Темный Нижний (СИ) - Курилкин Матвей Геннадьевич

— Ну что ж, садись на лавку, Валера. Отдыхай. Я на стол соберу, а ты пока рассказывай. Или хочешь по правилам? Накормить тебя, напоить, а потом в баньке попарить?

Валерка оглядел свою угвазданную в грязи одёжку, и понял, что банька бы не помешала.

— Я сейчас расскажу. Но от баньки, если честно, не откажусь. А то весь в грязи. Я это, пока до вас добрался, слегка испачкался. Болота всё…

— Будет тебе банька, — хмыкнула женщина.

Птицын принялся рассказывать. С самого начала — как в первый раз перешёл на тёмную сторону и даже не заметил, как спас Алису, и все остальные свои приключения. Яга слушала, не перебивая, но с интересом. Даже посудой старалась не стучать лишний раз, чтобы слова лишнего не упустить.

— Забыли, выходит, потомки о нас. Простой путь выбрали. Даже Явь надвое поделили, лишь бы ничего о нас не напоминало. Ну то их выбор, их право… — задумчиво протянула Яга. — Теперь как бы не пожалели о своей забывчивости. Или уважить решение? — Женщина остро глянула на Птицына, как будто что-то решала.

Валерке стало не по себе. Показалось, что сейчас решают его судьбу. И выбор там не сказать, чтобы хороший.

— Не стану. Те мне потомки дальние, а в тебе, Валера, и моя кровь течёт. Мало совсем, да негоже свою кровь губить. Живи дальше, Валера. Не стану тебя убивать.

— Это да, спасибо большое. Умирать как-то совсем не хочется.

— Не хотел бы умирать, держался бы подальше от Смородины, — хмыкнула Яга. — Убивать я тебя не стану, и даже советов дам. А вот справишься ли, то я знать не знаю. Смородина не для таких, как ты. Слаб ещё. Молод слишком.

Стол Яга уже накрыла. Птицыну пришлось сбегать во двор, чтобы помыть руки и лицо из бочки. Он даже не удивился, когда выйдя из избы не увидел осточертевшего болота. Обычный деревенский двор с деревянной, окованной железными полосами пожарной бочкой, и забором вокруг. На заборе, правда, черепа глазницами наружу, но кого сейчас таким удивишь?

Чисто технически Валерка ел совсем недавно. Время, проведённое на границе, ведь в зачёт не идёт. Тело не устаёт и не чувствует голода. Однако, как только сел за стол, аппетит проснулся. И ещё как! Вроде простая каша, из какой-то незнакомой крупы, а как вкусно! Навьей тоже досталось. Яга что-то швырнула ей, так и стоявшей посреди комнаты.

— На вот, полакомись, девка. Авось на пользу пойдёт.

Что это такое было, Валерка не разглядел — Эльвира хищным, ловким движением перехватила предмет и спрятала в ладонях. Так, держа руки лодочкой, поднесла их к губам и будто бы выпила. Было очень любопытно, что ей такое дали, но спрашивать Птицын не стал, и не потому, что был занят едой — просто, Яга вызывала у него опасение не меньшее, а даже большее, чем сама Эльвира. Даже не опасение, скорее, то же чувство, которое испытываешь, находясь на берегу океана или у подножия гор. Просто перед тобой нечто настолько огромное и величественное, что поневоле будешь стараться вести себя тихо и понижать голос. Чтобы не дай бог не разозлить.

После еды слегка осоловел. Даже как-то неловко стало — разговор только предстоит, да серьёзный, наверное, а ему бы только поспать. Обошлось, впрочем. Яга отправила его в баню, а потом уложила спать.

— Утром поговорим, — буркнула женщина. — Сейчас не отвлекай, думать стану.

Проснулся Птицын как будто заново родившимся. Вроде и так на здоровье не жаловался, но такой бодрости и сосредоточенности давно не было.

— Да, внучок, наворотили потомки делов. А тебе теперь с этим разбираться, вот что я скажу. Можно было бы тебя сгубить так, чтобы проход закрылся. В этих пределах смерть не простая. Умрёшь если — целиком здесь останешься, вместе с даром твоим. И всё вернётся на круги своя. Миры друг от друга непроницаемой завесой отделены, друг о друге не знают, друг друга не видят. Губить я тебя не буду, не бойся. Если только сам сгинешь, но то не моя вина, если что. А раз так — на тебе задача тяжелая.

Валерка, откровенно говоря, ничего не понял. Ну, кроме того, что Яга считает, что переходу между слоями Яви лучше было бы не открываться.

— Вижу, что не соображаешь ничего, — кивнула Яга своим мыслям. — Это-то и плохо, это-то и опасно. Вот слушай. Представь, что на реке плотину поставили. Перекрыли течение, да почти намертво, и только малюсенький ручеёк оставили. Представил? А теперь представь, как живут те, что ниже по течению поселились. Испокон веков живут. Точней, думают, что испокон веков, но нам то не важно. Ручеёк этот им не мешает, да и не знают о нём. Возделывают поля, дома строят. Место, может, и не очень плодородное, без воды-то, но привыкли и так обходиться. И тут раз, и заслонка на той плотине поворачивается. Пока-то она совсем немного повернулась, а только напор изнутри давит такой, что вот-вот эти заслонки сорвёт напрочь. Представил? Так вот, оба варианта Яви сейчас в положении того посёлка, что под плотиной устроился. И ведь польза им какая, если водички побольше будет, представляешь? Поля-то как родить сразу начнут! Только о том, что их смоет, они не догадываются. Готовы даже подковырнуть эта заслонка, чтобы быстрее вода пришла, да побольше, побольше её. Догадываешься, кто ты в этой сказке? — спросила Яга.

— Заслонка, наверное.

— Вот-вот, заслонка. Если тебя закрыть, — Яга изобразила движение, как будто курице шею сворачивает, — всё на круги вернётся. Как испокон веков было. Про плотину забудут все, продолжат потихоньку свои поля возделывать. Одно плохо — рано или поздно заслонку кто-то снова откроет. Точнее, сама откроется. Против природы не попрёшь. Всё, что руками смертных ли, богов сделано, рано или поздно обветшает и сгинет. И скорее рано, чем поздно. Трещинка-то уже всё одно появилась, никуда не денешься. И тут, мил друг, только от тебя зависит, смоет этим потоком посёлочки, или расцветут пуще прежнего. На то тебе твои силы и дадены. Большие силы — ты ведь кровь наша, кровь прежних. Как ты там себя назвал? Ведун? Ну, можно и так сказать. Ведаем мы поболе нынешних. Тебе это равновесие соблюдать, раз твоей виной древний порядок нарушился.

— Все говорят, что сил у меня много, только я этого что-то не ощущаю, — буркнул Валерка. — Меня и сюда-то закинуло, я так понимаю, потому что почти помер уже. Утонул. Русалки утопили.

— Это да, русалки те ещё шутницы, — задумчиво протянула Яга. Явно мысли её были где-то далеки от русалок. — Силы ты освоишь, если не помрёшь. Только об одном тебя предупреждаю, внучек. Не торопись могуществом обрастать. Не знаю, остались ли у вас сказки о том, так что словами скажу. Большая сила — она до добра не доводит. Чем дальше ты от человека, тем тяжелей тебя Земле носить. Нам вот пришлось уйти. Давно то было, задолго до разделения Яви. Забыть о ней. Оно ведь как, внучек. Прогуляться-то можно. Заглянуть одним глазком, поглазеть, что происходит. Помочь, может, кому-нибудь, а кого-нибудь и того. Придавить, пока маленький. То мать Земля выдержит, не поломается. Только увлечься страшно. Увлечёшься, заиграешься — и всё, сам не заметишь, как всё вокруг рассыпается, разваливается, и наступает очередной Рагнарёк с Фимбульветтером вкупе… И всё. Дуб или мочало, начинаем всё сначала. Нет места для нас в Яви, не держит она таких. Вот и приходится здесь развлекаться, на границе, потому как в Навь возвращаться тоже не хочется. Так что не ищи большой силы, внучек. Старайся обходиться малым. Старайся жить с тем, что есть. И не увлекайся властью, внучек. Поверь, это дело крайне скучное.

Валерка, неожиданно для себя, проникся этим наставлением ну очень сильно. Он представил себе вечное существование в каком-то абстрактном «нигде», в котором никогда ничего не происходит. Страшно!

— А как мне со Смородиной быть? — Птицын о наставлении Яги решил подумать позже. Когда-нибудь, когда самую главную на данный момент проблему решит, то бишь выживет. — Или в самом деле соваться туда нельзя?

— К Смородине никогда не поздно. И никогда не рано. Смородина — она всегда вовремя, — философски покивала головой женщина. — И не пойти туда ты сейчас не сможешь, если только с моей помощью. Но я тебе помогать делом не стану. К тому ж обещания свои надо выполнять. Слово твоё должно быть твёрже стали и тяжелее горы. Тогда и уважать станут, и бояться. Иди, внучок. Исполняй своё слово. А страх твой и не страх вовсе. Если со Смородиной справишься, то уж обычная речка в Яви ничего тебе не сделает, не сумлевайся даже. Всё, уходи. Устала. Давно гостей не было.