Демоны могут смеяться (СИ) - Семух Григорий

Совершив в воздухе изящный пируэт, гигантская птица взмахнула такими же гигантскими крыльями, разметав воздушными потоками бетонные обломки, ошметки тел и остовы машин, и взмыв повыше в небо, полетела по дымному следу. Избиение идиотов, посмевших напасть на главу одного из самых могущественных родов страны, продолжится где-то… Оператор скользнул взглядом по пересекающим небо дымным шлейфам, прикинул опытным глазом откуда могли бы взлететь ракеты… Где-то в километрах двадцати отсюда, на самой окраине или уже за городом.

— Давай за ним, — скомандовал он пилоту, и, пока выдались несколько спокойных минут, ткнул пальцем в сенсорный дисплей камеры, отметив нужный файл, и отправил его в редакцию. Немного времени у них есть, возможно тяжеловесный видеофайл успеет загрузиться на сервер. Не ровен час, вертолет собьют, нельзя потерять такой репортаж.

Последние проценты передачи не успели завершиться к тому моменту, когда гигантская птица перевернулась в воздухе и сложив крылья спикировала к земле, туда, где вокруг боевой техники, суетились неудачливые убийцы, выбравшие на свою беду, не ту цель. Земли коснулся уже человек, и тут же принялся быстро, но без суеты накидывать люлей отряду солдафонов.

— Осторожничает. Видимо языка взять хочет. Снижайся, — скомандовал оператор пилоту. — Это надо снять, хотя с артой думаю будет не так интересно, как с танками, их перебить — минутное дело.

— Слушай, — пилот, которому тоже довелось поработать в горячих точках, не торопился выполнять указание и снижаться, — мне кажется или там два древних русских «урагана» и «искандер»?

— Демоны! — оператор тут же понял куда клонит пилот, и вспомнил недавнюю новость, прогремевшую по всем новостным каналам, — отставить снижение, взлетай выше, взлетай, демоны тебя побери! Валим, валим отсюда!

Пару недель назад в Африке произошел налет на военную базу Российской Империи. Боевики пусть и при поддержке джиннов положили под русскими пулеметами не меньше десяти тысяч бойцов, но сумели захватить базу, перебить персонал и угнать часть уцелевшей военной техники.

Интерпол, Российский КГБ и Федеральное бюро расследований сбились с ног, пытаясь отыскать следы группировки, напавшей на имперцев, но те словно сквозь землю или точнее сквозь песок, провалились. Вероятно, не один год копили такое количество джиннов и ифритов, а теперь духи пустыни помогали своим хозяевам скрываться. Эти песчаные твари, почти что демоны, могли спрятать слона в детской песочнице, так что сокрыть пусть даже многотысячную группировку с обширным парком военной техники, в пустыне, считай в целом море песка, для группы высокоранговых джиннов, совсем не сложно.

Все спецслужбы мира стояли в последние дни на ушах, потому что среди такой банальной мелочи как танки, вертолеты и реактивная артиллерия, бармалеям достался комплекс «искандер», с тактической ядерной боеголовкой на борту, вероятно налет затевался именно ради него. Террористы получили в свои руки ядерную бомбу, и судя по всему, оператор новостного канала, который минуту назад считал себя самым везучим человеком, оказался наоборот — самым невезучим, и самостоятельно примчался аккурат под ядерный взрыв.

— Демоны! — оператор, который развернул камеру и продолжал снимать, сфокусировался на бойне внизу, освещаемой вспышками магических заклинаний, — кажется сейчас рванет…

Глава 2

Мой лимузин несся по вечернему городу, разрезая транспортный поток, как нож масло. Отряд мотоциклистов впереди, если было нужно, придерживал трафик на прилегающих дорогах и организовывал мне зеленый коридор. Стоять на светофорах мы тоже были не обязаны — влиятельный аристократический род вроде нашего имел преимущество на дороге, и наши машины оснащались устройствами как на пожарных или скорых. Стоило нам приблизиться к светофору, как он улавливал испускаемый устройством сигнал и заранее переключался на зеленый. Очень сильно заранее, отчего бедолагам-плебеям приходилось стоять на светофоре много дольше обычного.

Откинувшись на мягкую спинку сиденья, я смотрел в окно, на огни вечернего города, пролетающие мимо, на свет автомобильных фар, на злобные рожи плебеев, стоящих в рукотворной пробке в дешевых машинах. В моей ладони лежала пузатая, округлая бутылка с вискарем, во второй ладони я сжимал тоже, нечто округлое, только помягче и поприятнее на ощупь.

— А правда… — повиснув на моем плече, шептала мне в ухо одна из девушек, кажется это какая-то фотомодель или актриса, не помню кто из них, кто, — а правда, что у твоей семьи столько денег, что вы даже сами не знаете сколько?

— Не правда, — я отхлебнул из бутылки и почувствовал, как приятное тепло разливается в желудке, — как минимум порядок сумм мы знаем… Что-то между до неприличия много и охренеть как много.

Я рассмеялся. Девушки, которыми салон лимузина оказался набит едва ли не под завязку — я сегодня заскочил на какое-то модное мероприятие, не собирался, просто удачно попал — тоже расхохотались над глупой шуткой.

— Это заметно, — кивнула девушка в коротком красном платье от Версаче, имя которой я уже забыл, на кота, что сидел на подлокотнике кресла, и месил передними лапами дорогую кожу обивки, оставляя на ней борозды от когтей. Лучшая кожа, ручная работа. Перетяжка такой будет стоить наверное, среднюю годовую зарплату какого-нибудь работяги, но никто на потасканого уличного кота, который по какому-то недоразумению оказался в машине, внимания не обращал.

— А, я его подобрал примерно там же где и вас, рядом с клубом лазил, еду искал. Бывает такое со мной иногда, забываю что я должен быть холодным и серьезным аристократом.

Я снова рассмеялся переводя внезапное откровение в шутку, и потянулся было к коту, но одна рука была занята бутылкой, а вторая… Кажется я непроизвольно повторял ею движение кота, который мял лапами мягкий, но упругий подлокотник кожаного кресла.

— Он пованивает. И возможно блохастый, — поддержала подругу еще одна шл… фотомодель.

Ее имени я тоже не помнил, а может и не знал. После того как мы загрузились в лимузин, я выдал каждой из них временную кличку, опираясь на приметные детали гардероба — лица у всех были гламурно-одинаковые, с одинаково острыми скулами и одинаково пухлыми губами, возможно даже, из под одного и того же хирурга. Конкретно эту дамочку, я отличал по золотым браслетам от Картье на тонких запястьях, что в их понятийно-знаковой системе, показывало высокий статус.

Забавно, но мне именно эти браслеты, так любимые всеми этими… хм… шаламоделями, напоминали кандалы. Они даже застегивались с помощью отвертки и болта и снять их без специального инструментария было невозможно. Что-то глубинно-истинное в этом и правда было.

Весь мой жизненный опыт доказывал, что любую женщину можно заковать в кандалы от Картье и затащить в кровать на цепи от Булгари.

Перед мысленным взором сразу же нарисовалась картинка: голую девушку, закованную в кандалы от Картье, тащит в свою пещеру на цепи от Булгари низенький, жирный папуас в плетеной юбке из стодолларовых купюр, разрисованный ритуальными знаками Гуччи и Луи Витон, со звездой Мерседеса на лбу.

Я, конечно, высокий, в меру атлетичный а вместо юбки из баксов у меня костюм от Бриони, но общей сути это не меняло.

Я улыбнулся, и «Картье» приняв улыбку на свой счет, чуть приосанилась, а на лице «Версаче» промелькнула искра ревности или скорее зависти — наверное ее внутренний калькулятор, показал перерасчет гонорара за ночь не в ее пользу.

— Ну и ладно, бывает, — вступился я за кота. — Я после запоя иногда пахну не лучше, а однажды подцепил, ну, пусть будет блох, от одной очень даже дорогой и элитной дамы. Зато он меня уже любит…

Я все же отставил почти опустевшую бутылку, потянулся и почесал кота, тот сразу же затарахтел как двигатель старой импалы, и принялся тереться обкусанным ухом о мою руку.

— Мы тебя тоже любим, — попыталось было перехватить повестку «Версаче», но я был уже достаточно пьян чтобы говорить то, что думаю, не оглядываясь на манеры.