Видящая... Свет во тьме (СИ) - Щербина Анна

*

Димитрий…

Прошло несколько дней…

После моей победы в бою с Мишелем, я снова стал главой клана вампиров. В тот вечер, вернувшись к Яне, я позволил себе лишь мимолетную слабость, короткое мгновение покоя. Но утро развеяло эту иллюзию.

Передо мной предстала вся бездна запущенных дел, целый ворох нерешенных проблем. Я погрузился в них с головой, сознательно игнорируя те переживания, что продолжали грызть меня изнутри. Не было времени на слабость, не было времени на сожаления. Клан нуждался во мне сильным, решительным, непоколебимым. И я должен был им стать, даже если это означало похоронить свои чувства глубоко внутри, под толстым слоем обязанностей и ответственности. Яна, под присмотром Романа, вернулась в свою реальность мира. И меня это печалило в редкие минуты одиночества. Но дни сливались в недели, наполненные бесконечными распоряжениями, переговорами с другими кланами, урегулированием внутренних конфликтов и восстановлением порядка, нарушенного правлением Мишеля. Я стал машиной, отлаженным механизмом, который функционировал безупречно, но внутри которого что-то неумолимо угасало. И только глубокой ночью в короткие часы сна, я мог увидит ту, куда стремилось мое сердце. И сон всегда заканчивался одинаково, словно кошмар повторяющийся по кругу. Ее взгляд, полный невысказанных вопросов и тревоги, становился для меня еще одним напоминанием о том, чего я лишил себя, приняв эту власть. Но даже в самой гуще дел, в самые напряженные моменты, образ Яны не давал мне покоя. Он всплывал в памяти, когда я смотрел на луну, когда чувствовал запах крови, когда принимал решения, которые могли стоить жизней. Это было не просто воспоминание, а скорее якорь, который удерживал меня на плаву в этом океане ответственности. Однажды, во время очередного совещания с старейшинами, когда речь шла о распределении территорий и ресурсов, я почувствовал, как меня охватывает усталость. Не физическая, а та, что проникает в самую душу. Я увидел в глазах старейшин не только уважение, но и некую настороженность.

Они видели мою эффективность, мою решительность, но, возможно, чувствовали и ту пустоту, которую я так тщательно скрывал. В тот момент я понял, что нельзя вечно жить в этой броне. Цена за победу была высока, и я еще не осознал ее полностью. Но где-то глубоко внутри, под слоем долга и обязанностей, теплилась надежда, что однажды я смогу вновь обрести себя, не потеряв при этом клан. Я начал замечать, как мои решения становятся все более жесткими, как я все меньше прислушиваюсь к интуиции, полагаясь лишь на холодный расчет. Это было необходимо, чтобы выжить в мире, где каждый промах мог стать фатальным. И я уже чувствовал, как стал катиться в бездну, и неожиданно, в разгар очередного совещание, пришел посыльный. В его руках я увидел сложенный пополам лист бумаги, неровно вырванный из тетради, но не это меня привлекло, а запах исходивший от клочка бумаги. Это был Её аромат. Я не мог его не с чем спутать.

Я развернул лист дрожащими пальцами и глаза побежали по неровным строчкам. Ее слова были просты, но пронзительны. Она не обвиняла, не упрекала. Она писала о том, что видит мою боль, что понимает, какую жертву я принес. Она писала о том, что скучает по мне, но что готова ждать. И в конце, она добавила всего одну фразу, которая заставила меня почувствовать, как лед в моей груди начинает таять: "Ты не один, даже когда кажется, что весь мир против тебя". В груди что-то словно треснуло, или это трещал лед, который начинал сковывать мое сердце. Но внутри всё потеплело и на губах, под шокированные взгляды вампиров, расцвела дурацкая, но такая светлая улыбка.

Я понял, что дела всегда будут, но пора было вспомнить, ради кого я пошел на этот шаг и ради чего я вернул свой пост главы клана. В конце концов я мужчин, который любит свою женщину, и пора показать ей, что и она любит и верит в меня не зря.

После ее письма. Мне пришлось уделить еще неделю времени, чтоб все систематизировать и назначить ответственных за каждый аспект жизни клана. Но я не жалел потраченного времени, я смог освободить себе время. Теперь я могу отправиться к Яне…

Глава 24

Яна…

Только истинная вера в свои и его чувства проведет сквозь тьму сомнений,

и приведут к свету озарившем ваш путь…

Вернувшись домой, я долго не могла обрести душевное равновесие. Мысли метались, но все дороги вели к Димитрию. Работа отошла на второй план, я даже уволилась, но это сейчас казалось такой мелочью.

Единственное, что приносило радость, – это моя подруга Ленка. Она тоже оставила прежнее место, но нашла себя в совершенно новой области – стала писательницей! Я давно не видела ее такой одухотворенной и счастливой. И, кажется, у нее появился молодой человек. Если это так, я искренне рада за нее. Как же мне самой хочется обрести такое же счастье!

Мои размышления прервал телефонный звонок. Увидев, кто звонит, я тут же ответила.

– Бабуличка, привет! – радостно воскликнула я.

– Внучка, ты не могла бы приехать? – в ее голосе прозвучала нотка, которая меня насторожила.

– Ба, что случилось? – встревоженно спросила я, уже направляясь к шкафу, чтобы начать собирать вещи.

– Ничего, Яночка, не волнуйся. Просто соскучилась, – ответила она, но я ей не поверила. Моя интуиция забила тревогу.

– Бабушка, я скоро буду! – сказала я и начала лихорадочно искать номер такси.

Одно я усвоила точно: после того, как я разобралась в себе, никогда нельзя игнорировать свои предчувствия.

Дорога к бабушке казалась бесконечной. Каждый поворот, каждый мелькнувший за окном дом вызывали волнение. Я пыталась успокоить себя, убедить, что мои страхи напрасны, что бабушка просто хочет увидеть меня, но тревога не отступала. Она была словно холодный комок в груди, сжимающийся все сильнее с приближением к родному дому.

И вот тот самый проклятый участок пути, я потянулась к своим силам в надежде, что удач сегодня будет на моей стороне и я смогу без приключений добраться до бабушкиного дома. Машина чихнула, дернулась, но плавно тронулась дальше…

Когда я наконец подъехала к знакомому крыльцу, сердце забилось еще быстрее. Дверь была приоткрыта, что было необычно для бабушки, всегда такой аккуратной. Я вошла, тихо позвав:

– Бабушка? – ответа не последовало.

Тишина в доме казалась неестественной, давящей. Я прошла в гостиную, где обычно мы проводили вечера за чаем и разговорами. Комната была пуста, но на столе стояла недопитая чашка чая, а рядом лежала раскрытая книга. Это означало, что бабушка была здесь совсем недавно.

Мои глаза скользнули по комнате, ища хоть какой-то знак, хоть что-то, что могло бы объяснить ее внезапное исчезновение. И тут я заметила. На полу, недалеко от кресла, лежала бабушкина шаль.

Она никогда не снимала ее, когда сидела дома. А рядом с шалью... что-то блеснуло. Я подошла ближе и увидела маленький, изящный кулон, который я подарила ей на прошлый день рождения. Он был расстегнут, словно сорвался с цепочки.

В этот момент все мои страхи, все предчувствия, которые я пыталась заглушить, обрушились на меня с новой силой. Что-то произошло. Что-то очень плохое. Я снова позвала бабушку, но мой голос дрожал, и в нем уже не было прежней радости. Я бросилась в ее спальню, потом на кухню, заглянула в ванную. Нигде. Только пустые комнаты и нарастающее чувство ужаса.

– Тише Яна! Соберись! – прошептала сама себе, пытаясь успокоиться. – Как мне найти ее? Интуиция хорошо конечно, но найти пропавшего человека не поможет.

– Мр-р! – раздалось из темного угла.

– Домовой? – удивленно воскликнула и сощурилась. – Ты что-то знаешь? Где моя бабушка? – тут же напустилась на него.

– Мяу! – возмущенно высказался он и дёрнул хвостом.

– Ладно, прости! Я просто волнуюсь, – отступила я, смягчив тон. – Ты знаешь, где она?

Домовой снова мяукнул, но на этот раз в его голосе было что-то другое, не возмущение, а скорее… приглашение. Он медленно, грациозно потянулся, а затем, не сводя с меня глаз, направился к двери, ведущей в коридор.