает на востоке:

— Да что тут понимать-то? Странные у тебя вопросы… Сам-то ты откуда? Тоже работу ищешь?

Не даю съехать с темы:

— Погодь. Ты вот сказал, что левачишь десять лет. С чего вдруг решил искать нормальную работу именно сейчас?

Мужик уже докурил, однако так и держит в руках окурок. Смотрит на меня со значением, изрекает:

— Жизнь — она все расставляет по местам!

Разворачивается и уходит. Смотрю ему вслед, часто мигая.

Олег — ну кто бы сомневался — окучивает смазливую девицу в джинсовых шортах и стильном кожаном жакете. Она говорит что-то взахлеб, оживленно жестикулируя, и даже показывает свой телефон. Минут через десять Олег отчитывается:

— Сань, ты прикинь, она бьюти-блогерша. Профиль свой показала — там сотни тысяч подписоты. Монетизация — во! Но, говорит, это же все ерунда, несерьезно, нормальная работа нужна человеку… Причем ей кажется, что она всегда так думала… будто иначе и быть не может. Хотя с блога живет лет пять и не бедствует, а в центр занятости три дня ходит.

— Блогерша? Но почему она через рекрутинговые сайты не искала работу, раз уж ей приспело?

— Так искала! Говорит, везде в городе или нет вакансий, или толпы соискателей на каждую, рекрутеры собеседования на месяц вперед ставят…

До обеда тусуемся возле очереди, беседуем с парой десятков человек. Почти все давно официально не работали по разным причинам: левачили, жили с аренды бабкиной квартиры, сидели на шее у мужей или родственников… Однако всю жизнь твердо осознавали, что человеку нужна нормальная работа. Почему пришли искать ее именно сейчас? На этот вопрос все респонденты как один не то что не могли ответить — скорее просто не понимали его, всячески съезжали с темы. Для отдельного человека это было бы нормально — у людей есть слепые пятна, вопросы о собственной жизни, которых они никогда себе не задают. Но чтобы у всех подряд, да еще на одну и ту же тему…