Разбуди меня, если сможешь (СИ) - Васина Екатерина

- Я вам верю! - торопливо проговорила девушка, уже жалея, что решила ничего не пить. - Просто понимаете, у меня к вам вопрос. Такой…личный. Он может вас…ээээ…расстроить.

- Поверь, меня мало что может расстроить, особенно вопросы от такой прелестной ведьмы. Предлагаю следующее: ты слушаешь мой урок истории, а я - твой вопрос.

- И дадите ответ? - ну самую малость обнаглеть то можно.

- Я постараюсь. - послышалось короткое.

Яра кивнула. На большее она не рассчитывала.

Мороз повел рукой над столом, где развернулось самое настоящее трехмерное кино. Точно в пространстве кто-то вырезал окошко в другой мир. Яра округлила глаза. Такой сильной магии она еще не встречала. С другой стороны, это же сон! Ведьма так и залипла взглядом на том, что разворачивалось перед ее глазами. А еще слушала приятный голос Мороза, который навевал мысль о снеге и Новом Годе.

“Когда-то очень и очень давно жили два Старших. Они знали друг друга с момента появления, считались братьями не по крови, но по сути. Один- воплощение холода и зимы, Мороз. Второй - ослепительно прекрасный, первый некромант, Кощей. Именно он хранил границу между живым миром и миром потусторонним. А еще был настолько красив, что и мужчины, и женщины при одном только взгляде на него теряли разум. Потому Кощей носил густую вуаль, чтобы не причинять никому вреда. Так длилось века, пока беда не пришла откуда не ждали.

Кощей влюбился.

Она оказалась Верховной ведьмой. Умной, свободной, независимой. Увидела в нем нечто больше, чем просто невероятно сильного Старшего. А он позволил ей быть рядом, но с условием - никогда и ни за что не пытаться увидеть его лица. И условие соблюдалось много лет. Пока однажды, глухой ночью, любопытство ведьмы перевесило. Она лишь мельком взглянула на лицо мужа. После чего сошла с ума и в ту же ночь бросилась из окна, прямо в бурлящую реку.

Кощей с того времени изменился. Он вырезал свое сердце. Запечатал в нем любовь, боль, красоту, жалость — все, что делало его живым. И стал другим. Таким, каким его запечатлели смертные в своих легендах и сказках…”

Яра проснулась от того, что ее осторожно, но крепко трясли, придерживая за плечи. Открыла глаза, чувствуя на щеках что-то мокрое. Встретилась с испуганным взглядом Ильи.

- Что? - спросила, сама встревожившись.

- Ты плакала во сне. - парень провел пальцами по ее щеке.

Теперь стало понятно, что мокрое - это слезы. Яра торопливо вытерла их тыльной стороной ладони. Такое с ней случилось впервые.

- Что тебе снилось? - продолжал нервничать парень, чьи глаза в полумраке точно слегка светились.

- Я…- Яра нахмурилась, пытаясь вспомнить. - Я…не помню. Хм…вообще не помню! Но, наверное, что-то грустное, да? Раз я ревела. Бр-р-р-р, ты чего, окна оставил открытыми?

Только сейчас до Яры дошло, что она кутается в толстое одеяло, а изнутри продолжает колотить так, точно вышла босиком на лютый мороз.

- Яра, как ты себя чувствуешь?

- Уж-ж-же х-х-хорошо. - проклацала она зубами, понимая, что действительно постепенно согревается от объятий Ильи. Вот уж кто горячий мужчина!

Но она тоже никогда повышенной мерзлявостью не отличалась! А тут проснуться посреди ночи, когда за окном плюс двадцать, кутаться в теплое одело и дрожать!

Яра сбросила пушистую тяжесть, подумала и стянула футболку под опешившим взглядом Ильи. Оставшись без одежды, прильнула к парню, который предпочитал спать в натуральном виде. И блаженно простонала, прижавшись как можно теснее.

- Колдун, блин, - пробормотала блаженным тоном, - мне сейчас теплее чем под одеялом! Ай!

- Что? - последовал тихий мужской смешок.

- Рука…эээ…нет, не рука.

Пробуждение оказалось горячее, чем Яра думала. Но после этого, когда ведьма лежала на животе и пыталась отдышаться, Илья приподнялся на локте и озабоченно проговорил:

- С самого утра едем к твоей бабуле, мне не нравится эта хрень, которая с тобой творится.

***

Если Илья сказал, что с утра, это значит прямо совсем с утра. Тем более он знал, что Аделаида просыпается около шести часов. А вот сама Яра в это время еще предпочитала видеть сны. Но в этот раз ее, зевающую и сонную, Илья буквально затолкал в машину. Ему повезло, что ведьме было лень сопротивляться. Она вообще ощущала себя вялой и словно приглушенной после странного сна, который не помнила. Но ей что-то снилось. Что-то очень важное. И Яра терла пальцами виски, морщилась, прикусывала губу.

- Ведьмочка, рассвет фотографировать не будешь что ли?

Они как раз стояли на светофоре. Этот проспект, казалось, уходил за горизонт. И вокруг зелень, цветущая сирень, утреннее солнце. Розовые и золотые облака, а еще по-утреннему свежее небо. Яра такие рассветы обязательно фотографировала. А потом складывала в отдельную папку.

- Что фотографировать?

Яра поморгала, прогоняя сонную одурь. Илья опять разглядывал ее с непонятной тревогой. Такой красивый. Ведьма вдруг протянула руку и коснулась черных и как всегда чуть взлохмаченных волос. Внутри оцепенение вдруг пошло трещинами, беззвучно осыпалось. На Яру навалились звуки, краски, мир вокруг. Она вдруг поняла, что рассвет великолепен и пахнет сиренью, а еще немного асфальтом.

- Илья!

- М-м-м?

Умытый утренний проспект сменился на тенистую улицу. Их машину взглядом проводила трехцветная кошка.

- Смотри, ты в курсе, что трехцветки реально приносят счастье? Точнее, они генерируют вокруг себя некоторый запас удачи. И могут поделиться им с человеком. Останови машину!

- Вот теперь я узнаю свою ведьму!

Трехцветка внимательно наблюдала за Ярой. Сидела на скамейке и смотрела. Ведьма же подкрадывалась с самой умильной на свете улыбкой.

- Иди ко мне, красотка! Бабуля обожает трехцветок!

Кошка оказалась весьма тяжелой. А еще линяла, так что Яра и Илья дружно расчихались, когда новая питомица как следует отряхнулась и обшерстила светлые сиденья. Потом уселась Яре на колени и принялась громко мурлыкать.

- Ну что? - не удержался Илья. - Ощущаешь прилив удачи?

Уж неизвестно трехцветка им помогла или кто, но до Аделаиды они доехали вообще без пробок и под сплошные зеленые светофоры.

- Не понимаю, что ты так встревожился? - ворчала Яра, едва поспевая за Ильей. Тот подумал и взял ее за руку, тем самым значительно ускорив девушку. Та пыталась на ходу привести рыжие локоны в порядок. Но те все равно упрямо принимались торчать во все стороны, выскакивали из-под заколки. Так что со стороны Яра напоминала рыжий одуванчик.

Очень взбудораженный одуванчик с яркими зелеными глазами.

Только кожа казалась чуть бледнее чем обычнее. Но пока этого никто не замечал.

Пока…

Дверь в дом Аделаиды была открыта. На крыльце сидел распушившийся Баюн. При виде Ильи и Яры у него почему-то дернулся глаз и лапа, которую он тщательно вылизывал. Трехцветка на руках Яры выгнула спину, потом вдруг замурлыкала. И, спрыгнув на крыльцо, потерлась о морду Баюна. Не спеша удалилась исследовать сад.

- Начало седьмого утра, дорогие влюбленные. Почему вы не нежитесь в постели, а прибыли сюда?

- Консультация нужна. - буркнул Илья, пытаясь обойти Баюна. - Специалиста по странным снам.

- Ярочке снятся странные сны? - Баюн и не думал уходить с пути, а обогнуть его не выходило. К тому же кот, точно ненароком зевнул, показав три ряда треугольных зубов. Прямо акула, а не кот. Яра вцепилась Илье в руку. Баюн никогда не угрожал явно, он лишь намекал.

И сейчас намек был более, чем жирным.

- Илюш, там у бабули, похоже, гости. Придется подождать.

- Вот, молодой человек, - тут же подобрел Баюн, - берите пример со своей возлюбленной. Она прекрасно улавливает намеки. Впрочем, - вздохнул он, - женское племя в принципе более тонко ощущает мир вокруг. Именно поэтому им доверена такая сила, как ведьмовство. Мужчины же существа грубые, не чуткие.

- Да ты сам мужик! - не выдержал такого поклепа Илья.