Водитель голема (СИ) - Денисов Константин Владимирович

— Про себя тоже не забывайте! — подмигнул я ей, — сомневаюсь, что вас нормально здесь кормили.

— Ненормально, — кивнула старшая, — и не забудем.

Я отправился на четвёртый этаж. Заходя к каждой двойке наблюдателей, я всем говорил примерно одно и то же. Алгоритм действий был такой: один из двойки может пойти в столовую через пятнадцать минут, а когда вернётся, пусть идёт второй. Двоим уходить нельзя.

Таким образом, на время ужина количество наблюдателей на постах сокращалось вдвое, но количество самих точек наблюдения оставалось прежним. Но именно сейчас я никакого подвоха не ждал. Нужно было воспользоваться этим затишьем, и все бытовые дела переделать до наступления ночи. В темноте бдительность нужно будет усилить.

— Хочешь есть? — спросил я у Алисы, вернувшись к ней.

— Очень! — просто ответила она, — качнёшь меня маной? Не то чтобы я очень сильно потратилась, но время такое, что лучше быть под завязку.

— Естественно! — сказал я и запустил руку ей в волосы, — но только так, лайтово.

— Хоть как-нибудь, — вздохнула Алиса, — слушай, а яблоки у них там есть?

— Не знаю, — пожал я плечами, — спросишь у девочек. Если есть, возьми сколько захочешь, скажешь, что я разрешил. Если у нашей главной ударной силы яблочная зависимость, нужно её удовлетворить.

— Ты такой душка! — ласково сказала Алиса и закрыла глаза.

16. Мы богаты!

Глупо было не оставить Рите рацию. Это дошло до меня с запозданием, и я стал себя за это корить. Может быть, она бы на таком расстоянии и не взяла, но попробовать было можно. А то она там сидит сейчас с ребёнком и не знает, что происходит. Ведь неизвестность — это хуже всего. Но теперь поправить это было уже нельзя, нужно было доводить ситуацию до логического завершения и забирать свою русалку из «тайника».

На улице заметно вечерело. Скоро уже стемнеет. Я очень надеялся, что до темноты все вернутся на свои посты.

Алиса сходила в столовую и вернулась очень довольная.

— Ты чего лыбишься? — спросил я у неё.

— Настроение хорошее, — ответила она, — познакомилась с девахами, нормальные девчонки. Попали, как многие сейчас попадают. Но мы их вытащили, и они нам очень благодарны.

— Пока не вытащили, не нужно опережать события, — сказал я.

— Вытащим, — легкомысленно махнула рукой Алиса, — ты сам-то ел?

— Нет пока, — сказал я, — сейчас пойду, и надо Петю с Машей проверить, как у них там дела идут. Яблочки нашлись?

— Два! — гордо сказала Алиса и вытащила откуда-то из-за спины парочку маленьких и сморщенных яблока.

— Ты уверена, что их стоит есть? — с сомнением сказал я.

— На безрыбье… — вздохнула Алиса.

— Погоди, так вроде Валя в убежище тебе дала с собой яблоки, разве нет? — вспомнил я.

— Знаешь, что, ты в мою «яблочную зависимость», как ты её называешь, не лезь! Те яблоки, где надо яблоки. Дойдёт и до них дело, когда совсем прижмёт! — сказала Алиса.

— Просто не думал, что в твоём характере делать заначки. Мне всегда казалось, что ты живёшь одним днём, — сказал я.

— Плохо ты меня, как оказалось, знаешь, — многозначительно сказала Алиса, — жить захочешь, не так раскорячишься…

— Мне кажется, что эта фраза сюда не очень подходит, — сказал я, — а ты знаешь, откуда она?

— Нет, — сказала Алиса, уселась на стул возле окна и, закинув ноги на подоконник, откусила сморщенное яблочко, — да и наплевать. Слышала где-то и запомнилось. Всё никак не получалось её ввернуть, а здесь вроде бы удачный момент. Но тут ты со своим «не подходит». Иди к бабам в столовую, а то ты какой-то нудный становишься. Может быть, поешь, отживеешь.

— Может быть, ты и права, — сказал я.

Но в столовую пока не пошёл, а направился на склад. Было интересно, как там дела продвигаются, да и Маше с Петей тоже поесть нужно. Они сейчас, по сути, единственные, кто вкалывает. Нет, остальные тоже все делом заняты, но они именно вкалывают. Между сидением у окна и смотрением на улицу и перемещением склада в другое место — колоссальная разница.

Склад был заперт. Я постучал, но никакого ответа не последовало. Возможно, именно сейчас они находились в кармане. Я подождал немного и когда услышал за дверью приглушённые голоса, постучал снова.

— Кто там? — раздался оттуда Петин голос.

— Свои! — ответил я.

Дверь открылась, и передо мной предстали две потные, но довольные мордахи. Оба были без верхней одежды, в одних майках, которые тоже были мокрыми и прилипшими к телу. Я окинул их взглядом, и укоризненно покачало головой.

— Там же холодно, а вы такие потные. Так и воспаление лёгких можно схватить, — укоризненно сказал я, — а вы нам нужны здоровые. Вы как будто не при помощи дара таскаете всё, а так, вручную.

— Не переживай, мы всё время в активе. В холоде просто так не сидим! — сказала Маша, — но за заботу спасибо.

— Ты лучше зацени! — и Петя сделал широкий жест рукой.

Я окинул склад взглядом и присвистнул. Он опустел, наверное, наполовину.

— Ну, вы даёте! — с уважением сказал я, — предлагаю сделать перерыв. Найдите во что переодеться и сходите в столовую.

— Мы богаты! — крикнула Маша, вскинув руки вверх.

— Ну да, — улыбнулся я, — это, конечно, не золото-бриллианты, но в современном мире даже более нужные вещи. По крайней мере, я на это надеюсь, ведь мы даже толком не посмотрели, что здесь.

— Мы смотрим иногда, — сказал Петя, — и соглашусь с Машей, мы богаты! — последнюю фразу он тоже выкрикнул, вскинув руки.

— Мы постоянно так кричим, но обычно в кармане, когда затащим туда очередной стеллаж, — сказала радостно Маша.

— Как с маной? — спросил я.

— Потратилась, — стала вдруг серьёзной Маша, — интенсивно работаем, быстро расходуется.

— Давай заряжу! — я шагнул к ней.

— Не сейчас, я потная! — Маша скрестила руки и сделала шаг назад.

— Я тебя умоляю! Вспомни, как мы в грязи и перьях лазили по подземельям. Подумаешь, потная! — сказал я.

— Я стесняюсь, — сказала Маша, — это другое совсем.

— Маш, вот сейчас совсем нет на это времени. Мы в осаде, и нужно думать, как отсюда выбираться. Давай всю деликатность и стеснение отложим на потом. Я тоже не фанат чужих потных подмышек, пусть даже и девчачьих. Но иногда нужно просто делать дело, — сказал я.

И не давая ей опомниться, схватил её и защекотал что есть сил. Она извивалась, вырывалась, но не тут-то было. Петя смотрел на эту сцену со смешанными чувствами. Он понимал, что так нужно, но всё равно испытывал дискомфорт, что кто-то применяет к Маше силу, насилие, пусть и с целью щекотки.

— Всё! Всё! Всё! — запричитала Маша, — полная уже!

Я её отпустил.

— А теперь переодеваться и в столовую. Но потом не отдыхайте, постарайтесь как можно быстрее здесь всё закончить, — сказал я.

Петя уловил что-то в моём тоне.

— Какие новости? — спросил он.

— Приходил переговорщик, — сказал я, — они дали нам время до утра, а потом, говорят, если не уйдём, пеняйте на себя. Но они просто сами сейчас не готовы напасть. Только вот до утра они тоже вряд ли будут ждать, так что нужно поскорее всё доделать.

— Доделаем, — сказал Петя, — мы поймали азарт, так что доделаем!

— Отлично! — сказал я, — как закончите, поднимайтесь к нам с Алисой, будем думать, что дальше делать. Здесь всё от нас зависит.

— Но мы же не бросим тех, кого освободили? — спросил Петя.

— Нет, конечно! — сказал я, — не для того освобождали. Иначе было бы лучше их в камерах оставить. А так они могут получить всю месть в свой адрес вместо нас, если их бросить на произвол судьбы.

— Хорошо, — кивнул Петя.

— Ладно, действуйте, — сказал я, — я сам сейчас тоже в столовую иду, может, там и увидимся.

Девочки в столовой встретили меня с распростёртыми объятиями. За время, прошедшее после выхода из камеры, они успели почувствовать себя совершенно по-другому. Как будто рабство уже далеко в прошлом, а они живут обычной жизнью, занимаются хозяйством и весело болтают. Да, настроение у них было отличное. Я не удивлён, что Алиса вернулась отсюда тоже с улыбкой на лице. Девчонки заряжали оптимизмом. Ну и как можно их здесь бросить? Да никак!