Князь Целитель 2 (СИ) - Измайлов Сергей

— Откуда вы это знаете? — подозрительно прищурилась Евгения Георгиевна.

— На днях был на местном рынке, — соврал я, не мигнув. — Увидел, как один мужик такую веточку продаёт. Ещё подумал тогда, неужели какой-то дурак это купит? Решил поинтересоваться и узнал подробности. А сегодня буквально на бегу увидел и сорвал.

— Отличная находка, — улыбнулась уголками рта девушка, вернув лицу былое величие. — Жаль только, что так грубо сорвали. Надо быстрее переработать, чтобы не испортилось. В следующий раз постарайтесь аккуратно срезать секатором и сложить в холщовый мешок. Тогда можно будет засушить и использовать потом частями.

— Хорошо, учту, — сказал я и развернулся, чтобы уходить.

— Подождите, Иван Николаевич! — сказала мне вдруг в спину алхимичка.

Я остановился и обернулся. Может, мне показалось, но она уже не старалась изображать из себя принцессу, а была слегка сконфужена. Я молча ждал продолжения.

— Здесь так много всего, — начала она, не решаясь признаться, что нуждается в помощи. — Я одна не справлюсь, мне нужен помощник.

Так напрямую и не сказала. Эта её внутренняя борьба вызвала у меня улыбку.

— Я должен сначала уведомить об этом Герасимова, — ответил я и вышел из лаборатории.

Когда я вошёл в ординаторскую, где сидели с непривычно грустным видом мои коллеги, меня ожидал оригинальный сюрприз.

— Ваня? — протянул Герасимов, поднимаясь с дивана и вглядываясь в моё лицо. Остальные тоже выпучили на меня глаза. — Ну да, это наш Ваня.

— А вы сначала на кого подумали? — ухмыльнулся я, снимая шлем.

— А ты бы лучше не паясничал! — раздражённо выпалил Анатолий Фёдорович, теперь уже я недоуменно посмотрел на него.

— Да что у вас тут произошло-то? — спросил я, вопросительно глядя в глаза коллег.

— Что у нас произошло⁈ — чуть ли не крикнул Герасимов и пнул мои доспехи, стоявшие у стены под окном. — Когда нам это принесли, то сказали, что ты героически погиб, а доспехи решили принести нам на память о доблестном целителе. Мы уже объявили сбор денег на твои похороны. Так что крутись как хочешь, а похороны завтра!

Молчавшие до этого ординаторы покатились от смеха.

— А чего вы ржёте? — возмущённо прикрикнул на них Анатолий Фёдорович, но те стали хохотать ещё громче, на пределе дыхания. Разъярённое лицо заведующего тоже начало сглаживаться, появилась лёгкая полуулыбка. — Вот сейчас доржётесь, могилу пойдёте копать!

— Анатолий Фёдорович, — осторожно начал я. — Вы меня, конечно, извините, но я был абсолютно не в курсе этой нелепой шутки.

— Понятное дело, что не в курсе, — усмехнулся, Герасимов, глядя, как вытирают слёзы его подчинённые и пытаются выровнять дыхание. — Ладно, переодевайся. Хотя можешь в принципе и на эти доспехи халат накинуть. Неплохие вещички ты там прихватил. Тебя за кражу не привлекут?

— Сказали, что я могу пока у себя оставить, — сказал я, снимая рюкзак. — Они ещё будут ко мне обращаться.

— С одной стороны, я за тебя рад, — сказал Анатолий Фёдорович с уже совершенно серьёзным лицом. — А с другой — как-то тревожно. Но это тебе решать, я возражать не буду.

— Спасибо, — сказал я, улыбаясь до ушей, но его слова о тревожности вызвали некоторую тревогу и у меня. — Я там в лабораторию много ингредиентов по списку принёс, Евгении Георгиевне помощь нужна, не возражаете, если я пойду к ней?

— Настолько много? — удивился заведующий.

— Несколько мешков, — кивнул я с видом, будто это была мелочь.

— Ничего себе! Тогда иди.

Я вышел из ординаторской, но первым делом решил передать «привет» Зевсу от друзей его хозяина. Узелок с вкусным приветом я нёс в руке. Выйдя на крыльцо, я обнаружил, что собаки на месте нет. Как же так? Ведь он лежал на том же месте, когда я приехал.

— Зевс! — громко крикнул я, может, он где-то поблизости? — Зевс!

Из-под ветвей мохнатой ели, что стояла в стороне от крыльца госпиталя, появилась знакомая морда и вопросительно посмотрела на меня.

— Ах, вот ты где! — сказал я и не удержался от улыбки, шагнув ему навстречу. — Иди сюда, я тебе принёс кое-что вкусненькое!

Пёс неторопливо вылез из-под ели и пошёл мне навстречу, виляя хвостом. Собачий нос учуял соблазнительный запах, и хвост заработал быстрее. Наверное, пёс прятался под елью от дождя, только сейчас я заметил влажный асфальт и прибитую пыль вдоль бордюра.

Надо и, правда, ему будку сделать. Если здесь никто не захочет, я сделаю сам. А точнее, закажу, у меня нет ни соответствующих навыков, ни инструмента. Стоп! Идея! Матвей же у нас деревенский парень, рукастый, вот он и сделает. Причём с удовольствием. Я видел, как он проявляет интерес к собакам.

Накормив Зевса, я со спокойной душой отправился в лабораторию. Евгения Георгиевна разбирала мешки и пакеты, раскладывая всё по контейнерам, кое-что отправила в сушилку, некоторые травы разложила на столе. Мне показалось, что она обрадовалась, снова увидев меня.

— Вы меня удивили, Иван Николаевич, — сказала она, качая головой. — Вы принесли абсолютно всё по списку и даже больше. Как вам удалось столько собрать?

— Спецназ помог, — честно признался я, помогая ей разравнивать слой травы на столе. — Всем отрядом собирали. Хоть они и утверждают, что нет, но я считаю, что им теперь должен.

— Так давайте сделаем им эликсир, которым я раны заживляла, — предложила алхимичка, и у меня начало утверждаться ощущение, что не такая уж она железная и холодная, как хочет казаться. Скорее всего, или привычка, или воспитание заставляли ее так себя вести. — Как вы думаете, Иван Николаевич?

— Можно просто Ваня, — улыбнулся я. — Мысли мои читаете.

— Женя, — сказала она, очень сдержанно улыбнувшись, и протянула мне свою аристократическую ручку. Даже не верится, что я видел эти ручки по локоть в крови. Я осторожно пожал её, едва касаясь. — Спасибо, что согласился мне помочь.

Дальше мы работали сообща. Раскладывали, сортировали, вытаскивали магические кристаллы из глаз, отделяли крючки и присоски от щупалец. Поставили на стол все имеющиеся спиртовки, начиная делать отвары. Некоторые травы требовали спиртовой экстракции нужных веществ, и одна из полок стеллажа вскоре превратилась в винную лавку.

— Кажется, у нас проблемы, — пробормотала Женя, опрокидывая десятилитровую бутыль, ещё утром она была со спиртом под горлышко.

— Пойду, спрошу у Анатолия Фёдоровича, — сказал я и вышел из лаборатории.

Направляясь в сторону ординаторской, я услышал ругань и стоны со стороны холла приёмного отделения и ускорил шаг. На полу сидели и лежали десятка два солдат с ранениями и ожогами разной степени тяжести.

— Ты вовремя, Вань! — обрадовался моему появлению Герасимов. — Бери вон тех возле ступенек. Ты представляешь, на оборону ворот накинулось целое стадо огненных червей! А у ребят только каждая пятая, а то и десятая пуля магическая. Так, не останавливаемся, ребята, работаем!

Заведующий и два ординатора суетились между стонущими пациентами, я сразу занялся теми, кого мне поручили. Из троих я выбрал того, кто стонал громче всех. Почти вся одежда на нём была обуглена. Санитар помог мне осторожно срезать местами сохранившуюся одежду, после чего я приступил к лечению обширной ожоговой поверхности, которая к тому же была сильно поражена негативной энергией.

Уже заканчивая заживлять рану, я краем глаза увидел, как из коридора выглянула недовольная Евгения. Наверное, подумала про себя: «Его только за смертью посылать». Увидела, что творится в приёмном отделении, всплеснула руками и убежала. Через пару минут она прибежала с двумя колбочками, в которых плескалась синяя и зелёная жидкость. Правда, вот так по цвету определить, что это такое, я не мог, нейроинтерфейс тоже отказывался.

Пока мы исцеляли одних пациентов, с улицы заходили новые. Но нас теперь было пятеро и дело спорилось. Я заметил, что Евгения сначала капает в рану синюю жидкость, потом зелёную. Воздействие синей на рану практически незаметно, разве что немного изменяется цвет тканей. А вот после воздействия зелёной начинаются видимые глазу восстановительные процессы. Надо бы потом спросить у неё, что это такое, в чём смысл.