Лекарь Его Величества. Том 5 (СИ) - Алмазов Игорь

— И даже не спросите, почему уволиться не могу? — прищурился Андрей.

Ему явно было скучно тут работать, поэтому он так наслаждался возможностью хоть с кем-то поговорить.

— Это не то, чтобы моё дело, — спокойно ответил я. — Но, если хотите поделиться — пожалуйста.

— Не хочу, — заявил Кустов. — Это и правда моё личное дело.

Ох, ну и странный он тип!

— Расскажете мне о том, как устроен здесь процесс работы? — спросил я, чтобы сменить эту странную тему.

— Да всё просто, — махнул рукой Андрей. — Охранники приводят заключённого, который болеет. Или приносят, тут как пойдёт.

Он громко рассмеялся собственной шутке, и мне пришлось подождать пару минут, пока он успокоится.

За это время я на всякий случай проверил его психологической магией, а то мало ли… Но признаков психических заболеваний не обнаружил, его и правда так рассмешила собственная шутка.

Наверное, так меняется склад ума, чтобы проще было работать в подобном заведении. Других объяснений у меня нет.

— Так вот, больше половины обычно халявщики, — отсмеявшись, продолжил Кустов. — Которые хотят просто в больнице полежать, ну, то есть в её подобии. Она у нас прямо здесь же, соседняя комната. Там четыре койки всего, поэтому туда строгий отбор идёт.

Он снова рассмеялся и даже принялся бить ладонью об стол.

— Давайте ближе к сути, — не выдержал я.

— Ну, задача лекаря таких халявщиков вылавливать и прогонять, — ответил Андрей. — Кто и правда болеет — тех лечить. Но сразу говорю, препараты алхимические у нас строго ограничены, выдаём только самое необходимое и в самом крайнем случае.

Он указал рукой на шкафчик, где хранились алхимические препараты. Именно шкафчик, по габаритам на шкаф он не тянул. И это — на всю тюрьму? Суровые здесь правила.

Я придерживался мнения, что тюрьма необходима для переосмысления своих поступков. А не для убийства людей, пусть и не прямым, но-таки изощрённым способом. А все эти истории даже заставили меня задуматься о благотворительном проекте по снабжению препаратами тюрьмы.

Хотя, скорее только эту тюрьму. Уверен, в аристократской версии всё гораздо лучше.

— Повязки и бинты часто пригождаются, хирурга чтобы залечивать раны у нас в тюрьме нет, — продолжил рассказ Кустов. — Если что-то прям серьёзное — вызываем скорую помощь и отвозим заключённого в больницу на операцию. Под конвоем, конечно же. Одним днём оперируют, возвращают, и уже заслуженно он на пару дней занимает койку в стационаре.

— Патологоанатом есть? — спросил я.

— А зачем он? — удивился Кустов. — Никому не интересно, от чего помер тот или иной заключённый. Вы бы ещё про психолога спросили!

Теперь я куда лучше понимаю удивление директора по поводу моей стажировки. Я много читал про эту тюрьму, но все источники и близко не отражали реальный расклад вещей!

— Психолог должен быть, — проговорил я. — Насколько я читал, психолог должен проводить плановые беседы со всеми заключёнными, чтобы те точно осознавали свои ошибки.

— А у меня второй лекарь должен быть, чтобы мы работали по сменам, — махнул рукой Кустов. — Только я один тут пашу как конь. Так что нет, никакого психолога у нас нет.

Теперь понятнее, почему случаются такие происшествия с убийствами других заключённых. Если бы работал штатный психолог — этого можно было избежать.

— Давайте, ещё о чём-нибудь спросите, — зевнув, проговорил Кустов. — Интересно поговорить хоть с кем-то, кроме постоянных зеков.

— Вы ничего не рассказали про отчётность, — ответил я. — Какие мы ведём записи, где хранятся лекарские карты…

Лекарская карта — это документ любого пациента, в который записывают всю информацию о перенесённых заболеваниях. Также в них упоминаются перенесённые операции, наличие аллергий на алхимические препараты и другие важные вещи.

— Я же говорю, интересно с вами разговаривать, — снова развеселился Кустов. — Лекарские карты, скажете тоже. Вся наша отчётность — сколько препаратов мы потратили за месяц. Чем меньше, тем лучше. Вот и всё.

Понятно, окончательная вера в хоть какую-то организацию лекарской помощи полностью уничтожена.

— Тогда вопросов больше нет, — пожал я плечами. — Я готов приступать к стажировке. Как именно её устроим, какие будут правила?

— Сегодня мне сказали, что вы прибыли на всю ночь, — ответил Кустов. — Я останусь с вами, посмотрю за работой, буду подсказывать, если надо. А в следующие разы, когда вы будете приходить на стажировку — у меня будут выходные, и будете здесь сами справляться. Ну я на связи буду, конечно.

Ага, как же. Что-то мне подсказывает, что он намертво отключит телефон, как только оставит меня здесь одного. Но меня это не пугает, как раз наоборот, я буду только рад наличию такой свободы действий.

Я кивнул, и в этот момент в кабинет постучали.

— А вы везучий случай, Николай, — Кустов не прекращал веселиться. — Только заступили на стажировку, и сразу же появился пациент! Ну давайте, покажите мне, чему вас там успели научить в академии.

Всё, что надо, я показал уже вчера, но спорить с Кустовым не стал. Лишние конфликты мне ни к чему, к тому же он говорил это без издёвки, а скорее с каким-то ненормальным весельем.

Охранник ввёл в кабинет заключённого, мужчину лет сорока, и молча встал рядом с ним.

— Добрый вечер, — поздоровался я с пациентом. — Что вас беспокоит?

— Сидеть в тюрьме ему надоело, по воле скучает, — тут же съехидничал Кустов.

— Я сейчас не с вами разговариваю, — холодно проговорил я. — Если поручили пациента мне — то и не отвлекайте.

Он тут же замолчал, явно не ожидая от меня такой реакции.

— Болит у меня, когда в туалет хожу, — слегка шепелявя, проговорил заключённый. — Ну, по-маленькому то бишь. Зудит там, жжёт, измучился весь. А ещё жёлтое что-то оттуда… Ну, выходит, в общем. Постоянно!

Шепелявил он из-за отсутствия двух зубов в ротовой полости. Представляю, какой букет заболеваний я увижу, когда включу диагностическую магию.

И это ещё один очень сложный нюанс, который я понял ещё вчера. У заключённых редко бывает только одно заболевание, чаще всего их гораздо больше. Но вылечить всё в таких условиях невозможно. Придётся действительно фокусироваться только на жалобах и лечить основное заболевание.

Я активировал диагностическую магию и довольно быстро подтвердил предполагаемый заранее диагноз. Бактериальный уретрит.

Мочеиспускательный канал воспалился из-за инфекции. Наличие инфекции в этой ситуации неудивительно, всё-таки условия здесь далеко не стерильные.

Как именно попала инфекция — это другой вопрос, обычно это не так-то просто. Обычно такое бывает после длительной катетеризации мочевого пузыря, например. Или после полового акта с болеющим партнёром. Но уточнять лишнюю информацию не буду, моя задача — вылечить имеющееся заболевание.

Уретрит был довольно запущенным, по всему видно, что заключённый долго терпел эти симптомы.

— У пациента бактериальный уретрит, — объявил я. — Нужны антибактериальные препараты, на семь дней.

Часть симптомов я всё равно убрал лечебной магией, хотя озвучивать этого не стал. Ну не могу я просто оставлять человека в страданиях, он прежде всего пациент, а потом уже заключённый!

— Надо перепроверить, — важно заявил Кустов, подходя к пациенту.

Он проверил пациента диагностической магией и довольно кивнул.

— Верно, в этот раз не симулянт, — радостно объявил он. — Только антибактериальных препаратов у нас мало. Максимум на три дня ему выделю.

— Три дня — это мало, — возразил я. — Инфекцию это не убьёт, а бактерии обретут резистентность к лечению. И в дальнейшем на них не будет действовать этот препарат.

— Я уже объяснял, что препаратов у нас мало, — заявил Андрей. — И расходовать их надо экономно. Мы не можем позволить себе выделять каждому пациенту по целой пачке.

— Но ведь это совсем разные вещи — расходовать экономно или впустую! — возмутился я.

Ситуация меня уже откровенно злила.