Корпорация попаданцев 2 (СИ) - Парсиев Дмитрий

— И вы заняли место того китайца? — догадалась Катя.

— Да. Коня я отдал Рудольфу. Сказал, что больше не хочу его иметь. А потом пошел в канцелярию и написал отказ от всего остального. От богатства, от власти, от этой дурной безнаказанности. Снял родовой перстень и выкинул в мусорку. С тех пор живу в каморке и мету улицы.

— Дядя Боря, вы счастливы? — спросила Катя.

— Трудно сказать, — дядя Боря усмехнулся, — Определенно, я стал счастливей, чем был до этого. В моей жизни появился хоть какой-то смысл.

— Так, может, Мастер порядка прав? — спросил я, — Когда благородный человек уходит в дворники, его место занимает проходимец. Он ведь так сказал?

— Да, так, — дядя Боря пожал плечами, — Теперь уже не имеет смысла об этом говорить. Прошлого не вернуть, того маленького китайца не оживить. Так что мое веселое и бессмысленное существование закончилось в тот же день, когда оборвалась его жизнь.

— Дядя Боря, вы наверное удивитесь, а, возможно, и не поверите. Но этот китаец был совсем не тем, за кого себя выдавал.

— Да ладно, с чего вы так решили?

— Мы с Катей думаем, что ваша тачка является артефактом идеи, парным к еще одному. Вместе их называют азиатским драконом. А тот китаец был глубоко законспирированным агентом. В ту ночь он вышел вовсе не для того, чтобы мести двор. Он собирался передать артефакт в китайский сектор.

— Ребята, вы это на ходу сейчас придумали? — разумеется, дядя Боря не поверил, а, по-моему, даже рассердился.

— Я предупреждал, что поверить будто трудно, — напомнил я, — Но сегодня мы разговаривали с агентом китайской спецслужбы…

Дальше я пересказал дядя Боре разговор с Ли Ши. Дядя Боря испытал еще одно потрясение. Он думал, что занял место маленького работящего человека, а тут нате вам, китайская разведка. В новом свете китаец получался совсем немаленьким человеком, хотя и маленького роста.

— Так это что получается, на самом деле старая тачка — китайская реликвия? — поразился дядя Боря, — Азиатский дракон или как ты там его назвал…

— Думаю, да. Посудите сами. Тачка всегда приводит вас туда, куда нужно. Как будто ее направляет некая идея. Вся тачка является артефактом или только одно колесо, которое удерживает всегда один и тот же размер, не так важно. Важно другое.

— И что по-твоему важно? — спросил дядя Боря.

— Вы чувствуете груз вины перед тем китайцем, а потому, как вам казалось, взвалили на себя ношу его судьбы. Но его судьба была в другом. Он не был дворником. Это только конспиративное покрытие. Его задачей было отыскать артефакт. Если вы хотите искупить вину перед ним, завершите его дело.

— Отдать тачку китайцам, — дядя Боря согласно закивал.

— Именно так. А вам, дядя Боря, уж не сердитесь, что лезу с советом, вам пора вернуться к своим обязанностям, вернуть статус и свое место в иерархии.

— Я же уже сказал, что это невозможно, — дядя Боря вздохнул, — Родовой перстень я выкинул в мусор.

— А я думаю, для Мастера порядка нет ничего невозможного. Я все больше склоняюсь к мысли, что он приходил тогда не в канцелярию, а вы ему попались вовсе не случайно. Он приходил именно к вам.

— Макс, по-моему, ты загнул, — встряла Катя, — У Мастера была другая цель…

Катя замолкла, потому что дальше пришлось бы пересказывать слова кардинала.

— Ребята, может быть, теперь ваша очередь поделиться своей историей? — мягко предложил дядя Боря.

Я посмотрел на Катю вопросительно. Кардинал не брал с нас подписку о неразглашении, а дядя Боря нам здорово помог. Как минимум, он заслуживает правдивого рассказа. Катя едва заметно утвердительно кивнула.

— В общем, дело такое, — заговорил я, — Кардинал поручил нам собрать улики на Мастера порядка.

— Это еще зачем? — удивился дядя Боря.

— Кардинал считает, что Мастер порядка выкрал из его сейфа пряжку порядка, реликвию инквизиции.

Брови дяди Бори поползли вверх.

— Вы, ребята, сегодня в ударе. Рассказываете одну невероятную историю за другой, — он покачал головой, будто не в силах в это поверить, — Мастер порядка украл реликвию у инквизиции — большей чуши я в жизни не слыхал.

— Но Решильев так сказал… — попытался возразить я.

— Решильев опытный интриган, — прервал меня дядя Боря, — Он продумывает игру на несколько ходов вперед. Я бы на вашем месте не стал относиться к его словам настолько буквально… кстати, что от вас надо было Боленскому и этому дураку Натужникову?

— Да они как с цепи сорвались, — пожаловался я, — Им нужны тушки химер. Больше ста штук.

— Зачем?

— Боленский считает, что если поднести их в качестве дара к статуе, Мастер запустит создание нового порядка, лишит инквизицию той власти, что она имеет сейчас.

— А ты сам как думаешь?

— Я думаю, Боленский врет, либо сам ни черта не знает. Он говорит как политический деятель. Готов нести любую чушь ради очередной цветной революции.

— Молодец, Максим, здраво рассуждаешь, — похвалил дядя Боря, — Хотя, справедливости ради надо отметить, Мастера порядка называли охотником на химер. Если и подносить ему что-то в дар, то именно эти самые тушки.

— Но это же не значит, что он начнет творить новый порядок, — поддержала меня Катя, и дядя Боря согласно кивнул.

Старая дворницкая тачка, стоявшая возле дерева, неожиданно скрипнула и подкатилась к моей ноге.

— Слушайте, мне пришла идея, — озарился я, — А что если при помощи химеровых тушек можно вызвать Мастера?

— Вот это больше похоже на правду, — поддержал дядя Боря.

— Жаль только, проверить твою идею не получится, — сказала Катя, — В храм инквизиции нас не пропустят. Сцапают. Разве только отдать Боленскому эти сто семь тушек.

— Сто семь? — переспросил дядя Боря

— Там на постаменте под печатью Мастера выбито число сто семь, — пояснила Катя.

— Нет, Кать, мы не будем рисковать и отдавать что-то Боленскому. Мало ли что он наплетет Мастеру при встрече.

— И что ты предалагешь делать?

— Мы сами вызовем Мастера. Есть еще одна «телефонная будка». Между прочим до нее совсем недалеко. Мы от капища буквально в полукилометре.

— Ты про тот форт? Но там нет статуи Мастера.

— Зато там есть печать Мастера. И выбито число сто одиннадцать.

— Разве?

— Помнишь, я спрашивал про якобы «заборчик», три параллельные черточки? Это число сто одиннадцать.

— А почему в храме сто семь?

— Очень просто. Счетчик в храме четыре штуки отсчитал. Мы же продали Пантелею в общей сложности четыре тушки. Не сомневаюсь, что Боленские выкупили их все и отнесли к постаменту, учитывая, какую бурную деятельность они развели…

— Да, ты прав. Сто одиннадцать минус четыре будет сто семь.

— Дядя Боря, не откажетесь прогуляться с нами в одно место?

— Его называют межмирье.

— Вы прямо не устаете меня поражать. Про межмирье я только слыхал. Но даже не рассчитывал туда однажды попасть.

— Тогда мне не придётся напоминать вам, что факт посещения межмирья следует держать в тайне.

— Не придется, не сомневайтесь. Хранить чужие тайны я умею.

— Мы и не сомневаемся.

Добравшись до капища, припрятали тачку за деревьями там, где мы обычно оставляли велосипеды. Протолкнуть дядю Борю в межмирье оказалось не сложнее, чем Виктора и Мишу.

— Как здесь зябко, — поежился дядя Боря.

— Придется потерпеть. Мы с Катей уже привыкли.

По дороге к форту подбили несколько химер. Их тушки нам с дядей Борей пришлось тащить на себе. За время нашего отсутствия охранные артефакты подбили еще несколько. Вряд ли этих тушек набралось больше сотни, но под сотню уже есть.

Тушки, которые тащил на себе, я занес в дом и скинул у стенки перед печатью. Счётчик сразу сменил число. Вместо ста одиннадцати под печатью проявилось число сто пять.

— Дядя Боря, надо остальные тоже затащить.

Катя не захотела стоять без дела, так что очень скоро мы свалили все туши в доме у стены. Счетчик теперь показывал число девятнадцать.

— Ну это мы быстро добьем, — сказал я и достал манок.