Княжна Тобольская. Дилогия (СИ) - Смышляева Ольга

— Почему, если не секрет?

— Да потому что есть маленькая, практически неосуществимая вероятность, что к концу мая ты восстановишь эссенцию и даже умудришься достичь четвёртого ранга силы. Не дай такому случиться, святая Екатерина, но тогда наши семьи возобновят помолвку.

— Ты б ещё перекрестился! — я со вздохом закатила глаза.

— Была мысль, — согласно кивнул Яр, — да побоялся, шипеть начнёшь. Пусть все вокруг и дальше потешаются над твоим обнулением, но только не над тем, что ты не умеешь драться. Вот, где настоящий позор, куколка! Иметь в невестах красивую и глупую зазнобу неприятное, однако распространённое явление. Чего общество по-настоящему презирает, так это слабость. Связаться с девчонкой, которую в два счёта уделает немощный крепостной, всё равно что поставить крест на собственной репутации. Извиняй, но Красноярские себя не на помойке нашли.

— Какой ты чувствительный, мальчик Яр! Беспокоишься, как бы не присесть рядом со мной на скамейку изгоев?

— Ого, а ты не такая уж глупая!

— Сюрприз, блин, — я с невозмутимым видом переключилась на разминку мышц ног. — Колись, чем тебя купили на самом деле? Бредни про насмешки уж больно нелепые.

— Не веришь в вопрос престижа семьи?

— Ни на грамм.

— А зря, половина правды в нём есть. Сама не вздумай проговориться о наших встречах своим подсобникам, или эта тренировка станет последней.

— Захлопнись, блондинка, утомил. Чесать языком будешь с тем, кому нравится слушать твой голос, а сейчас давай, наконец, займёмся делом.

Яр пробормотал неприличное ругательство на ядрёной смеси немецкого и китайского языков, ещё пару секунд потоптался на месте и затем последовал моему примеру — принялся разминать плечи нехитрым упражнением на растяжку. По ходу, смирился.

— Значит, вот что, — заговорил деловой интонацией. — Занятий состоится ровно десять штук, и все они будут проходить тут в удобное мне время, дату скину в смс. Сразу предупреждаю, на каждый день не рассчитывай, всё-таки перед тобой председатель факультета «Управления», а не рядовой хрен с горы.

— Да хоть замдекана, — я не стала спорить.

— И только? Странная реакция, надо заметить.

— Мало ли председателей в институте! Неужто ожидал восхищения?

— Вообще-то, злости, — ответил он. — Прошлой весной ты разгромила все стёкла в общем холле, когда узнала, что я обошёл тебя в голосовании, после чего выложила из осколков виселицу, а рядом написала моё имя. Так и не смирилась быть второй.

Ого! Не знала, что Василиса была настолько амбициозной, креативной и… чокнутой.

— Ещё вспомни, что я натворила на первом курсе.

В ответ парень смерил меня очередным колючим взглядом, только в этот раз в нём явственно читался тяжёлый, даже личный подтекст. Видимо, и там Василиса отличилась чем-то нехорошим.

— Размялась? Тогда начнём.

Скользнув быстрым движением, Яр сразу попытался деморализовать меня серией классических ударов. Чисто на рефлексах я выставила блок предплечьем вверх, закрыв голову; вниз-наружу, защитив живот; и снизу-изнутри-наружу, не дав пробить кулаком в грудь. Удар ногой отразила голенью, затем ушла от подсечки нырком влево и сделала маховое сальто назад. Оказавшись за пределами помоста, тут же встала в одну из традиционных стоек, идеальную как для защиты, так и для атаки, — присела на левую ногу, полностью согнув её в колене, правую выпрямила и отвела в сторону.

Эффект неожиданности сработал без осечки! Тело весьма ловко ответило привычными с детства приёмами из ушу и подсознательно увело меня из опасной зоны. А дальше в дело включился разум. Осознав, что я тупо не знаю, как ответить на атаку противника из полупри́седа, быстро поднялась в боксёрскую левостороннюю стойку.

Яр прокомментировал мою позицию лёгким поднятием бровей и снова напал, даже не дав сделать выводы на будущее. В этот раз действовал куда изобретательнее, подняв уровень сложности на одну-две ступени. Мощные и быстрые удары посыпались на меня градом, вынудив уйти в пассивную защиту с робкими попытками ответить джебом, правым прямым и левым хуком по корпусу. Яр блокировал их все настолько легко, словно предугадывал, куда я буду бить в следующий момент. Пресвятая дичь, он даже не потрудился убрать чёртову ухмылку с морды лица! Да хотя бы из вежливости, мы ведь не насмерть бьёмся!

В таком темпе меня хватило на полчаса, не больше.

— Брейк, блондинка, брейк! — крикнула, выставив ладонь в останавливающем жесте. — Всё, перерыв.

— В чём дело, Тобольская? — Яр в недоумении развёл руками. — Хватит изображать тренировочный мешок с костями. Давай, включайся уже!

— С радостью, но ты не даёшь даже секунды опомниться. Мы с Вэлом не о таком договаривались. Каким образом бессистемное избиение поможет мне вспомнить хоть что-то, кроме трёхэтажного мата?

— А с чего ты взяла, что должна что-то вспоминать? В конечном итоге любой бой — это условные рефлексы на базе безусловных, а не рациональное мышление. Мы тут не в шахматы играем, в конце-то концов. Просто действуй! Мозг даёт команду «бей», тело решает «как» и выполняет «что», проще некуда.

— Тем и занимаюсь, — огрызнулась, тяжело усаживаясь на пол.

По большому счёту, я не устала, лишь немного запыхалась. К земле прибило чувство досады и отвращение к собственной слабости. Проигрывать Яру многим унизительнее, чем проигрывать Ване. Глупое чувство будто я подвела Василису, выставила её бесполезной неумёхой по всем фронтам, а ведь она спасла мне жизнь! Пусть не по своей воле, но всё же.

Красноярский пренебрежительно дёрнул плечом, глядя на меня не то с жалостью, не то с брезгливостью, отчего к горлу подступила желчь.

— Судя по твоим заторможенным движениям и бегающему взгляду, — произнёс он, — ты маешься дурью. Твой мозг даёт команду «бей» и сам решает «как», только потом тело выполняет «что». Поняла, где проблема, обнулённая?

Я призвала на помощь остатки самообладания и хмуро кивнула:

— В лишних мыслях.

— Бинго!

Парень сверкнул белозубым оскалом, таким беспечным, что меня замутило. Где ж ты, мой кастет? Один удар, и эти блестящие клыки рассыплются по помосту бусами каннибала с Гавайских островов. Тупая боль в побитых рёбрах взывала к немедленной мести, но я сдержалась. Пришлось чувствительно прикусить кончик языка, чтобы переключить внимание. Как любил повторять мой тренер по боксу, Константин Леонидыч: «Каждая необдуманная вспышка — шаг к поражению. Каждое холодное решение — шаг к победе».

Яр притворился, будто не заметил убийственного блеска в моих глазах.

— Бессистемное избиение, как ты выразилась, призвано в принудительном порядке не дать тебе время подумать, раз по-хорошему у тебя не получается. А теперь продолжим, — он жёстко ухватил меня за локоть и резко дёрнул, поднимая на ноги… чтобы спустя секунду перекинуть через плечо и швырнуть на несколько метров вперёд.

Щенок малолетний! Значит, я много думаю, да? Хорошо. В топку мысли, стратегии, осторожность, страх получить по лицу и даже совет Леонидыча! Из всех чувств осталось только одно — желание выиграть любой ценой.

Проворно перекатилась, не позволив припечатать себя ногой в грудь, и ринулась в атаку с яростью озверевшего Майка Тайсона. Клянусь, подставит ухо — цапну! Заодно проверю, можно ли прокусить кожу одного стихийника зубами другого стихийника.

Спарринг продолжился куда веселее, игра в одни ворота осталась в прошлом. Невзирая на колоссальное напряжение в мышцах, я раз за разом бросалась на противника. Разум, ослеплённый жаждой разрушения, уступил место инстинктам психа в состоянии истерики. Результатом стало нечто среднее между ушу и боксом. Откровенно говоря, получилось так себе, но пару раз мне удалось весьма чувствительно достать блондинку кулаками.

К счастью, всё имеет свойство заканчиваться, даже позор. В очередной заход Яр до смешного играючи перехватил мою руку, вывернул её любимым приёмом и толчком в спину выкинул меня за край помоста.

— На сегодня всё, Тобольская, хватит. Мы здесь два часа, пора по домам.