Сила Чести (СИ) - Щукин Иван

Боярин, кажется, аж дар речи потерял от моей наглости. Он, похоже, представлял, что сейчас начнёт меня запугивать, в долги вгонять. Виру, вон, захотел. А теперь не поймёт как себя вести. А ещё он, кажется, не мог понять придуриваюсь я, или серьёзно такой недалёкий. Вот и стоит, смотрит, глазами хлопает, да рот открывает по-рыбьи.

— Впрочем… — задумчиво протянул я, решив его добить. — Можно и недвижимостью в столице виру выплатить. Есть у тебя недвижка, боярин? А если найду?

— Да ты безумен, — с удивлением в голосе, произнёс Салтыков. — Кто тебе вообще боярство дал, с такой-то головой больной?

— Это ты безумен, боярин, — хмыкнул я, сбрасывая маску простачка. Да ещё и злиться начал. — Думаешь, можно придти и забрать всё что хочешь? Хрен там! Не ту жертву вы с сыном выбрали. Впрочем, сын твой и не выбирал. Он у тебя просто идиот малохольный. Сначала под чужим влиянием накосячил, а потом решил за свою же ошибку первого попавшегося человека наказать. Наверное думал, что если я первокурсник, то по определению слабак. Впрочем, глядя на тебя, я понимаю, в кого сынок пошёл. Ты, Салтыков, такой же. Не думая, решил, что сможешь у меня что-то забрать. Вот только на этот раз ошибся! Так что если хочешь повоевать, то повоюем. Но я бы посоветовал сначала справки навести, что случается с теми, с кем я воюю. Ну, или же воевать не будем. Отделаемся вирой. Но эту самую виру я выберу сам.

Теперь Салтыков был не удивлён, а поражён. Стоял, смотрел на меня, и офигевал. Не привык, видимо, к такому. Судя по тому, что рассказал мне директор академии, его род все боялись. И боярин этим пользовался. Вот и пришёл меня запугивать и виру требовать. И надо же, нашёл даже в тюрьме. Хотя, стоп! А не благодаря ли ему, я тут до сих пор сижу?

— Так значит? — как-то даже успокоился он. Подумал немного и кивнул своим мыслям. — Ну что ж, воевать тоже выгодно. Тем более моя дружина застоялась. Представляешь, боярин, как ни объявлю кому войну, так сразу сдаются. А дружина, выходит, зазря хлеб ест. Вот теперь и будет возможность проверить, на что она действительно способна. Тысяча дармоедов. Тысяча! Как раз хватит, чтобы разом уничтожить то, что тебе дорого в столице. А затем я оправлю их на север. Найдут твоих людей и тоже убьют.

Как ни странно, но после этих слов я тоже перестал злиться. Понял, что с этим человеком по-хорошему не договориться. Он хочет забрать моё и не остановится. Значит, придётся реально воевать. Тысяча дружинников? Да и ладно! Генеральное сражение в столице никто устраивать не позволит. А частями я со своими людьми их разобью. Пусть и не сразу. Салтыков сам сказал, что дружина застоялась. Похоже, что она у боярина чисто для устрашения других и ни разу по-настоящему ни с кем не сражалась. Повоюем! Тем более, что в столице у меня в данный момент ничего особо важного и не осталось. Постарались другие недоброжелатели. Только майонезная, да усадьба. Но это не стратегические объекты. Главное — люди.

— Убьёшь, говоришь? — хмуро спросил я. — Ну, на то они и воины, чтобы смерть принять. Ты мне другое скажи, боярин: семью уже спрятал? Вывез из столицы?

— Ты что же, на женщин и детей нападешь? — сделал вид, что удивился, Салтыков. Хотя сам поступил бы так же. Но ему не повезло, у меня ни семьи, ни детей…

— Первым делом, — кивнул я. — Но не волнуйся. Специально никого жизни лишать не буду. Если только сопротивление окажут. А всех выживших потом степнякам продам. Думаю, им там самое место будет. Нечего такому гнилому семени на Руси делать.

— Значит, не договоримся, — совсем спокойно констатировал Салтыков. А я мысленно погладил себя по голове за выбранную манеру поведения. Он просто брал меня на понт всё это время. И я ответил тем же. И, похоже, что только сейчас начнётся настоящий разговор. Или не начнётся, а он уйдёт и будет воевать. — Что же, Северский, я попытался. Знаешь, в чём твоя ошибка? Ты думаешь, что война будет по правилам. Хоть и пыжишься здесь, семью мою в рабство продать обещаешь. Но мы оба знаем, что ты никогда так не сделаешь. А вот для меня правил нет. Я сейчас уйду, а ты останешься. Ещё на пару деньков. А когда выйдешь, то найдёшь лишь пепелище на месте своего дома. И твои люди даже не узнают, кто и за что их убил. Ах да, девку свою ты тоже не найдёшь. Потому что некогда будет. Тебя будут гнать из столицы до самого Ульчанска.

— Ульчинска, — поправил я, кастуя на себя сразу несколько несложных заклинаний. На всякий случай ещё и блокираторы с рук снял. — Но в твоих планах, боярин, есть один небольшой изъян.

— Это какой же? — усмехнулся он.

— А кто сказал, что ты вообще отсюда сможешь выйти? — спросил я, и мгновенно оказавшись вплотную к нему, схватил левой рукой за горло. А правой нанёс короткий, но сильный удар ему в «солнышко».

Надо отдать Салтыкову должное, что растерялся он лишь на секунду. А затем, даже пропустив удар, попытался сотворить какую-то технику. Слабенькую, можно сказать — смешную. Потому что его Источник сейчас был максимум на ранге Отрок из-за блокирующих плетений камеры. Но, тем не менее, попытался. Я даже слева от себя заметил почти готовое «Воздушное лезвие».

Правда, на этом все его успехи и закончились. «Лезвие» я развеял, просто взмахнув свободной рукой и посылая поток чистой Силы. А боярина как следует встряхнул, ещё несколько раз приложил кулаком, уже сильнее, и бросил на пол.

— Что, боярин, не было такого в твоих планах? — издевательским тоном уточнил я, глядя, как он пытается отдышаться и встать с четверенек.

Отвечать Салтыков не стал. Всё же поднявшись на ноги, он довольно быстро оказался возле двери и замолотил в неё кулаком. Правда, открывать её никто, отчего-то не спешил.

— Сильнее стучи, — посоветовал я. — И крикни, что хулиганы зрения лишают. Точно поможет.

Боярин и в самом деле застучал сильнее. И это помогло. Сразу же загрохотали замки, дверь распахнулась и Салтыков попытался выскочить прочь. Но в проходе на кого-то наткнулся, отлетел назад и растянулся на полу.

Мда… Кажется так Салтыкова не унижали никогда в жизни.

— Здравствуй, внучок! — поздоровался со мной вошедший в камеру Иван Васильевич Дёмин. — Слышал, обижают тебя тут в столице?

— Здравствуй, деда Ваня! — ответил я, удивлённо замерев. Вот уж кого-кого, но боярина Дёмина тут совсем не ожидал увидеть.

— Ох ты и заматерел, Маркус! — воскликнул Иван Васильевич. — Встретил бы на улице — не узнал.

А вот он, кстати, вообще не изменился за то время, что мы не виделись. Всё такой же мощный, уверенный в себе. И всё так же от него веет могучей Силой. Я вот только сейчас понял, что ещё не встречал в этом мире никого настолько же сильного. Мне даже кажется, что если бы Владыка был реальным рангом, то глава Средней ветви Дёминых его бы уже взял. Потому что ни от одного виденного мною Богатыря не шибало такой мощью, что аж мурашки по коже.

Единственное что изменилось в боярине — это взгляд. Если раньше там была какая-то безуминка, что так и норовила вырваться из-под контроля, то теперь из его глаз смотрела сама смерть. Казалось, что Дёмин с трудом сдерживается, чтобы не начать убивать всех вокруг. Это что же с ним такого случилось?

— А это что за тля? — спросил боярин, кивнув в сторону забившегося в угол Салтыкова.

— Салтыков Игорь Петрович, — представил я. — Пришёл мне войну объявлять.

— Да ты что⁈ — радостно воскликнул Иван Васильевич. — Это я вовремя зашёл!

Он взмахнул рукой в сторону входа в камеру, и на месте так и не закрытой двери выросла ледяная стена. Даже на вид толстенная. А я только сейчас обратил внимание, что если открывалась дверь, то размыкался и контур плетений, что были встроены в стены камеры. И сейчас Сила была доступна не только Дёмину, но и Салтыкову. А меня так и вовсе распирала энергия от засветившейся ярче яркого Искры. Всё же пятый ранг — это нечто!

Салтыков, правда, даже не пытался потянуться к своему Источнику для создания какой бы то ни было техники. Он как кролик на удава смотрел на Дёмина, полностью подавленный Силой Богатыря.