Гений Медицины. Том 3 (СИ) - Алмазов Игорь

— Многие в этой клинике могли, но никто не сделал, — возразил я. — Так что не вините себя. Вы и так сделали очень много.

— Спасибо за поддержку, — широко улыбнулась Енина. — Теперь жду, как решит мою судьбу руководство клиники. Уволят, направят в какое-нибудь отделение или оставят здесь.

— А нового заместителя главного врача уже назначили? — поинтересовался я.

— Пока нет, — покачала она головой. — Но, думаю, кандидатура скоро найдётся.

— Не думаю, что вас уволят, — поддержал я девушку. — Вы просто следовали распоряжениям начальства. За исполнительность не увольняют. Так что не переживайте.

— Спасибо, — ещё шире улыбнулась девушка, и кивнула.

После разговора я направился к кабинету главного врача. Огромные двустворчатые двери больше подходили для входа в бальный зал, чем для входа в кабинет в клинике. В приёмной сидела секретарша, которая сообщила по селектору о моём прибытии, и получила разрешение меня пропустить.

Я решительно открыл двери и зашёл внутрь огромного кабинета. Первое, что бросилось в глаза, наличие огромного аквариума, на полстены. Там плавали яркие рыбки, разных видов, а также диковинные водоросли.

Возле другой стены стоял длинный кожаный диван, и минибар в виде глобуса. Вдалеке у окна стоял дубовый стол, за которым сидел мужчина лет сорока. Волосы у него были чёрные, без намёка на седину, и довольно длинные, собранные сзади в хвост.

На столе стояла табличка, золотыми буквами написано: Голубев Николай Андреевич. Главный врач.

Просто и понятно.

— Здравствуйте, Константин Алексеевич, — первым поздоровался он. — Рад с вами познакомиться.

— Доброе утро, — кивнул я. — Взаимно.

Пока не особо представлял, для чего он меня вызвал. Прошёл к столу, и присел на один из стульев.

— В первую очередь, я хотел лично поблагодарить вас за содействие нашей клинике, — тщательно подбирая слова, произнёс Николай Андреевич. — Вы очень помогли нам…

— Уволив вашего заместителя, который шантажировал вас, и из-за этого творил что хотел, — закончил я за него.

Пока он мысль до конца скажет, полдня пройдёт! А у меня на сегодня ещё полно планов.

— Именно, — с облегчением кивнул тот. — Клинике не хватало такого смелого человека, который, наконец, разберётся с проблемой. Насколько мне известно, вы проходите у нас интернатуру?

— Да, — кивнул я. — В отделении терапии, у Зубова Михаила Анатольевича.

— Я буду содействовать тому, чтобы именно вы по окончанию интернатуры получили место в клинике, — заявил Николай Андреевич. — Зубов редко прислушивается к чужому мнению, но я постараюсь на него повлиять.

Думаю, Михаил Анатольевич и сам решил это, уже давно. Просто пока не говорил об этом вслух. Однако ещё и поддержка главного врача — это было приятно.

— Рад слышать, — кивнул я.

— Кроме этого я хотел бы… — Николай Андреевич резко запнулся и посмотрел на меня с выражением дикого ужаса в глазах.

А в следующую секунду он уже свалился с кресла. Лицо и губы посинели, началась сильная одышка и судороги во всём теле.

Это очень похоже на тромбоэмболию лёгочной артерии. Если это острейшая форма — летальный исход наступит через несколько минут.

А у меня сейчас даже нет магии!

Глава 2

Так, как бы то ни было, мы в клинике. Ситуация была бы хуже, если бы подобные инцидент случился на улице, где под рукой не было бы ни медикаментов, ни инструментов.

Первым делом я бросился к Николаю Андреевичу. Так, пульс есть, но сильная тахикардия. При измерении пульса проскакивают экстрасистолы. Это преждевременные сокращения сердечной мышцы.

По крайней мере, не развилось сильной аритмии, такой как фибрилляция желудочков. С экстрасистолами справиться проще.

Дыхание тоже есть, поверхностное. Сознание он потерял, но признаков клинической смерти нет.

Я положил его на ровную поверхность и кинулся на поиски аптечки неотложной помощи. В кабинете главного врача она обязана быть по укладке. Аптечка нашлась быстро, и я вернулся к главному врачу.

— Пришлите сюда реаниматолога, Николаю Андреевичу плохо, — распорядился я по селектору. — Передайте, что здесь ТЭЛА!

Затем открыл аптечку. Так, Преднизолона два куба внутривенно. Гепарина десять тысяч единиц внутривенно. Обезболивающее пока не надо, с ним надо быть осторожнее. Хорошо бы ещё сердечный гликозид, но его в аптечке нет. Остаётся надеяться, что реаниматолог захватит.

Я услышал, как за спиной распахнулась дверь, и в кабинет вбежала секретарша.

— Что с ним? — испуганно спросила она.

— Тромбоэмболия лёгочной артерии, — вводя поочередно лекарственные препараты, повторил я. — Вы вызвали реаниматолога? Санитаров для транспортировки?

— Да-да, вызвала, — торопливо кивнула женщина. — Чем ещё помочь?

— Пока ничем, — отозвался я.

Судя по симптомам, случилась ТЭЛА массивной формы. Объём отключённого лёгочного кровотока составляет более пятидесяти процентов. Плохой вариант, но не самый смертельный. Хотя при ТЭЛА вероятность летального исхода очень высока, чаще всего из-за невовремя поставленного диагноза.

Как же не кстати у меня нет лекарской магии. Сейчас бы точно определил, где тромб, снизил бы риск осложнений, мобилизовал силы организма. Но нет, ничего этого не получится, надежда только на алхимию. Как же иронично.

В себя Николай Андреевич не пришёл, но показатели стали нормализоваться. Я измерил давление, оно постепенно поднималось. Пульс, напротив, снижался.

В реанимации главному врачу предстоит ещё много процедур, главным образом тромболитическая терапия. Но жизнь его вне опасности.

Прибыл реаниматолог, высокий и подтянутый врач старше меня лет на пять.

— Тромбоэмболия лёгочной артерии, судя по всему массивная, — коротко отчитался я. — Ввёл гепарин и преднизолон. В себя он не приходил.

— Понял, — сразу отозвался реаниматолог. — Забираем.

Слов на ветер он зря не бросает, ответ лаконичный и по делу.

Санитары переложили Николая Андреевича на носилки и в сопровождении реаниматолога унесли в палату интенсивной терапии. А ко мне подошла растерянная секретарша.

— На сегодня его встречи отменить? — неловко спросила она.

Гениальный вопрос. Её начальника только что без сознания отправили в реанимацию, а она решила поинтересоваться: отменять ли его дела на сегодня. Нет конечно, сейчас за пять минут придёт в себя и вернётся!

— На ближайшие десять дней его встречи отменить, — ответил я. — А там посмотрим. ТЭЛА — это не шутки, восстановление займёт много времени.

— Ой, а как же так, он и второго заместителя не утвердил, и сам ушёл на больничный, — всплеснула она руками.

«Ушёл» не самое подходящее слово, но допустим.

— Ну, у него же остался ещё один заместитель, — ответил я. — По медико-социальной экспертизе. Придётся ему взять на себя и другие задачи, временно. Куда деваться.

— И второй заместитель отлично справится, — раздался за моей спиной женский голос. — Можете даже не сомневаться.

Я повернулся и увидел молодую и очень красивую женщину, лет тридцати пяти, с короткими волосами, в очках в тёмной оправе.

— Доброе утро, — поздоровался я с ней. — У Николая Андреевича случилась ТЭЛА, и его отправили в реанимацию. Так что на ближайшее время он на больничном.

— А можно узнать имя такого обаятельного молодого врача и спасителя нашего Николая Андреевича? — мягко улыбнулась женщина.

— Боткин Константин Алексеевич, — представился я. — Врач-интерн с отделения терапии.

Женщина смерила меня любопытным взглядом и улыбнулась ещё шире.

— Сарыгина Мария Михайловна, заместитель главного врача по медико-социальной экспертизе, — представилась она. — Приятно, что у нас такие умные интерны, которые не теряются при сложных ситуациях. Признаться, я бы и сама, наверное, не справилась лучше.

— Я просто следовал протоколу, — пожал я плечами.

Тромбоэмболия лёгочной артерии чаще всего развивается из-за тромбоза вен нижних конечностей. Думаю, это и произошло в данном случае. Сидячая работа повышает риски развития многих заболеваний.