Романов лежал и не мог ничего сделать. Он лишь вздрагивал каждый раз, когда фиолетовая ладонь с гулким шлепком наносила очередной удар.
— Скажите спасибо, что не по голой заднице, как вы нас.
Среди шлепков раздался довольный голос Шуйской, а затем послышался смех других всадников и верещание завучей.
На этом запись обрывалась. Там уже к освобождению Романова присоединились все, и камеры просто не выдержали.
На пару минут кабинет заполнился звонким смехом. Император уже плакал, но не мог остановиться. Впрочем, Донской не отставал от него. Лишь одна Ульяна Алексеевна с сочувствием смотрела на Романова, пытаясь оказать ему поддержку.
— Не ожидал… — протянул император, немного успокоившись. — Пётр Дмитриевич, ты же говорил, что среди новых всадников только Медведев никогда не оставляет обидчика безнаказанным. А гляди, как всё повернулось. Неужели прямо по голой заднице?
Эти слова вызвали у императора очередной приступ смеха.
— По голой. С согласия и в присутствии родителей, — коротко ответил Романов.
— Получается, что Шуйская оскорбилась сильнее всех, а остальные помогли ей создать это нечто. Валерий Владимирович, вы уже смогли понять, что это было за существо и каким образом его смогли призвать дети, с инициации которых прошло меньше года? По идее, они сейчас должны с трудом зажигать свечку своим даром.
— Если бы речь шла об обычных детях, то так всё и было бы. Вот только мы говорим о наследниках сильнейших магов Европы, которые уже смогли создать заклинание, превратившее школу в уникальный объект культурного наследия.
— Выходит, что вы ни черта не поняли? — уточнил император.
— Всё ещё разбираемся, — с неохотой ответил Донской. — Пока можно сказать, что это создание имеет практически абсолютную защиту от магии. Бродский и Пётр Дмитриевич — невероятно сильные маги, но не смогли ничего ему противопоставить. Только сила Годуновых оказала на него воздействие.
— Я, Лиза и Аркадий были выжаты досуха. Этого хватило бы, чтобы оставить без магии всю Новую Слободу и пару соседних посёлков. Но даже так мы не смогли изгнать призванное существо. В его создание было влито не меньше трёх сотен Рю. А сила шлепков должна быть сопоставима с ударом архимага.
А вот эти слова заставили императора стать серьёзным. Раз даже Годуновы не смогли справиться с магией, то ситуация может оказаться очень опасной.
— Как же тогда вы уничтожили его?
— Мы и не уничтожили. Елена просто отзвала это существо, когда удовлетворилась местью. И мы сомневаемся, что создание действительно исчезло. Пётр Дмитриевич, сколько шлепков?
— Сорок три. Ровно столько, сколько получили все всадники за выходку с лестницей, — ответил Романов, продолжавший стоять.
Сейчас его поведение уже ни у кого не вызывало улыбки.
— У целителей уже был? — спросил император.
— Был. Помогли, чем смогли. Но как минимум неделю ещё не смогу сидеть и лежать на спине.
— Делаааа… — протянул император. — Нельзя оставлять подобное без наказания. Но и оно должно быть таким, чтобы этим сорванцам даже в голову не пришло мстить. Есть идеи? Кроме как предоставить это дело родителям? Они у них совсем слабохарактерные в плане наказаний.
* * *
— Дела, — произнёс я, присаживаясь рядом с Гришкой.
— Дела, — ответил он, закидывая в рот конфету.
— Давно она так?
— Матиас говорит, со вчерашнего вечера. Как пришла после аттестации.
— Нужно её как-то вытаскивать.
— Нужно, — согласился Гришка и протянул мне конфету.
Не глядя, развернул фантик и бросил его содержимое в рот. Прожевал пару раз и словил резкую боль, а во рту появился привкус крови.
— Грифка, твою мать! Ты фто за конфету мне такую дал? Фмотри, фразу два зуба в ней офталифь.
— Ириска. Самая лучшая, что только есть в империи. Я в прошлом году так сразу четырёх зубов лишился. Так что до меня тебе ещё далеко. И ты зубы собери. Не разбрасывайся подобным биоматериалом в доме сильных магов. Вот я запросто могу на весь твой род проклятие навести, используя их.
Гришка говорил это так меланхолично и отстранённо, словно его жизнь вот-вот должна закончиться, а причиной этому стала рыжая и её новый питомец.
Никто из нас не ожидал, что после возмездия Романову голем Шуйских перевоплотится в небольшую змейку и обовьёт шею Ленки. После этого укусит себя за хвост и превратится в уникальное живое ожерелье.
Аттестацию мы, естественно, все прошли без проблем. Да и наша задумка выгорела.
Азарова верещала так, что у неё все капилляры в глазах полопались. Была похожа на какого-то бешеного вампира с налитыми кровью глазами.
Александр Михайлович был гораздо спокойнее и не стал на нас кричать, но вызвал родителей.
А Лиза и вовсе оказалась поражена нашими успехами. Даже пообещала мне замолвить словечко перед дедом, чтобы нас не наказывали сильно.
Ну а главный виновник торжества показал себя выше всяких похвал. Сделал вид, что вовсе ничего не было. Правда, стоять ему было явно больно, да и спину держал слишком уж ровно.
Голем бил смачно, с оттягом.
Каждый новый удар гулко разносился по аттестационному залу, заглушая даже верещание Ольги Леонидовны. А затем в дело вступили Годуновы, серьёзно принявшись за уничтожение нашего творения.
Но Ленка оказалась быстрее и перевела голема в режим змейки, после чего невероятно довольная отправилась домой.
А сегодня она не пришла в школу, как и Гришка. Поэтому мы с Мирой решили зайти к ним в гости. Сперва к Шуйской, поскольку она жила ближе к школе.
Я пришёл первым, встретил здесь Воронова и остался без пары нижних зубов. Теперь ещё свистеть буду во время разговора. Но это не беда. А Гришка прав. Нельзя нам оставлять свой биоматериал даже в доме у друзей.
Сглотнул кровь, затем выковырнул зубы из ириски и положил их в карман, глядя на счастливую физиономию Ленки. Она сидела в обнимку со змеиным ожерельем, которое стало в несколько раз больше и превратилось в настоящий хулахуп. Только толще в несколько раз, и розовая чешуя шевелилась.
— Уже оба здесь, — послышался за спиной голос Миры. — Это чего с ней?
— Понятия не имеем, — пожал плечами Гришка. — Хочешь конфету?
Очередная убийственная ириска была готова выполнить своё главное предназначение, и рука Миры потянулась к ней. Она просто не могла поверить, что Гришка сам предлагает другим еду.
— Я бы на твоём мефте не фтал рифковать. Это ирифка. Фамая тягучая и клейкая, что я ел за вфе фвои физни.
Моё предупреждение заставило Миру остановиться буквально в паре сантиметров от конфеты.
— Ты уже попробовал, — быстро всё поняв, произнесла она.
Всё же не зря её специализацией является разум. Самая умная, сообразительная и обучаемая среди всадников.
— Давай. Будем думать, как вернуть Ленку. Вон она какая блафенная фидит и обнимается ф розовеньким.
— Ага, со вчерашнего вечера так сидит. Ни разу не отходила. Даже поесть. А у меня сегодня такие вкусные конфеты.
Очередная ириска отправилась к Гришке в рот, а Мира села рядом со мной, став третьим наблюдателем. Больше никого в Ленкиной комнате не было.
Отчего-то отец рыжей сюда никогда не заходил, а когда я пришёл, он очень обрадовался и сказал, что друзья должны помочь.
— Может, мне её, как тех охранников? Кошмар там какой-нибудь навести или просто ментальный подзатыльник отвесить?
— Не боифьфя, что она потом рефит и нам отомфтить? Как-то мне фоверфенно не хофетфя ловить подзатыльник от розовенького. Одно дело — фадница Петра Дмитриевифа, не пофледнего мага в империи, и фовфем другое — моя голова. Боюсь, что она и одного такого удара не выдерфит.
— И то верно, — согласилась со мной Мира. — Но и сидеть сложа руки тоже нельзя. Нужно вытаскивать её.
Нужно, вот только как это сделать, никто из нас пока не понимал.
Эйфория от победы может оказаться куда опаснее разочарования от проигрыша. Тем более для наследника одного из всадников апокалипсиса.
