Миротворец. Дипломатия Кланов (СИ) - Пламенев Владимир

— Магическое воздействие печатью поддерживается постоянно, — объяснила София с нейтральным лицом. Затем она, подтверждая мои слова, стянула бинт с собственной руки и протянула её к браслету. Тот засиял ещё ярче.

Так мы и сидели, с руками, протянутыми к браслету Браслава Непчича. А наши руки «украшали» магические печати.

— Эту печать наложила я, — уверенно заявила София. — Как гарантия того, что господин Добрынин не предаст меня, как только мы окажемся в посольстве. Так что каждую секунду он рискует своей жизнью, чтобы убедить меня в честности своих слов и намерений.

Непчич сначала сидел, смотря на Софию пустым, даже немного подавленным взглядом. Но спустя несколько секунд он сжал челюсти до того, что у него заходили желваки.

— Почему вы выбрали российское посольство, Ваше Высочество? — спросил он.

— Потому что мой отец видел в России союзника. По этой же причине он вызвал господина Добрынина на разговор, перед тем, как назвать своего наследника. Именно Виктор должен был стать младшим советником моего брата, в вопросах российской политики. Пусть предвзятым, — она скосила на меня взгляд с едва заметной улыбкой, — но предельно компетентным.

Непчич шумно вдохнул воздух и нахмурил кустистые брови.

— Ваша безопасность — это государственный приоритет. Она должна обеспечиваться силами иллирийских вооруженных сил, чьим главным представителем в Загребе являюсь я. Я понимаю, что у вас в голове есть иллюзия контроля над ситуацией, — он наклонился вперёд, отчего София тут же убрала свою руку и отстранилась.

Я тоже не стал красоваться печатью дольше необходимого. Однако чуть сместил корпус к Софии. На всякий случай, чтобы помешать Непчичу, если ему взбредёт в голову какая-нибудь безумная идея. А он продолжил говорить:

— Как бы там ни было, я не могу позволить другому государству использовать Ваше Высочество для влияния на внутреннюю политику Иллирии, — Непчич повернулся к послу, который внимательно и спокойно наблюдал за ходом разговора. — В случае, если княжна София не окажется под защитой моих людей к концу дня, я буду вынужден принять самые жесткие меры, чтобы освободить её.

Но посол Державин не растерялся, когда услышал этот, по сути, ультиматум.

— Напоминаю, что нападение на посольство будет актом объявления войны, — стальным голосом произнес посол. — Вы, как представитель вооруженных сил Иллирии, понесете полную ответственность за это деяние. И вашим наказанием будет высшая мера пресечения.

— Нет, господин посол, — возразил Непчич и взял с чайного столика чашку с чаем. Затем спокойно, будто демонстрируя своё превосходство, пригубил напиток и поставил обратно. — Никаких силовых мер. Я просто объявлю правду на всю страну: что русские заманили княжну в посольство, заставили записать обращение, манипулируя её добрым сердцем. Чтобы получить повод, для ввода войск в княжество Иллирия и установления в нём марионеточного правительства.

— Вот, значит, как, — произнёс я негромко, но услышал меня каждый. — Граф Франкопан будет доволен вашей работой.

Тут глаза Непчича вспыхнули. Он бросил на меня разъярённый взгляд.

— Он мне не господин, чтобы оценивать мой труд!

— Правда? — я же оставался совершенно хладнокровен. — Но ведь это именно он надоумил вас явиться сюда. Потому что кроме него никто не знал, что княжна София в посольстве. Именно он подкупил её стражу, чтобы они вывезли Софию из города и передали в руки его клана. И именно его люди погибли, когда инфернальное умертвие попыталось забрать её жизнь. У умертвия, кстати, почти получилось.

Я, в свою очередь, схватил из вазы с фруктами яблоко и громко откусил, позволив сладкому соку брызнуть во все стороны. Раз уж мы скатились до примитивной демонстрации превосходства, то моя демонстрация будет ярче! Проглотив кусок яблока, не прожёвывая, я продолжил:

— Но Софию спасли не российские спецслужбы, а удача одного конкретного русского человека, которого Вы видите перед собой. Я рискнул и полез в дело, которое меня не касалось. Но в итоге сделал для этого государства Вашу работу.

— Я явился сюда, как только увидел трансляцию! — возразил Непчич и взмахом руки чуть не сшиб вазу с фруктами.

— Но ваши люди выдвинулись сюда раньше, — бесстрастно парировал я. — Тем более, Вы же не хотите сказать, что с Франкопаном Вы не взаимодействовали? — он не ответил. Я взглянул на Софию. — Видите, Ваше Высочество? У нас тут очередной заговор.

— Не смей этого говорить! — голос Непчича дрогнул. Его лицо стало наливаться кровью. — Не смей называть меня заговорщиком!

— Тогда как мне вас называть, господин Непчич?

— Я всю жизнь преданно служил князю Адриану и его семье! — на его лбу взбухла жилка. — И никогда не позволю, чтобы какой-то чужеземец называл меня заговорщиком!

— Но при всём желании, — отрезал я, — верноподданным Вас назвать не получается. Потому что князь Адриан жив. А вы, вместо того чтобы исполнить свой долг и защищать его дочь, Вы пытаетесь шантажом и ультиматумами вытащить её из самого безопасного места в этой стране. Где же здесь верность долгу?

— Да что ты знаешь о верности⁈ — он подался вперед еще больше и оперся руками о стол, готовый вот-вот встать и… вломить мне крепкий удар. — Ты — сын беглеца! Чужеземец, который шпионит за страной, которая его приютила!

Сын беглеца? Смелое заявление. Непчич, выходит, что-то знал об отце Виктора? Очень занятно…

Но я не повёлся на провокацию.

— Я знаю, господин Непчич. Я — знаю. Если Вы действительно верны своему долгу, слову и стране, то сделаете абсолютно все, чтобы княжна София выяснила правду об обстоятельствах исчезновения своего отца — Вашего господина. Точно так же Вы сделаете все, чтобы мы как можно скорее отыскали князя и вернули ему власть над страной.

Я тоже наклонился вперёд, неотрывно смотря ему прямо в глаза. Между нами оставалось сантиметров тридцать. И отчеканил слова:

— Вот, каков Ваш долг. Но вместо этого вы играете на руку кланам, которые желают ввергнуть Иллирию в хаос и порвать её на куски, а потом продать подороже. Рейх, Латинская Федерация, Турецкий Султанат… Вариантов достаточно, и все они гораздо ближе к Иллирии, чем Российская империя. Кусать им будет проще.

Непчич смотрел на меня с гневом, который плескался в его глазах. Жилка на его лбу пульсировала.

Но он молчал.

Потому что возразить был не в силах.

И я говорил дальше:

— Не надо быть великим стратегом, чтобы понимать, какая из великих держав будет для Иллирии наилучшим союзником. Надёжным, но не жаждущим порвать её на куски. И Ваш господин понимал это, как никто другой. Именно поэтому София здесь, а не где-либо ещё.

— Для тебя — княжна София! — прорычал он.

Я оскалился.

— У Вас тут что-то личное, господин Непчич?

Глава 15

— Личное? Ничего личного. Я требую уважения к правящей семье! — прорычал Непчич, но его голос дрогнул. За внешней агрессией он прятал свою неуверенность и попытку скрыть слабое место, до которого я только что «дотронулся».

Точно личное. И связано это с Софией, что было уже очевидно.

Но если я вытащу это «личное» из него прямо сейчас, то переговоры будут закончены. И не так, как нам нужно. Как нужно Софии, Иллирии и Российской Империи, да и самому Непчичу, пусть он сам этого не понимал.

— Так может быть, сначала Вы окажете уважение и правящей семье, и стране, которая ей помогает? — я чуть повысил голос. — Вы верны князю, по Вашим словам. Но прямо сейчас именно Вы являетесь главным препятствием для проведения международного расследования, которое поможет выяснить обстоятельства его исчезновения. Почему?

— Потому что я не желаю, чтобы Иллирия стала русской марионеткой! — Непчич сжал кулаки. — Её судьбу может определять только Его Величество!

Он повторялся. Его аргументы закончились.

— Полностью согласен! — кивнул я. — Князь должен править. Именно для этого княжна София инициировала расследование, по делу его исчезновения. Так что, мы с Вами преследуем одну и ту же цель.