Гений Медицины. Том 2 (СИ) - Алмазов Игорь

— Правда всё проверяет? — уточнил пациент.

— Правда. Мы же в интернатуре, и ещё не получили статус врачей, — ответил я.

Позняков расслабился, и чуть заметно кивнул. Так, по крайней мере успокоить пациента мне удалось.

Клочок рассказывал мне про эти разговоры в коридоре, из-за которых он напугал пару медсестёр.

И теперь эти разговоры уже дошли до пациентов. Надо будет решить этот вопрос, хотя со сплетнями и бесполезно бороться, но хотя бы сократить их количество надо.

— У вас болезнь Бехтерева? — задал я следующий вопрос.

— Да, с тридцати лет стоит, — грустно кивнул Позняков. — Полностью сказали не лечится.

Болезнь Бехтерева — это хроническое воспалительное заболевание позвоночника и суставов, с прогрессирующим ограничением движением. Оно бывает разных форм.

У Познякова была центральная форма, при которой поражался только позвоночник, в данном случае по кифозному типу.

Заболевание полностью не лечится, с помощью магии и препаратов можно остановить прогрессирование болезни, и немного восстановить функции организма. Но вот убрать полностью этот горб уже невозможно.

Представляю, сколько трудностей он приносит пациенту. Если даже в клинике соседи по палате отказались с ним лежать. Среди аристократов ему явно непросто.

— Кто вас направил в клинику? — спросил я.

— Терапевт из поликлиники, — ответил он. — Я каждый год езжу в специальный оздоровительный санаторий «Голубая кровь», очень популярный среди аристократов. И перед отправкой обычно ложусь в госпиталь, чтобы сдать все анализы и подготовиться к поездке.

— Жалобы на что-нибудь есть? — уточнил я.

— Нет, вроде нет, — пожал он плечами.

Я активировал диагностический аспект, и принялся осматривать Познякова. И мне сильно не понравилось свечение в области сердца.

Так, кардиологический аспект. Благодаря тому, что кардиологическим аспектом я пользовался часто, он прокачался до второго уровня. И я увидел, что проблема не в самом сердце, а в его аортальном клапане. Заглянул внутрь сердца, на первом уровне такое провернуть невозможно.

Аортальная недостаточность. Нечастое, но всё же осложнение болезни Бехтерева. При аортальной недостаточности происходит неполное смыкание створок клапана аорты во время диастолы, что приводит к обратному току крови из аорты в левый желудочек. А это приводит к сердечной недостаточности и аортальной недостаточности.

— Надо проверить ваше сердце, основное заболевание дало осложнения, — объяснил я Познякову. — Кроме обычного комплекса анализов сделаете УЗИ сердца, а также рентген грудной клетки.

На рентгене будут хорошо видны размеры сердца, если оно увеличено. А увеличено оно наверняка, за счёт левого желудочка и тени аорты.

— А это лечится? — задал привычный вопрос Позняков.

— Лечится, — кивнул я. — Но для начала определим степень тяжести. Может, и лечить не придётся — только наблюдать. Отдыхайте, за вами позже придёт медсестра.

Я выразительно взглянул на двух соседей своего пациента, и те вышли вслед за мной в коридор.

— Теперь вы не будете себя вести таким образом? — строго спросил я у них. — У человека давнее заболевание, ему и так тяжело.

— Мы больше не будем, — заверил один из пациентов. — Честное слово.

— Смотрите мне, — погрозил я им, и отправился на пост.

Ольга Петровна после устроенной мною встречи с Соколовым начала меня избегать. Я прекрасно понимал, что раз Соколов продолжает находиться возле клиники — то он не оставил идеи сюда вернуться. А для этого ему нужны союзники в больнице.

Ольгу Петровну в чём-то было даже жаль, она явно не заслуживала такого отношения. Однако поступки, которые она совершала, уже ничем не могут быть оправданы.

Кстати, она ведь является главной любительницей сплетен. Все эти слухи могла пустить она по указке Соколова… Только пока неясно, зачем.

Я направился к главной медсестре, и она напряглась.

— Какие-то распоряжения, Константин Алексеевич? — вымученно спросила она.

— Да, вот направления на анализы, — кивнул я, протянув бумажки. — Как прошла ваша встреча?

В конце концов, раз я её организовал — могу поинтересоваться её итогами.

— Да ничего особенного, — поспешно ответила она. — Рома… То есть Роман проходит интернатуру в другой клинике. У него всё хорошо.

Проходит интернатуру в другой клинике? Интересный ход. Явно хочет после окончания интернатуры устроиться сразу врачом в нашу клинику. Иначе он бы сюда не возвращался.

— Удалось помириться? — спросил я.

Ольга Петровна густо покраснела.

— Можно и так сказать, — ответила она. — У нас всё серьёзно, и он настроен на свадьбу.

Соколов легко может произвести такое впечатление, уж это я знаю.

— Рад за вас, — кивнул я. — Что ж, буду ждать результатов.

Я отправился в ординаторскую, для своей уже ставшей ритуалом работы с документацией под кружку чая.

Клочок стремился выполнить приказ своего хозяина. Тот попросил его сегодня проследить за приёмным отделением.

Задание оказалось не таким-то простым, ведь терапевтическое отделение занимало шестой и седьмой этажи, а приёмное на первом. По вентиляции такой путь занял бы полдня в одну сторону.

И крыс решил путешествовать на лифте. Ему удалось незаметно забежать с людьми в лифт, и даже оставаться незамеченным в кабине. Но вот на первый этаж лифт доехал только с четвёртой попытки, до этого катаясь по другим этажам, что здорово его утомило.

Наконец, приёмное отделение. Теперь новый вопрос: за кем тут следить? Отделение было гигантским, вокруг куча людей, все бегают и суетятся.

В этой толпе острый глаз Клочка вдруг выцепил Шуклина. А он что здесь делает?

Не теряя времени, крыс начал преследование Павла.

— Я только на минутку, — забежал Шуклин в один из кабинетов, и обратился к врачу. Клочок не успел заметить, что это был за кабинет. — У меня деньги на телефоне закончились, позвонить не мог.

— Или тебе просто надоело, что ты не в курсе где я работаю, и ты решил таким наглым образом узнать моё имя фамилия и должность, — отозвался врач. — Отчаянный ход. Я уже говорил, Павел, что если ты хочешь работать со мной — тебе надо мне доверять.

Значит, Шуклин спелся с вот этим незнакомым врачом. Хозяину это будет интересно.

— Я доверяю, но никак не могу понять, что у нас за план, — отозвался Шуклин. — Пока что из распоряжений была только эта таблетка Моксонидина. Я могу сделать больше!

— Нам нужно не просто выгнать Боткина из интернатуры, а разрушить ему жизнь, — с каким-то странным извращённым удовольствием проговорил собеседник Шуклина. — Я могу дать задание посерьёзнее. Но справишься ли ты?

Покусать бы их! Нассать в ботинки! Заразить бешенством! Но это всё не понравится хозяину. Надо просто слушать, и потом всё передать в точности.

— Я готов, — поспешил ответить Шуклин. — Моя цель — получить место в клинике. И Боткин очень в этом мешает. Я готов на серьёзное задание.

— А будешь ли ты готов, — проговорил врач, — столкнуть Боткина с лестницы?

Я спокойно занимался заполнением истории болезни, как из вентиляции выпрыгнул Клочок, и налетел на меня.

— Хозяин, тебя хотят убить! — с ужасом воскликнул он. — На тебя будет покушение!

— Так, рассказывай всё спокойно, — приказал я.

Клочок пару раз вздохнул и выдохнул, а затем рассказал про услышанный разговор.

— А что ответил Шуклин — я не знаю, потому что я испугался, и помчался к лифту, — подытожил крыс. — Но он наверняка согласился! Ради этой интернатуры он готов тебя убить!

— Вряд ли, — покачал я головой. — Одно дело — мелкие подставы, и совсем другое — столкнуть с лестницы. Да и тот врач из приёмного его проверял — я уверен. Сам план у них будет в чём-то другом. Не так банально.

— Всё равно ходи осторожнее, — не мог успокоиться крыс. — Смотри по сторонам!

— Обязательно, — заверил я его. — Ты не запомнил что это был за кабинет, или как выглядел врач?