Бумажная империя (СИ) - Жуков Сергей

Я всё-равно не могу начать ремонт из-за зависшего статуса доставленных Степаном материалов, так почему-бы не использовать оставшиеся средства и не докупить ещё акций? Думаю с учётом текущей ситуации, я смогу увеличить свою долю на два-три процента. Конечно же, я понимаю весь риск и необдуманность такого шага. Опытный инвестор никогда не будет складывать все яйца в одну корзину, но у меня в запасе нету других корзин. Да и если я не выиграю пари с Хвалынским, то потеряю всё.

Никаких если. Я обязательно справлюсь и Заневский вестник станет полностью моим.

Следом за Викой рядом со мной материализовалась Лиза:

— Даниил, утром я была у Виктора Наумовича. Сделала снимки как ты просил. Они получились…

Девушка замялась, подбирая нужное слово.

— Вызывающими? — предложил я ей вариант.

— Крайне вызывающими, — добавила она, слегка улыбнувшись. — Но при этом, бакалейщик на фото оказался невероятно импозантным и стильным, сама удивляюсь.

Наконец Лиза протянула мне несколько фотографий и я смог воочию оценить наш первый выстрел в маркетинговой войне двух бакалейщиков. И выстрел этот был в самое сердце.

С фотографии на меня смотрел седобородый старик. Его длинные серебристые волосы были зачёсаны назад и зафиксированы гелем. Усы и борода аккуратно подстрижены, а белая рубашка и пиджак завершали образ очень импозантного мужчины. Старик напоминал мне персонажа рекламы одного сотового оператора в моём родном мире.

Да и фотографом Лиза оказалась прекрасным. Резкий свет сверху, глубокие и контрастные тени, черный фон. Ну просто обложка для журнала.

— Это фантастика! — расплылся в улыбке я, возвращая ей фотографии.

— А не слишком ли… Ну просто он эти яйца так держит, а ещё и заголовок очень вызывающий и двусмысленный… — замялась робкая девушка.

Ох, милочка, ты не представляешь какие откровенные и вызывающие рекламные кампании были в девяностые и двухтысячные года в мире, откуда я прибыл. Вот где действительно было «за гранью».

— Мы намеренно используем подобный ход, чтобы реклама вызвала яркий отклик у людей и запомнилась. Наша задача — чтобы люди говорили про это, — объяснил я ей.

— Запомнится она точно. Я такое никогда не забуду теперь, — улыбнулась Елизавета. — Но ведь они могут говорить про нашу рекламу всякие гадости.

— И это будет прекрасно, — ответил я, чем невероятно смутил девушку. — Самое главное — чтобы люди говорили про рекламу, а что именно уже не так важно.

— Тебе виднее, — согласилась она. — Тем более старые рекламодатели массово отказываются от размещения своих объявлений. У нас и раньше дела были не очень, а теперь, как только пошли слухи что у нас проблемы с полицией многие звонят и требуют досрочно разорвать контракт.

— Смело предлагайте заморозку контракта. Скажите что деньги останутся и они смогут использовать их в будущем, когда ситуация с полицией разрешится, — тут же ответил я. — Нам понадобится много места для моей следующей идеи.

Ну а с действующими рекламодателями отношения портить не стоит. Они ещё будут размещаться у нас и за куда большие деньги, — подумал я и хитро улыбнулся.

Звук разбивающегося стекла эхом пролетел по ночной улице. Последний фонарь, освещавший тротуар рядом с редакцией газеты Заневский Вестник, потух и улица погрузилась в кромешную тьму.

— Работаем, — негромко приказал сиплый голос и несколько фигур подошли ко входу в здание.

Глава 15

В ночной тишине был слышен лишь еле уловимый металлический лязг, а затем раздался заметный щелчок.

— Готово, — негромко сказал тёмный силуэт, сидящий на корточках у входной двери Заневского вестника.

Затем он потянул на себя тяжелую дверь и она беззвучно отворилась.

Внутрь скользнуло четыре фигуры, после чего дверь также беззвучно закрылась, вернув на улицу молчаливый покой.

Оказавшись внутри, один из незваных гостей редакции тут же бросился к пульту сигнализации, висящему на стене справа. В его руках уже появился продолговатый прибор с несколькими проводами. Открыв небольшую пластиковую крышку, скрывающую панель ввода кода для отключения сигнализации, грабитель замер.

— Сигнализация не включена, — удивлённо доложил он.

— Ну и отлично. Видимо эти олухи забыли поставить помещение на охрану, — раздался сиплый голос. — Действуем по плану. Наша цель — типография.

Группа медленно пошла в сторону помещения с печатным станком. Их плавные движения были привычно беззвучными, хотя необходимости в этом не было никакой.

Небольшой сквозняк поддувал им в спину. Пару человек заметно поёжились.

— Ну и сквозит тут, как они вообще работают в таких условиях, — шепнул один из замерзших.

— Это просто ты мерзляк. Мы как-то просидели четверо суток в снегу, поджидая жертву, — ответил ему сиплый голос. В нём прорезались нотки бахвальства и гордости.

Четыре силуэта зашли в помещение типографии через открытую дверь, после чего она со скрипом закрылась.

— Лёня блин. Не шуми, ты чего как в первый раз, — шикнул на него командир группы.

— Да я ничего не делал, — шёпотом ответил молодой голос. — Это всё этот сквозняк чёртов видимо.

— Ладно, давайте работать. Иди облей всю бумагу. Велено испортить материал. Руслан, Дима, на вас основной печатный станок. Нужно незаметно испортить его как мы проговаривали ранее. Я займусь старым, сказали они и на нём смогут отпечатать тираж если что, — отдавал приказы обладатель низкого сиплого голоса.

Молодой парень достал из чёрной сумки литровую банку с тёмной жидкостью и пошёл в угол помещения, где стояли огромные бобины специальной газетной бумаги. Пробираясь по узкому проходу, он внезапно запнулся и громко упал.

Звон от прыгающей металлической крышки пронёсся по помещению.

— Лёня, твою мать! — уже в голос ругнулся бандит. — Ты совсем остолоп⁈

Молодой парень попытался подняться, но его рука скользнула по тёмной жидкости, разлившейся по полу и он снова упал.

— Идиот… Ай к чёрту, просто ломаем станки и уходим, — прозвучал новый приказ.

Тем временем двое заговорщиков уже аккуратно откручивали один из роликов главной печатной машины. Они попытались достать его, но он словно упирался во что-то невидимое.

— Руслан блин, не мешай я сам вытащу, — шикнул бандит и попытался вытянуть длинную деталь, уперевшись ногой в корпус пресса.

Внезапно его пальцы что-то кольнуло, они разжались, и он со всей силы отпрянул назад, ударившись головой о стену.

— Димон! — вскрикнул его напарник и попытался привести в чувство потерявшего сознание парня.

— Да что вы творите сегодня⁈ — уже не сдерживая злобы проревел сиплый голос.

Руслан попытался вскочить на ноги, чтобы доделать работу и не злить начальника, но на его пути оказалась открытая крышка бокового лотка для подачи материала.

БАМ! — раздался глухой звук и из носа бандита хлынула кровь.

— Ай, твою мать! Откуда она здесь взялась-то? — выругался он, держась за лицо.

Командир бригады, которую отправили вывести типографию из строя неподвижно стоял и смотрел на трёх своих людей. И тут внезапно он прорычал:

— Мы здесь не одни!

Я сидел в тёмном офисе редакции. После слов полицейского мне было ясно, что люди, стоящие за Степаном Ложкиным не остановятся и реализуют свои угрозы. Поэтому я решил перестраховаться и провести две оставшиеся до запуска тиража ночи в редакции.

И моё чутьё не подвело. В первую же ночь, как я уютно устроился к комнате для переговоров, за окном раздался звук бьющегося стекла.

Шоу начинается, — улыбнулся я и оказался в типографии ещё до того, как взломщики справились с замком входной двери.

Я запустил небольшой воздушный поток, движущийся в мою сторону. Так до меня отчетливо долетали все звуки и переговоры бандитов.

Прячась за монструозным печатным станком, я никак не выдавал себя. Биться прямо тут было категорически нельзя. Мы бы точно повредили оборудование, которое я собственно и собрался оберегать.