Ветры Запада (СИ) - Стоев Андрей

— На каникулах! — Анна закатила глаза. — Вы не обижайтесь, но звучит это просто дико. На каникулах по-быстрому разнести город и уехать учиться дальше.

— Согласен, звучит немного странно, — засмеялся я. — Но что поделать? Князь приказал мне этим заняться, и мне ничего не оставалось, кроме как выполнять.

— И всё-таки — что будет дальше с городом? — настаивала она.

— Не знаю, честно. У меня будут интересы в Доломитном, а в Рифейске у меня никаких интересов не предполагается. Если же князь спросит моего мнения, то я посоветую ему создать нормальный уезд с центром в Рифейске. Город давно перерос уровень военного поселения. Будь Рифейск обычным уездным городом, он вряд ли превратился бы в бандитское гнездо. Бесконтрольная концентрация власти в руках нескольких людей приемлема для маленького военного форта на окраине, но для города такая модель не годится, в чём мы все и убедились.

— Кстати, раз уж вы упомянули Доломитный, — заметила Ренская. — У меня как раз гостил Норит, и он был просто потрясён, как решительно вы здесь всё почистили. Не знаю, что он расскажет старейшинам, но думаю, они о многом задумаются.

— Они меня больше не интересуют, госпожа Анна, — покачал головой я. — Они отказались работать с нами, и теперь наше семейство будет иметь дело только с Кальцитом. Через некоторое время они наверняка захотят сотрудничать, но мы просто не сможем с ними работать — дворянское семейство не имеет права заниматься торговлей. Это можно было сделать с самого начала, но сейчас, когда мы уже создали нашу с Кальцитом компанию, торговлю нам туда не втиснуть. Зато вы торговать можете.

— Вы предлагаете нам покупать их металлы? — удивилась она.

— А почему бы и нет? Это ваш профиль, поэтому я и посоветовал карлам обратиться с этим к вам. А вот своим бабкам Ренским я об этом варианте рассказывать не буду. Когда старейшины обратятся к вам, доложите об этом как о своей инициативе. У карл есть очень интересные металлы и сплавы, и я думаю, такая инициатива зачтётся вам положительно.

— Я подумаю над этим, — по глазам было видно, что идея её зацепила, и она уже начала что-то прикидывать. — Спасибо, господин Кеннер.

Глава 12

Отчёт о поездке я послал в княжескую канцелярию сразу же по приезде, и князь вызвал меня к себе уже на следующий день.

— Ну, здравствуй, Кеннер, — приветствовал он меня. — Вернулся, значит?

В эмоциях у него была странная смесь разных, даже местами противоположных чувств, и разобраться в этой смеси было совершенно невозможно. Впрочем, серьёзной злости там не было, хотя недовольство определённо присутствовало.

— Здравствуй, княже, — поздоровался в ответ я. — Вернулся.

— Ну и как съездил? Успешно?

— Сложно сказать, княже, — осторожно ответил я. — Успех ведь каждый по-своему понимает. Это тебе решать — успешно я съездил или нет.

— Каждый по-своему, верно говоришь. Взять, к примеру, Курта, так он насчёт твоего успеха совсем не уверен. Вот прямо сам не свой был от злости. Чем же ты ему так не угодил?

Любит наш князь прикинуться ничего не знающим. Удобно, конечно — каждый ему объясняет, а он сравнивает объяснения. Хотя почему именно князь? Так делает любой начальник, который хоть чуть-чуть умнее канцелярского пресс-папье, да я и сам точно так же поступаю.

— Гессен там решил кое-кого пристукнуть по-тихому, и свалить всё на меня, — объяснил я. — Насколько я понял, он собирался прибить человека архиепископа Рижского. Ну а я не позволил его людям выполнять какие-то тайные приказы.

— А что там Курт имел против человека Богарта?

— Это у Гессена спрашивать надо, — я равнодушно пожал плечами. — Хотя тот, судя по всему, из кананитян — может, поэтому?

— Если он из кананитян, то тогда всё верно, надо было его прикончить, — глубокомысленно покивал князь. — Закон у нас такой, сам же знаешь. Dura lex sed lex^[7]. Ну и почему ты ему помешал? Что это за внезапная любовь к кананитянам? Ты в своём Раппине, как я погляжу, совсем имперцем стал — может, ещё и в христианство перейдёшь?

— Во-первых, зачем мне ссориться с архиепископом? — Наезд насчёт христианства я предпочёл оставить без внимания. Как начнёшь оправдываться, так сразу же и станешь виноватым. — Он хоть мне и не сюзерен, но неприятности обеспечить может, а у нас с ним и без того никакой любви нет. А во-вторых, я к таким подставам вообще отношусь строго отрицательно. Если бы Гессен с самого начала со мной поговорил, то может быть, мы и нашли бы какой-нибудь вариант, а в роли болвана, на которого можно свалить убийство, я себя не вижу.

— То есть если бы он с тобой предварительно поговорил, то ты бы согласился? — с интересом спросил князь.

— Нет, вот прямо так стать козлом отпущения^[8] я бы не согласился, конечно, — отказался я. — Но поискал бы какое-нибудь подходящее решение вместе с Гессеном. Но это до поездки, а сейчас я никаких решений для него искать не стану. Гессену я больше не доверяю и дел с ним иметь не хочу.

Князь замолчал, в глубокой задумчивости барабаня пальцами по столу.

— Ну, может, оно и к лучшему, — наконец сказал он. — Что-то Курт в последнее время стал тяготеть к простым решениям. А ведь я ему сколько раз говорил, что убийство — это всегда вариант для дураков. Наверняка можно было что-нибудь и получше найти. Вот ты бы обязательно нашёл, да? Нашёл бы?

— Не знаю, княже, — честно ответил я. — Но я бы, по крайней мере, как следует поискал.

— Может, и поищешь ещё, — задумчиво заметил князь. — Ладно, вернёмся к Рифейску. Расскажи кратко, что ты там накопал.

— Все там запачкались, княже, и чем выше, тем грязнее, — вздохнул я. — Наместник организовал нелегальную артель и гнал золото контрабандой в империю. Здесь слово «артель» немного сбивает с толку. Так-то и три старателя — артель, но у наместника в артели больше двухсот человек. Добывал золото промышленным способом, там же на своей фабрике обогащал породу, затем делал аффинаж у Орловских по левому договору и отправлял железной дорогой. Начальник станции — племянник наместника, он каким-то образом ухитрялся отправлять всё это тайно. Я не разбирался в механизме, мне просто ревизоры советника Хотена докладывали, что эти отправки ни по каким документам не проходили.

— А кроме артели на нём что-нибудь было?

— Было, конечно, но там стандартное расхищение бюджетных средств. Воровали всё подчистую, без всякого стеснения. У наместника в твоей канцелярии служит двоюродный дядя, который подбирал правильных ревизоров. Наместник организовывал им отдых с девками, те подписывали всё, что им подсовывали, и уезжали весёлые, пьяные, и с оттопыренными карманами.

— Что ещё расскажешь? — хмуро спросил князь. Упоминание княжеской канцелярии ему резко не понравилось.

— Больше всех отличился командир гарнизона — его бандиты грабили старателей, причём некоторые банды состояли из его стражников. Затем сбывал награбленное через наместника. В общем, сейчас городом руководит делопроизводитель, а гарнизоном — десятник. Из тех, кто повыше, никого чистых не нашлось.

— Думаешь, справятся? — скептически поднял бровь князь.

— Да кто ж их знает, — развёл я руками. — Подобрал из тех, которые более-менее честные и вроде не совсем тупые. Но надо бы первое время за ними приглядывать, чтобы быстро заменить, если что.

— Как ты с арестованными разобрался?

— Бандитов казнил — кроме командира гарнизона, его сюда привёз. Чиновников, кто по мелочи воровал, выгнал. Кто покрупнее, тех тоже привёз.

— А с Орловскими ты что решил?

— Ничего. Что я с ними мог решить? — я посмотрел на князя с удивлением. — Вызвал главу семьи в Рифейск и рассказал ему, что его племянник там наворотил. Даже не интересовался, что он с племянником сделал и как с тобой всё это уладил.

— Не уладил пока, — усмехнулся князь. — Ещё улаживает. А мне вот интересно: как бы ты мне посоветовал с Орловскими поступить?

— Кто я такой, княже, чтобы давать тебе такие советы?