Князь Целитель 3 (СИ) - Измайлов Сергей

— Всё равно несправедливо, — усмехнулся я. — Ты-то будешь дома, а не на работе.

— Дома, говоришь? — нахмурился парень. — Я, вообще-то, собирался сегодня весь день в городской библиотеке торчать. Наверняка нужная мне литература окажется не навынос, а только в читальном зале.

— Ну, тогда я спокоен! — рассмеялся я. — Значит, мы будем практически наравне.

— Значит, едим по три огурца и расходимся, лады? — спросил Матвей и протянул мне руку.

— По три? — искренне удивился я.

— Ты ещё и четвёртый попросишь, поверь мне, — улыбнулся Матвей. — Они просто великолепны! Я уже испытал их на себе.

Вот омлет из деревенских яиц и колбасы того же происхождения и в самом деле был великолепен. Но четвёртый огурец я не стал есть чисто из принципа, хотя мог бы, приятель оказался прав.

Из-за того, что вышел из дома в уже привычное время, а живу теперь в два раза ближе, пришёл на работу рано, одновременно с Анатолием Фёдоровичем. Тот посмотрел на меня как-то странно.

— Слушай, Ваня, бессонница тебя до добра не доведёт, — покачал заведующий головой. — Могу сбор трав посоветовать. С ним ты не будешь вскакивать за два часа до будильника, а потом приходить на работу ни свет ни заря.

— Вообще-то, вы тоже очень рано на работу приходите, — сказал я, открывая дверь госпиталя и пропуская его вперёд. — И нет у меня никакой бессонницы, просто переехал поближе, а вышел так же.

— Понятно теперь, живи тогда, — сказал Герасимов, входя в ординаторскую. — А я прихожу так рано, потому что у меня такой интервал рабочего времени в договоре прописан, всё очень просто. Поставь чайник, что ли, чаю попьём.

— Кстати, давно хотел у вас спросить, — сказал я, доливая в чайник воды. — У всех заведующих отделением есть свой кабинет, а у вас нет, почему такая несправедливость?

— Чего это у меня нет своего кабинета? Есть, — сказал Герасимов, поправляя воротник халата перед зеркалом.

— Но вы же и переодеваетесь и обедаете и отдыхаете вместе с нами, — осторожно начал я.

— А это всё потому, что в моём кабинете чаще всего это делает Евгения, — усмехнулся Анатолий Фёдорович. — Да и нехорошо это — в лаборатории спать и обедать, я и алхимику нашему уже не первый раз об этом говорю.

— Так лаборатория это и есть ваш кабинет? — удивился я.

— Мне нужна была лаборатория, — кивнул Герасимов. — Я продолжаю заниматься наукой, интересуюсь разными вещами, а главный мне в отдельном помещении отказал. Вот мне и пришлось делать выбор. А что, думаешь, я раздражаю всех своим присутствием?

— Меня точно нет, — улыбнулся я. — Без вас тут было бы намного скучнее!

— Вот то-то же, — довольно произнёс шеф и уселся наконец на свой любимый диван.

Забавные все же в этом месте люди собрались, ничего не скажешь.

Глава 16

Обменявшись с шефом любезностями, я взял стул, поставил к окну, решив плотно заняться основным делом китайских мудрецов — смотреть, как деревья растут. На самом деле я размышлял на тему загадочного дара Матвея.

Ну давай рассуждать логически. Раньше у него такого никогда не было. Недавно он начал под моим присмотром есть мясо Лешего и вот позавчера вечером у него вдруг проявились магические способности. Но, даже потомственный маг из аристократической семьи не может даже свечу без спички зажечь и мышь исцелить, пока не прошёл инициации, а после неё проявляется первый круг маны, который другой маг, особенно целитель, без особого труда может увидеть.

Матвей поставил защитный барьер, преградивший путь пламени, но никакого первого круга я у него не увидел, даже намёка. Зато есть загадочная сфера, о существовании которой пока никто кроме меня не знает. В базе данных рода Демидовых информации по этому поводу нет, наши специалисты просто развели руками.

А вот теперь ещё и пришла директива продолжать эксперимент. Кратко, лаконично, ничего лишнего. Можно подумать, что я какой-то эксперимент начинал. Так-то понятно, что их интересует и я уже наметил план действий. В любом случае скрывать это от рода я не собирался, вдруг подобные сведения могут сделать мою семью сильнее? Такого шанса упускать нельзя.

Мясом Лешего у нас морозилка забита больше, чем наполовину. Наверное, я пока не буду участвовать в его поедании — мне хватает энергии и рядом с Аномалией, а вот Матвей пусть употребляет три раза в день. Он же сказал, что теперь воспринимает его гораздо легче, а я прослежу за его здоровьем. И за развитием загадочной сферы, мне это уже и самому интересно.

И всё-таки я расскажу об этом феномене самому Матвею, он должен быть в курсе. Так он хотя бы будет понимать, зачем ему надо есть это мясо.

Пока я, как заворожённый, смотрел на колебания листвы на одном из вездесущих тополей, нейроинтерфейс выдал мне новое послание от рода Демидовых. Прочитав короткий текст, я просто оторопел. Мне поручено найти ещё несколько простолюдинов с полным отсутствием дара и начать кормить их мясом монстров с непрерывным наблюдением.

Они там совсем сдурели, что ли? Почему-то я сомневаюсь, что эта идея принадлежит отцу, иначе это был бы более официальный документ с цифровой подписью, который развязал бы мне руки и открыл передо мной все двери, но этого не было.

То есть я должен не только продолжить, но и расширить эксперимент, причём делать всё это практически нелегально? В случае, если моими подопечными заинтересуется кто-то из власть имущих или военные, то мне им даже сказать нечего будет? Кто я такой, чтобы ставить эксперименты на живых людях?

Я и с Матвеем поговорю серьёзно на эту тему. Если он откажется, то мы всё это немедленно прекратим. Но, как мне кажется, он охотно согласится. Тогда этим я пока и ограничусь, а то там кто-то решил моими руками ценное открытие сделать, а отец даже не в курсе. Жаль, что у меня сейчас нет прямой связи с ним, по условию моего испытания это исключено.

Но в любом случае Матвей — мой слуга, и с ним я вполне могу работать дальше. А вот в лояльности остальных я не так уверен.

— Комаров, ты спишь, что ли? — услышал я голос Василия Анатольевича, разбивший мои размышления, как кирпич, брошенный в витраж. — Иди новичка проконтролируй, там кого-то собаки покусали.

Окончательно вернувшись в реальность, я обернулся и обнаружил, что в ординаторской никого кроме меня и его нет. Вот это я ушёл в себя, даже не заметил, как остальные вышли. Я встретил злой и возмущённый взгляд Василия Анатольевича, но ничего не ответил, даже не кивнул, а молча встал и направился в приёмное отделение. Не особо вежливо, но это же не ослушание.

Константин был уже там и разговаривал с пожилой женщиной, которая привела двоих внуков в пределах десяти лет. Мальчишки, как и полагается летом, были в футболках и шортах, но сейчас голени и предплечья у обоих были забинтованы. Я уже начал сомневаться, что наш новичок потянет такое лечение. Оба мальчика сидели на лавке, скрючившись, и со страдальческими лицами, и тихонько поскуливали.

Заведующего и Олега Валерьевича здесь не оказалось. Интересно, куда же они запропастились?

Когда я подошёл, бабулька так и продолжала что-то вещать развесившему уши Косте. Насколько я понял, к факту травмы вещаемая ею информация уже никак не относилась. Больше о том, какие сейчас дети непослушные и с какого перепуга их понесло в поля за пределами города, когда им даже от дома больше ста метров отходить не велено.

— Позвольте узнать мнение о произошедшем у самих раненых бойцов, — сказал я женщине, присев перед подранками на корточки.

— А чего у них спрашивать, у бестолочей? — недовольно высказалась женщина, поправив на плече седую косу, выбившуюся из-под белого платка. — Они только воют сидят, от них ничего не добьёшься.

— И всё-таки мне хотелось бы услышать их рассказ, чтобы понять, что с ними дальше делать, — сказал я волевой бабушке и снова повернулся к мальчикам. Они успели только открыть рот, но ничего не успели сказать.

— Я за них только что всё рассказала, пока вы где-то ходите! — выпалила женщина.