Офисные джунгли Оками-сана. Том 2 (СИ) - Савин Ким

М-м-м… Вагю! Тающее во рту мясо, «взрывающееся» сочными оттенками вкусов, было великолепно и в виде стейка, и в традиционной нарезке тонкими слайсами. Это японцы открыли миру мраморную говядину. Только никто не смог приблизиться к совершенству оригинала!

Кстати, и айну, и японцы всегда были мясоедами, если возможность позволяла. Но с распространением буддизма, император сильно косякнул. Ну, на мой скромный взгляд и «волчий» вкус. Ибо в стране ввели жесткие ограничения на употребление мясца! Чтоб души спасти, ага. Вот микробов глотать им не жалко было!

Аристо на буддистскую провокацию не повелись и продолжили добывать дичь на охоте. Думаю, они и шашлыки жрали не под одеялом. А вот простой люд перевели на рыбку. И злобные сёгуны, надолго забравшие себе власть, это гадство поддерживали.

Только во время «Революции Мэйдзи», полтора века назад, император вернул себе полномочия, под лозунгом «мясо — народу!» Может быть, не вагю, но колбасу — точняк!

Буддистские монахи даже восстали против монарха и колбасы, только вся нация дружно озверела от идеи снова сесть на диету. Короче, монашкам популярно объяснили, что души они спасали неправильно!

Вот и сейчас — офигительное мясо, под красное тосканское винцо для девчонок и бархатное «домашнее» пиво для икигами, здорово разрядило обстановку. А я таки выяснил у подобревшей Юки, что из себя представляла тайнопись жрецов!

Принцип был похож на более простую шифровку Егучи-сана. Там тоже имелся хитрый алгоритм перестановки черточек в иероглифах. Только предки моего старого директора усложнили это изменением смыслов в символах.

Вообще, иероглифы-кандзи представляли сами по себе были головоломкой. Они пришли когда-то из Китая, имели китайское и японское прочтения, плюс разные варианты написания.

В добавок имелись две отдельные и чисто японские слоговые азбуки — хирагана и катакана. Это не считая старых значков, для перевода терминов из буддистских книг! В общем, здравствуй, ж…па, новый год!

И древние (сволочи) жрецы не просто меняли черточки на иероглифах, как их потомок Егучи. Они превращали каждый символ в долбаный ребус!

К примеру, иероглиф «спокойствие» состоит из двух других — «солнце» и «синий». Древние японцы подразумевали, что «спокуха» — это когда солнышко на синем небе. Ну, это еще ладно.

Но жрецы могли заменить «солнце» какой-нибудь метафорой, типа «небесного огня». Угу, и «синий» на «алкоголика». Поэтому я и не мог найти никакого смысла, просто переставляя черточки. Ведь вместо «спокойствия» можно было получить «бухого ракетчика».

— Это все очень сложно! — жалела меня Юки, когда я пытался сам разгадать очередной символ.

Меня подмывало спросить у девушки, что же там за ритуал со жрицей был описан. Но она и так краснела каждый раз, когда объясняла мне подход, водя своим аккуратным ноготком с французским маникюром — по значкам на фотокопии.

— Ну, мне интересно просто мозги размять!

— Э-э… — замялась Юки. — Оками, давай я тебе найду в домашней библиотеке что-то более интересное и полезное для обучения?

Сэмпай явно не хотела, чтобы я полностью прочитал скучную порно-инструкцию. И мы торжественно сожгли лист в камине. Мне и оригинала хватит!

А для закрепления приятных впечатлений об этом вечере, я заказал такси-лимузин. Это я коварно хотел, чтоб девушки потом обсуждали не мой листочек с порно-шифром, а шикующего «безработного».

Юки мы завезли домой первой. Оставаться наедине с возможной жрицей-мико, да еще без расшифрованной инструкции, было… нефиг. А потом я проводил и Наоми.

— Поторопись с Юки, Оками-кун, а то… — загадочно зыркнула на меня экс-коллега и быстро выскользнула из машины, к своему подъезду.

Типа, маловато загадочек было сегодня. Блин, я же теперь не работаю с Наито Наоми в одной компании! С этой милой и мудрой девушкой… и подружка у нее под стать… Кхм.

— У-жин! У-жин! Ры-бий жир! — отвлек меня слоник «голодным митингом».

Еще и Гарик где-то в своем лесу подавился черникой, от воплей Ибаку…

На следующий день я обедал в стейк-хаусе попроще, а вместо девушек компанию мне составил Нишио Нао. Осакские кланы якудзы только-только поделили между собой «зареченскую» Азума-гуми, и у старшего советника Ханда-икки выдалась минутка для бывшего подчиненного.

— Кента, а ты ни с кем сейчас не сотрудничаешь в Токио? — подозрительно прищурившись, спросил у меня бывший куратор.

— Пока нет, но вообще я хочу работать по всей стране и за ее пределами! Про «заграницу» я с тобой и хотел пообщаться в том числе.

— Пообщаемся. Ты же слышал про смерть боссов у наших «недрузей»?

— Да-а… А что?

— Кое-какие ниточки ведут в Токио. Хотя мы проверили — токийские кланы вроде не причастны к убийствам оябунов Азума-гуми и Кобе-Ямагути-гуми.

— Это хорошо или плохо?

— Это непонятно. Даже в Осаке все напрягли булки. Зато в Кобе сейчас рубилово. Скорее всего, там появится минимум два отдельных клана, а то и три!

— Нишио, думаешь, они все будут претендовать на активы марионетки-азумовца?

— Наоборот, Кента-кун! Пока, во всяком случае. Осколки Ямагути даже готовы пойти на союз с кланами Осаки, или подписать нейтралитет. Лишь бы вчерашних друзей-коллег долбануть посильнее.

Это были хорошие новости. Я-то как раз оставлял намек на непонятного столичного игрока, когда говорил «по-токийски» — с девицами из особняка главного азумовца.

И Нишио не подозревал меня в том, что я обезглавил сразу два клана якудзы в одну ночь. Хотя сложнее было бы этот процесс «растянуть», а неожиданность и скорость — главные друзья спецназа.

Напряженные булки выживших — тоже хорошо, ибо война — плохо! Теперь все задумаются про возможную и летальную ответку. А непонятное пугает еще больше.

Сайко-комон Ханда-икки поспрашивал меня о русских контактах Игоря Лютых, по морепродуктам. И поделился информацией о перевалке крабов в море. А я ему обозначил, что хочу драгоценными камнями заняться, по схожей схеме.

Было бы глупо строить бизнес, полностью зависимый от одной знакомой виконтессы. И я не хотел связываться с конечным сбытом камешков.

Я даже Эйприл закинул тему с инвестициями в брюлики-сапфиры. Она же помогала своим клиентам в искусство вкладываться. И разными ювелирами много общалась.

Поставки редких камней Нишио очень заинтересовали. Как раз Ханда-икка сейчас неплохо усилилась, чтобы выходить на новые рынки и договариваться там с позиций силы

— Камни тоже от северного соседа?

— Африка! Для начала.

— Вообще, по африканским камням могут быть проблемы с триадой…

— Отказываешься, Нао?

— Пф-ф!! Но китайцы держат Гонконг и Сингапур — мимо не проплыть. И это будут твои риски, Кента-кун!

Подводным дронам Пиццы пофиг. А в окрестностях Гонконга меня «дожидался» наследник Эбихара, со своими новыми «родичами» — англо-вампирами. Постараюсь двух зайцев прихватить.

Но главным вопросом к Нишио-сану сегодня были вампиры-янки!

— Нишио, а Ханда-икка сейчас хоть как-то связана новыми делами с американцами из Фармеко?

— Не-а. Хочешь от них чего-то? Так они даже мне стали редко отвечать…

— А как ты смотришь второй раз заработать на том же самом? Я имею ввиду клиники и медпункты.

Старший советник аж поперхнулся дымом от сигары! А вот нефиг меня обкуривать, я ж чувствительный!

— Не понял, что там придумал, мастер пинг-понга?

— Да вот бонусы за «сборку» японской сети клиник — мне маленькими показались. Предлагаю поднять бабло и на её «разборке», — ухмыльнулся я.

И заработал уважительный взгляд Нишио:

— Да уж, вырастили мы хищную зверушку…

Ха, так-то я еще развиваюсь. И моя волчья половинка только подрастает, зато хорошими темпами!

— Нишио-сан, тогда слушай… — и я выдал свои соображения.

Про японских противников Фармеко из ассоциации «Здоровье Японии» я советнику рассказал, как и про ее основателя Мацуду-сана. Даже про дружественного парламентария Уэно упомянул.