Практикант 6 (СИ) - Гришанин Дмитрий

— Я, кстати, Фривз, — первым протянул руку собрату по несчастью седовласый мужчина.

— Энтон, — представившись в ответ, крепко сжал предложенную ладонь молодой мужчина в балахоне.

— Энтон, ты помнишь, как здесь очутился? — спросил Фривз.

— Нет. Совершенно не помню, — растерянно пожал плечами Энтон. — Мое последнее осмысленное воспоминание — это: как ругаюсь с заблокировавшим движение моего фургона патрулем борков. А дальше, до того, как только что на лестнице очнулся, в памяти абсолютная пустота.

— Вот и у меня та же фигня, — кивнул Фривз. — Помню, как спускалась по лестнице в подъезде моем пара подозрительных незнакомцев, и все. Дальше обрыв воспоминаний до тамошнего, — он кивнул в сторону оставшегося за спиной спуска, — стеклопада.

— Подумать только! Еще секунда, и мы б с вами угодили под этот жуткий стеклянный завал, — поёжился впечатлительный Энтон.

— Ага, скажи еще, что везунчики мы с тобой. Кхе, — скривился, словно куснув кислючего лимона, Фривз.

— Ау-у! Есть кто живой? — вдруг донесся призыв откуда-то из затемненных глубин огромного дома. — Меня кто-нибудь слышит? Ау-у!..

Переглянувшись, двое чудом уцелевших мужчин, по молчаливому согласию, двинулись на зов.

Глава 23

Глава 23

За предложенное Линдой наше участие в потустороннем рейде к месту силы падшего Дома юная эльфийка, ожидаемо, ухватилась руками и ногами. Отчаянную длинноухую Тень не пришлось даже уговаривать… Что вы говорите? Имеете полтора десятка готовых рискнуть за меня жизнью бойцов? Да, разумеется, я согласна! И, клянусь, обеспечить справедливый дележ (равными долями от всей захваченной по ту сторону добычи) между уцелевшими после рейда смельчаками. Что значит: это не обязательно⁈ Нет уж, я категорически настаиваю!.. Ну и прочие бла-бла-бла-расшаркивания после скоротечных и на все сто выгодных для обеих сторон переговоров.

Далее наши здоровяки-борки, с подачи госпожи Линды, присоединились к процессу переноса измененных наемников с колизейных повозок в дворцовый подвал. До вмешательства наших белошкурых богатырей, перетаскивать спящие призрачные тела на своих спинах приходилась восьмерым возницам повозок, которые хоть и справлялись с этой ответственной миссией, но, выбиваясь из сил ввосьмером, двигались с черепашьей скоростью. Подключение же борков в разы ускорило процесс. И, как следствие, все изменённые наемники перекочевали в подвальное помещение еще за добрые полчаса до заката.

Когда с размещением в подвале спящих призрачных воинов было покончено, Линде пришло в голову усилить еще, до кучи, борков их ездовыми ящерами. Благо прямоходящие рептилии паслись здесь же, на улице, неподалеку от брошенного возле дворцовой ограды фургона, и притащить ездовых ящеров оттуда во дворец было минутным делом. Подниматься же и спускаться по крутым лестничным ступеням эти отлично выдрессированные чешуйчатые зубастики умели не хуже своих белошкурых хозяев. К тому же, по заверениям льеры Вариэль, ездовые ящеры борков являлись полуразумными существами. Соответственно, их наличие в отряде условно повисит его общую численность, что, в свою очередь, увеличит шансы открытия потустороннего прохода для многочисленного отряда сторонников Тени.

В итоге, оставшегося получаса нашим боркам с грехом пополам хватило-таки для спуска в подвал одиннадцати ящеров. Так-то белошкурые с доставкой в подвал своих зубастых скакунов запросто могли управиться и за четверть часа, однако возникла проблема банальной нехватки в не самом просторном помещении места под массивных ящеров.

Мы с Линдой и льерой Вариэль, в числе первых спустившись в подвал, в поте лица решали проблему рационального использования тесных подземных площадях. Сперва для размещения более восьми десятков беспробудно дрыхнувших лежебок-измененных, а далее для расстановки там же массивных туш ездовых ящеров. И нашими совместными усилиями этот совершенно неразрешимый поначалу ребус к нужному часу таки разрешился. Ну, почти…

Когда, путем очередной серии гениальных перестановок, на земляном полу подвального помещения нам наконец-то удалось выкружить достаточно места под размещение последнего заводимого борком ездового ящера, неожиданно активировался зеркальный портал потустороннего перехода, и почти заведенному в подвал бедняге-ящеру наполовину срубило откляченный назад хвост. Так же, вместе с куском отрубленного хвоста, за зеркальным барьером (на мгновенье возникшим по периметру подвального помещения и тут же обвалившимся вниз градом стеклянных осколков) оказалась и сдружившаяся пара консьержа с возницей, осуществлявшая наверху контроль за борками, и ожидаемая в подвале потому самой последней… Впрочем, мысль об оставшихся за бортом рейда старине Фривзе и малохольном орденским послушнике Энтони, едва возникнув в голове, тут же сгинула без следа. Потому как разверзшийся после крушения кольцевого зеркального портала вокруг нас сущий ад тут же без остатка поглотил всё мое внимание.

Тесные стены подвального помещения без следа сгинули вместе с рухнувшей зеркальной оградой. Однако, из-за значительного расширения окружающего пространства, полезной площади для маневра под ногами, увы, не стало больше. Что плачевным опытом тут же наглядно продемонстрировал лишившийся половины хвоста невезучий ящер. Взбеленившаяся из-за вспышки боли рептилия, резко обернувшись в сторону предполагаемого обидчика, с раззявленной пастью атаковала недавно пройденные тылы. Но, вместо выхода на лестницу, вдруг с оглушительным бульком на первом же скачке провалилась в разверзшуюся под ногами болотную трясину.

Все случилось так стремительно, что, когда проморгались мои ослепленные вечным полуденным солнцем теневой параллели глаза, я увидел на месте сгинувшего в омуте ящера лишь отчаянно барахтающуюся фигуру его седока. Борку товарищи тут же бросили пару веревок и сноровисто вытянули беднягу на сушу. Спасать же провалившегося с головой ящера никто даже не пытался. Куцая рептилия, до того как окончательно затихнуть, еще несколько секунд попускала со дна болотной трясины отчаянные пузыри. Но что тут поделать, дурной ящер сам себя утопил.

Как вы уже, наверняка, догадались, вместо земляного пола дворцового подвала, теперь мы вдруг оказались на примерно того же метража крохотном островке — эдакой здоровенной земляной кочке посреди широченного болота, на которой бойцы нашего славного отряда поневоле скучковались по центру, отшатнувшись от опасных скользких берегов.

Дружно пробудившиеся от спячки измененные наемники сноровисто повскакивали на ноги, сразу значительно сократив затраты площадей на не нужные больше спальные места. За счет этого, собственно, нам и удалось мгновенно потесниться к центру острова, оголив со всех сторон примерно метра по полтора земляного берега, омываемого бурой болотной водой.

Растревоженная, оглушительным бульком самоубийцы-ящера, и последовавшим далее отчаянным плеском в болотной воде его чудом выжившего седока, с соседних окрестных кочек и кувшинок воспарила басовито-гудящая крылатая армада потустороннего гнуса и первой волной атаковала незваных гостей. При ближайшем рассмотрении, местные кровопийцы оказались натуральными монстрами. Вообразите, комары и слепни с мой большой палец длинной атаковали наши сгрудившиеся ряды серыми тучами со всех сторон. И за чередой последовавших тут же отовсюду остервенелых хлопков и шлепков все мы чуть не прозевали вторую, куда как более опасную, волну незаметно подкравшихся и дружно взвившихся из прибрежной болотной тины десятков жабоподобных тряхунов.

Первыми, как не странно, главную опасность за пеленой атакующего гнуса разглядели борки, верхом на своих рослых ящерах башнями возвышающиеся над остальной массой отряда. Практически синхронный залп во все стороны из десяти широченных стволов (спасенный белошкурый пока что остервенело оттирался от ряски и ила, потому пока что был не боец) на миг разорвал серую пелену гудящего гнуса в округе, и обозначил блеснувших на солнце мокрыми боками, налетающих вторым темпом жаботелых теневых тварей, длиннющие и смертельно опасные языки которых уже готовились выстрелить в нашу сторону.