Правильный лекарь. Том 5 (СИ) - Измайлов Сергей

— Хорошо, ваше сиятельство, — поклонился официант с озадаченным выражением на лице. — Я передам поварам, постараемся сделать. А у вас какие будут пожелания, сударыня?

— Глинтвейн и фрукты, — коротко сказала Настя, глядя на меня. — А ты глинтвейн не хочешь?

Этот вопрос был адресован уже мне.

— Я не против, но не могу, — улыбнулся я. — Я за рулём.

— За рулём? — теперь я увидел максимальное удивление на лице девушки. — У тебя нет водителя? А куда делся Николай?

— С Николаем и семейным автомобилем всё в порядке, — хмыкнул я. — Я купил себе микроавтобус.

— Господа ещё что-то желают? — обратил на себя внимание официант, про которого мы уже забыли.

— Пока то, что уже заказали, — ответил я, так и не заглянув в меню. Так я-то сытый, а может Анастасия голодная? — Или ты хотела что-то ещё?

— Пока нет, — она мотнула головой, раскидав тёмные вьющиеся волосы по меховому воротнику.

— Хорошо, — официант поклонился и ушёл.

— Как твои дела? — спросила Настя, пристально глядя мне в глаза.

— Довольно неплохо, — пожал я плечами. — Скоро открываем клинику для обучения лекарей и знахарей Санкт-Петербурга технике лечения тонкими магическими потоками. Думаю, что учить буду не только этому.

— Ты будешь преподавать? — Настя широко открыла глаза и подалась вперёд. — Серьёзно?

— А почему ты так удивляешься? — насторожился я. — Это настолько сильно противоречит моему естеству?

— Да нет, просто неожиданно, — улыбнулась она и откинулась на спинку кресла, не сводя с меня взгляд. — Скажем так, приятно неожиданно. Раньше ты только гордился своими успехами и хотел достичь большего правдами и неправдами, а теперь хочешь научить других. Это же здорово! А что это за метод такой?

— Виктор Сергеевич дал мне книгу одного его покойного друга, который придумал эту методику и был за неё гоним. Почти все экземпляры этой книги были уничтожены, а у Виктора Сергеевича одна осталась. По ней я научился сам и буду учить других. Министерство здравоохранения одобрило метод спустя столько лет после того, как предало его анафеме. Так что теперь всё легально. Суть метода долго рассказывать, если будет желание, расскажу потом.

— Ваши напитки, господа, — сказал подошедший официант и поставил бокал с глинтвейном перед Настей, кофе передо мной, а тарелку с нарезанными фруктами посередине. — Если ещё что-то пожелаете, просто поднимите руку, я рядом.

— Спасибо, — кивнул я официанту и тот удалился.

— Хорошо, потом расскажешь, — улыбнулась Настя. — По крайней мере это обещание гарантирует, что мы с тобой ещё встретимся. Ты ведь не против?

— Если ты не уедешь, — улыбнулся я и отхлебнул кофе. Несмотря на то, что местные повара понятия не имели о таком напитке, получилось очень даже неплохо.

— Значит не уеду, — сказала Настя, расстегнула верхние пуговицы пальто и сделала пару глотков из бокала с глинтвейном. — Если ты хочешь, чтобы я не уезжала.

— Хочу, — сказал я. Сейчас язык сработал намного быстрее, чем разум, который всё ещё сильно сомневался. Хотя, по нарытой мной информации, веских поводов сомневаться в Насте у меня нет.

— Вот и хорошо, — снова улыбнулась она, сделала ещё пару глотков и расстегнула пальто полностью. — А я почти согрелась!

Настя положила мне на руку свою тёплую ладонь. Её щеки покрылись румянцем. Я предложил повесить и её пальто на вешалку, она согласилась. Я почему-то опасался этого момента, думал, что там надето что-то соблазнительное, отвлекающее от серьёзного разговора, но на ней было обычное закрытое платье под горло.

— Ты мне так и не ответила, — решил я снова спросить, — далеко ты собиралась уезжать?

— Кроме тебя меня в Питере больше ничего не держит, — сказала она, уткнувшись взглядом в тарелку с фруктами. — Поэтому я собиралась переехать к дальним родственникам по линии матери в Екатеринбург.

— Зачем? Тут в твоём распоряжении дворец Баженова, дом твоих родителей, а ещё ведь поместье недалеко от города. Вариантов уйма, зачем уезжать так далеко?

— Все эти варианты давно уже не совсем мои, — грустно улыбнулась она. — Точнее совсем не мои. Лишь какая-то доля от родительского наследства, которую я собиралась отсудить у родни Егора Марковича, которые каким-то чудом вдруг оказались собственниками.

— Какая-то муть во всём этом творится, ты не находишь? — спросил я.

— Эта муть началась очень давно, — сказала Настя уже полностью согревшись и расслабившись. — Пока родители были живы, я про дядю практически ничего не знала. Видела только по телевизору. Потом папа и мама внезапно погибают при загадочных обстоятельствах и на пороге нарисовался богатый заботливый дядя, который взял меня под своё крылышко, накормил, обогрел, приютил. Был никем, а в итоге заменил мне семью. Я как сыр в масле каталась и даже малейших подозрений не было, что что-то не так, пока его не посадили в тюрьму на пожизненное и речь не зашла о разделе имущества между родственниками, которых внезапно нарисовалось огромное количество.

— Ему дали пожизненное? — переспросил я. Сам даже не был в курсе, чем это всё закончилось.

— Ну да, — пожала Настя плечами. — А ты разве не знал?

— Как-то пропустил этот момент, — хмыкнул я. — Может ты тогда знаешь на какие именно рудники он поехал?

— Не на рудники, — покачала она головой. — Там он долго не просидел бы, при таких связях и средствах можно устроить побег. А вот из камеры одиночки в «Чёрном Аисте» под Соликамском, пока никто не убегал.

— Это хорошо, — искренне порадовался я. Теперь у Баженова нет никакой связи с внешним миром. Если даже кто-то из его приспешников решит продолжить его мутное дело, то точно без участия князя. — Теперь он на своём месте.

— Ещё совсем недавно я бы возмутилась, услышав эти слова, — хмыкнула Настя. — А теперь полностью согласна. Но это всё пройденный этап, теперь надо как-то жить дальше в сложившейся ситуации. Буду судиться с роднёй Егора Марковича, чтобы отбить хотя бы часть родительского наследства, но слабо верю в успех. А что будет с нами, Саш?

— Я не знаю, — пожал я плечами. Ответ не сильно обнадёживающий, зато честный. — Предлагаю попробовать начать всё сначала. Посмотреть друг на друга, пообщаться какое-то время. Может быть новый я тебе не понравлюсь в итоге.

— Сильно сомневаюсь, — улыбнулась она. — Пока те изменения, которые я вижу, мне по душе.

— Ну а я о тебе просто ничего практически не помню, — хмыкнул я. — Всплывают только эмоции откуда-то из подсознания и всё.

— Эмоции хоть положительные? — спросила она, загадочно улыбаясь.

— Да, — кивнул я. — Отрицательных не замечал.

— Ну вот, уже хорошо, — сказала она и ещё больше раскраснелась. То ли это глинтвейн в тепле так подействовал, то ли эмоции. Трудно сейчас разобрать. — Значит будем знакомиться заново. Новый Саша и неизвестная Настя. Разрешите представиться, Анастасия Фёдоровна Вишневская.

С этими словами она протянула мне руку. Мгновение замешкавшись я её осторожно пожал. Наверно надо было чмокнуть, но тогда и руку по-другому подают, значит я сделал правильно.

— Александр Петрович Склифосовский, — поклонился я. — Очень приятно. Не желаете ли в честь нашего знакомства заказать что-нибудь более серьёзное, чем фруктовую нарезку? Сегодня я угощаю.

— Ну раз вы угощаете, Александр Петрович, — она сделала наигранно важный вид, потом игриво подмигнула. — Тогда закажите даме салатик с креветками и ещё один глинтвейн.

— Что-нибудь ещё желаете? — спросил внезапно материализовавшийся рядом с нами официант.

— Пожалуй всё, — пожала плечами Настя.

— А вы, сударь, что-то желаете? — повернулся он ко мне и терпеливо ждал ответа.

— Тёплый салат с телятиной, — решился-таки я, не сидеть же за пустым столом, чтобы девушка чувствовала себя неловко. — И чай с горными травами.

— Отличный выбор, ваше сиятельство, — произнёс официант, поклонился и ушёл на кухню.

— Расскажи мне что-нибудь о себе, — сказал я Насте, когда мы снова остались одни.