Родословная. Том 5 (СИ) - Протоиерей (Ткачев) Андрей

— В каком это смысле? — нахмурился Эйгор.

— В том смысле, дорогой мой братец, что Демиан вернулся.

В этот момент Эйгор резко вскочил со своего места так, что бумаги разлетелись по полу, и недоумённо посмотрел на брата:

— В каком смысле «вернулся»? Демиан же мёртв.

— Представь себе, мой дорогой родственник, — самодовольно улыбнулся Крис, радуясь, что смог принести новость, о которой Эйгор даже не подозревал. Его всегда забавляли именно такие моменты. — Наш дорогой братец, оказывается, выжил. Кто бы мог подумать? Демиан — тот, кто был мечом нашего отца, его карающей дланью, тот, кто благодаря нашей помощи в итоге убил его, и тот, кого мы считали мёртвым. Он смог обмануть всех нас, смог обмануть саму смерть. Разве тебе неинтересно?

— Погоди, — покачал головой Эйгор. — Это же невозможно. Я видел, что от него осталось после того, как Никлаус…

— Вот именно, — кивнул Крис, перебив его. — Все мы видели, что от него осталось. И даже наши возможности не бесконечны — регенерировать такое было просто нереально. Но, видимо, либо Демиану помогли, либо отец с ним поработал плотнее, чем с нами, увеличив его возможности к выживанию.

— Если так подумать, то это возможно, — после небольшой паузы произнёс Эйгор, спокойно усаживаясь обратно в своё рабочее кресло. — Всё же мы слишком мало знаем о том, что умел Никлаус. Он явно превосходил своё время, так что я даже до сих пор не всё понимаю…

— Погоди, погоди, — остановил его Крис. — Ты хочешь сказать, что продолжаешь исследование нашего вида? Я думал, ты забросил эти исследования ещё три столетия назад!

Эйгор устало вздохнул:

— Ты же сам понимаешь, что мы должны знать, что представляем собой. Да, мы приняли то, что мы первородные. Да, мы понимаем, что наши возможности выходят за рамки человеческого потенциала. Да, наша кровь может изменять людей, превращая их в наших птенцов. Но всё же это изменение неестественного плана — не то, что у оборотней, которые являются мистическими существами изначально. Да, там можно сказать, что было вмешательство ведьм, но всё же оборотни передают свои свойства дальше своим потомкам. Мы сами же были до преобразования людьми. Но с тех пор не появилось ни одного первородного, только вампиры. Да, и я уверен, что Маркус…

— Ой, да ладно тебе, — отмахнулся Крис. — Маркус всегда был себе на уме, и его больше интересовал вопрос получения магии, чем-то, кто мы и чем являемся. Нет, дорогой братец, ты просто обязан мне рассказать, что тебе удалось узнать про нашу природу.

— Тебя же это обычно не волновало, — слегка прищурившись, посмотрел на него Эйгор.

— То, что я не задавался такими вопросами, — ухмыльнулся Крис, — не означает, что мне подобное неинтересно. Всё-таки мы, конечно, смогли себя за эти века изучить вдоль и поперёк, но мало ли что ещё успел скрыть от нас Никлаус. Да и сам знаешь, мы все получились разными, и это тоже вызывает множество вопросов.

— Ладно, давай вернёмся к тому, с чего начали, — сказал Эйгор, давая себе возможность для отступления в этом щекотливом вопросе. Он не хотел его изначально поднимать, но эта новость его выбила из колеи. — Как… а не могла Вивьен ошибиться? Всё-таки она…

— Эйгор, — нахмурился Крис, — вот не надо говорить так, будто наша сестра глупышка. Та, кто смогла провернуть такую афёру и создать актёрскую династию так, чтобы никто в мире даже не заподозрил её в том, что она бессмертная… Для этого надо обладать не только умом, но и большой хитростью, а это, знаешь ли, не всегда сочетается.

— Ладно, допустим, — спокойно произнёс Эйгор вынужденный согласиться с братом. — Но всё равно она могла ошибиться. Либо потомок Демиана был настолько на него похож, что решил подыгрывать его роли. Мало ли какие записи оставил он…

— Это тоже возможно, — после паузы согласился Крис. — Но мне кажется, это ты просто плодишь дополнительные сущности, чтобы не признать очевидного. Наш брат жив. Ты представляешь — спустя пять веков он вдруг объявился. Тебе разве не интересно узнать самому, так ли это?

Когти Катрины пронеслись в опасной близости от моего лица, но я успел уклониться до того, как она могла оставить на нём кровавые полосы. За всё время наших спаррингов серебряная волчица ни разу по-настоящему не достала меня. Хотя она и была прекрасным воином, я просто оказывался быстрее — и, конечно, не собирался поддаваться так просто.

Этой волчице только дай шанс победить — потом с меня не слезет.

С тех пор как я принял её в род, Катрина стала заметно спокойнее, что даже удивило меня. Видимо, её всё это время беспокоило возможное назначение главой стаи оборотней. От такой «чести» их традиции не позволяли отказаться. Теперь же она принадлежала другому роду, чьим главой был первородный, что создавало сложную ситуацию для её сородичей. Хотя далеко не все знали, кто я на самом деле.

— Демиан, давай, не сдерживайся! — подначивала меня Катрина во время спарринга. — Ты же знаешь, я справлюсь с любым твоим напором.

— Вот не стоит меня провоцировать, — улыбнулся я в ответ.

Резкая связка движений, ускорение — и вот она уже катится по полу, но мгновение спустя рвётся обратно в бой. Нам обоим нравились эти спарринги: они позволяли отдохнуть и выплеснуть накопившиеся эмоции. В то же время Катрина многому училась в этих схватках — я, имея огромный боевой опыт, видел, как растут её навыки.

Параллельно она оставалась наставником для моих бойцов, подтягивая их уровень. Так что спарринги с ней шли на пользу всему роду и мне не надо было отдельно тренировать своих людей.

В конечном итоге я повалил волчицу на землю, заведя ей руку за спину в болевой приём. Но болевой порог оборотня куда выше человеческого, поэтому неудивительно, что она смогла сбросить меня со своей спины. Ни я, ни она не хотели заканчивать схватку так быстро. Пока что было слишком рано для этого.

Вновь обмен ударами, и я перестаю жалеть серебряную волчицу. Она настолько увлеклась боем, что на её руках уже появились когти, а по телу пробилась шерсть, служа своего рода дополнительной защитой. Черты ее лица заострились и теперь передо мной была хищница, которая так и рвалась в бой. В такие моменты она становилась ещё прекрасней и я наслаждался этими видами, несмотря на всю дикость природы этих изменений.

Одновременно Катрина ускорилась, в какие-то моменты даже порыкивая на меня. Тем не менее я продолжал сражаться без оружия, всё чаще применяя болевые приёмы, которые лишь раззадоривали её.

Ещё несколько минут — и мы наконец разошлись.

— Вот так бы всегда, — довольно улыбнулась Катрина, возвращаясь к человеческому облику. — Эх, с твоими бойцами так не развлечёшься.

— Но всё же я один такой, — самодовольно улыбнулся я.

Мы оба понимали, что это вовсе не пустое бахвальство. Как бы я ни хотел, чтобы мои бойцы стали сильнее, превзойти меня им в ближайшее время не удастся. Да и, если честно, я сомневаюсь, что птенец вообще способен превзойти первородного.

— Ну так что со стаей твоей? — спросил я у Катрины. Всё же эта тема пока так и повисла в воздухе.

— Вопрос решился, — довольно ответила она, отбрасывая в сторону прядь волос. — Меня, по крайней мере, больше не рассматривают как кандидата в главы стаи. Что уже хорошо.

— Но к нам могут быть какие-то претензии? — решил уточнить я.

— А то ты оборотней не знаешь, — хмыкнула девушка. — Если они что-то вобьют себе в голову, то могут стоять до конца на этом, пусть это и приносит им проблемы. Но всё же сейчас ситуация не как пару веков назад. Есть законы государства, на территории которого мы живём, да и оборотни не слишком любят привлекать внимание властей.

— Что, впрочем, не мешает им организовывать нелегальный бизнес, — покачал я головой.

— Как будто аристократы в этом плане чем-то от них отличаются, — плавно покачивая бедрами, Катрина прошла мимо меня, направляясь в душевую. Приглашение было недвусмысленным, так что я последовал за ней.

— И тем не менее? — стоя в душе, продолжил я расспросы, что, впрочем, не мешало мне заниматься более увлекательным делом. Сложно удержать себя в руках, когда рядом с тобой обнаженная красотка, которая и сама водит руками по твоему телу.