Регенерат (СИ) - Кароль Елена

Отдельным ворохом шли банковские и налоговые требования, счета за коммуналку, штрафы на авто, письма от кредиторов и прочие статьи расходов. Что-то я уже погасила, что-то ещё требовало внимания, но не прямо сейчас.

В отдельную папочку попадали письма из императорской канцелярии. Непрочитанных было всего два: одно цинично поздравляло меня с вступлением в должность более недели назад, второе буквально в субботу уведомляло о том, что сегодня в полдень меня навестит сотрудник службы безопасности. И мне нужно быть дома.

Мило.

А если бы я не догадалась проверить почту?

С возмущением цокнув и бросив взгляд на часы, отметила что уже к одиннадцати. Не рискуя, снова созвонилась с Рафиком Исмаиловичем, извинилась и перенесла встречу на час дня, искренне надеясь, что накладок не получится. Мужчина охотно пошел мне навстречу, видимо, и сам не успевал (ну или ещё что), так что вызов я завершила с удовлетворенной улыбкой.

Оставшееся время посвятила изучению экзаменационных билетов по вождению, ответив почти безупречно (две ошибки, позор!), так что стоило подучить правила ещё немного.

Без пяти двенадцать ко мне поднялся Прохор и, уже почти не хромая, уведомил, что ко мне гость из имперской службы. Дворецкий выглядел взволнованным, но я успокоила его, что жду этого господина, кем бы он ни был, и его можно проводить ко мне, а сама задумалась о том, что надо будет приодеть своего дворецкого в новую ливрею.

Сам он точно этот вопрос не поднимет, но, даже не присматриваясь, видно, что она давно не новая. А мне не надо, чтобы посторонние шушукались за нашими спинами о том, что мы - беднота и голодранцы!

Пожалуй, озадачу этим Ульяну. Всё равно планировали делать оптовый заказ на постельное белье, полотенца и прочее. Заодно и униформу нашему Прохору справим!

Записав этот момент на листочке, чтобы не забыть, я перевела взгляд на дверь, в которую вошел на первый взгляд непримечательный мужчина, но тут же подобралась. Больно уж глаза у него были… Звериные. Да и сам он был весь какой-то… Неприятно хищный. Разило от него чем-то совершенно непонятным, но жутким, отчего мой пещерный предок, сидящий глубоко в душе, вцепился в свою дубину, готовясь дать отпор в последней смертельной схватке.

Да уж, ну и ассоциации!

Глава 17

Тем временем мужчина приблизился и я, изучив его, отметила, что лет ему всего к тридцати, он высок и худощав, у него светло-карие, почти желтые глаза, отчего прослеживается некая ассоциация с волком, волосы темные, стрижка очень короткая, а черты лица не очень приятные, худощаво-хищные: острый нос, тонкие губы, костлявый подбородок и глубоко посаженые глаза.

Одет непритязательно - в классический деловой костюм темно-серого цвета, белую рубашку и черный галстук. В руках кожаная папка.

– Добрый день, ваше сиятельство, - произнёс он ровно, изучая меня так же внимательно, как и я его. - Инспектор Волков Алексей Алексеевич, императорская служба безопасности. - Мне предъявили удостоверение. - Будьте любезны ознакомиться с документами.

Передо мной положили три листа с довольно мелким печатным шрифтом и следующие десять минут я вдумчиво изучала текст, краткое содержание которого можно было уложить в несколько предложений. А то и вовсе в одно: не болтай! Дальше шел перечень мер, грозящих мне в случае, если я не сдержу слово, причем штрафы были меньшими из бед. А вот лишение титула, тюремное заключение и объявление врагом родины звучало… Кхм, мощно.

– Всё настолько плохо? - не удержалась от скептического вопроса. - Вы ведь понимаете, что если это начало происходить повсеместно, то огласки уже не избежать.

– А вот это пусть вас не волнует, ваше сиятельство, - сухо произнес инспектор и от его очередного пристального взгляда по позвоночнику промаршировали ледяные мурашки. - Подписывать будете?

Как будто варианты есть…

Тихонько хмыкнув, я расписалась на каждом листе, причем мне экземпляра не оставили - Волков забрал их все себе, а затем заявил:

– Полина Дмитриевна, в случае обнаружения нового разлома настоятельно не рекомендую лезть в него лично. Оставьте эту работу для профессионалов. Кстати, вот телефончик. Звоните исключительно по нему. Договорились?

Не собираясь говорить “да” какому-то там инспектору, который собирался лишить меня гипотетической прибыли, я скупо усмехнулась, забрала из его рук визитку, где был написан лишь номер и ничего более, покрутила между пальцев, и небрежно уточнила:

– Это всё?

Уверена, Волков понял, что я не стала отвечать ему намеренно, так что с подозрительным намеком на угрозу заявил:

– Глупость аристократам не к лицу, ваше сиятельство. Будьте благоразумны. - После чего коротко кивнул и, заявив “всего хорошего”, убыл.

– Червяк штабной, - скривился Ржевский, всё это время простоявший рядом. - Только бумажками и горазд трясти.

– Не скажи, - не согласилась с ним. - Он очень сильный одаренный, я чувствую такое. Заметил, какие у него глаза? Бездушного убийцы. Удивлена, что именно его прислали ко мне. Можешь за ним немного проследить? Интересно, куда он сейчас направится и о чем будет отчитываться руководству. Он вообще местный или москвич? Проследи, хорошо? Только не сильно долго.

– С удовольствием! - воодушевившись, Ржевский рванул на выход, лихо пройдя сквозь закрытую дверь.

Ну а я, покосившись на открытый экран отцовского ноута, с интересом изучила новое письмо, пришедшее на почту рода только что. Там меня приглашали уже в эту пятницу на мероприятие, посвященное открытию сезонной выставки работ юных художников Твери. Вход для аристократов бесплатный, возможно приобретение понравившейся картины. Дресс код - светский.

Озадаченно похмыкав, обдумала на самом деле интересное приглашение. А ведь это неплохой шанс купить картины, чтобы освежить ими наш обновленный интерьер. Осталось понять, каким он всё-таки у нас будет!

Пока я склонялась к старой доброй классике: деревянная мебель светлых оттенков, мягкая мебель без вычурности и футуризма, однотонные обои и умеренно единый стиль во всём крыле. Где-то можно чуть больше кремового, где-то фисташкового, где-то голубого. Всё же, уверена, снимать эти комнаты будут преимущественно мужчины, ведь именно их в большинстве своём отправляют в командировки. Впрочем, можно будет сделать в одной комнате и что-нибудь чуть более “женское”, элегантное. Но это уже позже, когда сами переедем на второй этаж.

Полистав фотографии в сети, накидала себе в галерею пару дюжин симпатичных вариантов, чтобы обсудить их с Ульяной, а затем и с Евгеньичем, и охотно пригласила подняться наверх нового гостя, о котором доложил Прохор.

Рафик Исмаилович, как я и думала, оказался мужчиной в возрасте. То ли грузин, то ли армянин, уже и не разобрать. Седовласый, худощавый, интеллигентный, одетый в брюки прямого кроя и серый джемпер поверх рубашки. Отметив то, с каким достоинством и вместе с тем уважительно он держится, я сразу попросила Прохора, чтобы Дарья подала нам чаю с выпечкой, ну а сама, пригласив мужчину поближе к столу, выложила перед ним десяток монет разных стран, эпох и достоинства.

– Хм-м… - заинтересованно протянул мужчина, вставляя в глаз явно непростой монокль и внимательно изучая монету за монетой. - Недурно-недурно… И много у вас такого?

– Меньше, чем хотелось бы, - улыбнулась ему. - А что? Если от ответа зависит цена, то я дам такой, который её увеличит.

Мягко рассмеявшись и давая понять, что оценил шутку (вообще-то я не шутила), оценщик сразу сказал, что если у меня нет десяти тысяч монет одного вида, то на цену это никак не повлияет. Печально вздохнув, призналась, что столько у меня, конечно же, нет, ну а потом, вкусив ароматного чаю с умопомрачительным пирогом, мы перешли к конструктиву, и я выяснила, что за одну золотую монету в среднем можно получить восемь-двенадцать тысяч рублей, а за одну серебряную - две-три тысячи, причем во втором случае большую часть цены играет не металл, а историческая ценность.