Охра (СИ) - Прягин Владимир

Пребывание здесь требовало усилий. Это усложняло задачу — и отличало магическую дуэль от обычной драки. Даже в таком вопросе аристократы не упускали шанс показать своё превосходство.

Мне повезло, что с Глирреном я столкнулся не в первые дни учёбы, а спустя месяц. За это время, благодаря практическим занятиям, я хоть как-то адаптировался к подобным вещам, и меня не плющило с прежней силой.

Я оглянулся. Прямоугольный проём, через который мы только что прошли, казался теперь экраном с чёрно-белым стереофильмом. Зрители напряжённо всматривались с той стороны, но звуки оттуда не долетали.

— Ну, юное дарование, — произнёс Глиррен, — давай теперь разбираться. Знаешь, была у меня мыслишка тебя слегка пожалеть. Настучать по рылу, ткнуть мордой в землю, но без острастки. И дать возможность отработать деньгами, раз уж ты такой предприимчивый. Но мне тут правильно подсказали — если уйдёшь на своих ногах, то многие не поймут. Поэтому, паренёк, всё будет по максимуму.

Он вытащил из кармана тонкие кожаные перчатки и натянул их неторопливо. Я мысленно хлопнул себя по лбу — не сообразил взять с собой такие же, чтобы было сподручнее хватать инвентарь.

Глиррен сделал шаг в сторону и нагнулся, подбирая что-то с земли. А в следующую секунду, стремительно распрямляясь, метнул в мою сторону кирпичный обломок весом в пару кило.

Кирпич полетел, будто из пращи. Он врезался бы мне в рёбра и раздробил бы их, если бы я не видел бросок следопытским зрением. Я шарахнулся в сторону, и обломок просвистел мимо.

— Ты, блин, больной вообще? — спросил я.

— А ты — тугоухий, видимо. Я тебе объяснил — забавы закончились.

Теперь он поднял с земли арматурный прут, достаточно длинный, взвесил его в руке.

Я лихорадочно огляделся, Рядом со мной арматуры не было, зато на глаза попался обломанный черенок от лопаты — грязный, захватанный, но увесистый. Я поспешно схватил его, следя за противником.

Глиррен шагнул вперёд, крутанув перед собой железяку. Смотрел теперь без ухмылки, с волчьим холодным бешенством.

Взгляд этот подействовал на меня, как удар хлыстом. Моё восприятие обострилось ещё сильнее. Пейзаж вокруг, и без того неяркий, окончательно потускнел, но стал при этом контрастным, раздражающе резким. Я видел нюансы движений Глиррена вплоть до мелких, подспудных.

Он, размахнувшись, нанёс удар, сверху вниз, как будто хотел раскроить мне череп. Я, вскинув руки, подставил свою дубинку. Металл ударил по деревяшке коротко, сухо — вмялся с хрустящим призвуком. Хорошо, что черенок не сломался.

Я рефлекторно шагнул назад. Секунду-другую Глиррен помедлил — и на меня обрушился град ударов.

Глиррен бил сверху, справа и слева — без фехтовальных тонкостей, но с чудовищной скоростью, методично, как взбесившийся робот. Я отбивался, не помышляя о контрвыпадах. Пыль поднималась с грунта, где мы топтались.

Моё восприятие вновь форсировалось скачкообразно, пожирая ресурсы тела. Я физически чувствовал, в каком запредельном темпе трачу сейчас энергию, выплёскиваю запасы. Ничего за пределами нашей драки я не воспринимал — видел только Глиррена и мелькающий в воздухе металлический прут.

Будь я обычным студентом, он бы уже добил меня. Я держался только благодаря способностям чужестранца, но всё равно перед глазами темнело. Остались считанные секунды.

Глиррен, похоже, не ожидал, что схватка затянется. Его собственные резервы тоже были не безграничны. Он тяжело дышал, свирепея.

Вновь замахнувшись, Глиррен то ли случайно, то ли намерено он перехватил прут иначе — не как дубину, а как копьё. И это «копьё» он попытался вогнать мне в горло.

Я отдёрнулся в сторону, арматурина царапнула шею. Глиррен немного провалился вперёд — и впервые с начала драки оказался ко мне вплотную.

Вкладывая всю силу, я толкнул его — корпус в корпус. Движение получилось как в регби или как в баскетболе без правил.

Я был чуть выше и массивнее Глиррена. Роль сыграла чистая физика — я сбил его с ног. Он сгруппировался, падая, и тут же откатился, разрывая дистанцию. Свою железяку он при этом не выпустил, но я прижал её ногой к грунту — успел выбрать миг для этого через обострённое зрение.

Глиррену пришлось-таки бросить прут. Он стал отползать, перебирая ногами и опираясь на локти. Я шёл за ним с деревяшкой наперевес.

Освещение изменилось, перед глазами мелькнули пятна, и я сообразил, что мы, перейдя границу, вернулись в кампус.

Глиррен искал момент, чтобы встать, и я ускорил шаг из последних сил. Понимая, что он сейчас снова бросится на меня, я хотел влепить ему дубиной по лбу — отправить в нокаут, оглушить на минуту без тяжёлых последствий.

Но со стороны, наверное, мой замах выглядел пугающе. Тем более что все видели, что со мной хотел сделать Глиррен. И когда тот начал приподниматься, а я готов был ударить, послышался панический возглас:

— Нет!

Отец Глиррена ковылял ко мне, опираясь на палку.

— Прошу вас, — крикнул он мне, — прекратите дуэль сейчас! Любые условия! Назовите их!

— Условия? — переспросил я тупо, борясь с головокружением.

— Да, любые! И я их выполню — слово старшего лорда!

Наконец-то я понял. Мутно обвёл глазами толпу:

— Вон там стоит Уна — её в мой клан, сегодня же… И больше к нам не лезть… Чтоб ваш отпрыск не попадался нам на глаза…

— Условия приняты! Говорю при свидетелях!

Я отбросил дубинку.

— Дуэль окончена, — громко сказал декан. — Победителем объявляется Вячеслав, лорд-наследник с Вересковой Гряды.

Я сел на асфальт. Сознание отключилось.

Сероватая мгла клубилась вокруг меня, и в ней растворялось время. Часы, минуты, секунды — я перестал их воспринимать. Просто дрейфовал в бесцветном пространстве и ни о чём не думал.

Тишина и спокойствие.

Полусон у границы яви.

Затем я вдруг осознал, что мгла отступила.

Перед глазами был потолок с плафоном, опрятно выбеленный. А я, соответственно, лежал на спине. Пока я соображал, что это за комната, послышалось:

— Вячеслав!

Я повернул голову. Рядом с койкой сидела Уна. Глаза у неё были красные. Она подалась ко мне:

— Ты очнулся!

— Великолепная наблюдательность, — сказал я. — Сразу понятно — девочку учат на следопыта, а не на кого-нибудь.

Она засмеялась и заревела одновременно.

В комнату вошла тётка в белом халате, строго сказала:

— А ну-ка хватит разводить сырость. Я тебе десять раз говорила — полежит и проснётся, будет как новенький. Черепно-мозговых травм нет, а Серая лихорадка — в некритической форме. Перенапрягся.

— Давно валяюсь? — спросил я.

— Со вчерашнего дня, милорд. А ваша подружка мне все мозги прополоскала.

— Простите, — сказала Уна.

— Ладно, чего уж.

Дверь приоткрылась, заглянул Бруммер:

— Здрасьте. Ну, оклемался?

— Типа того, — сказал я. — Надеюсь, меня уже отпускают.

— Через пару часов, милорд, — сказала медичка, — если нормально будете себя чувствовать. Анализы надо кое-какие сделать.

Она взглянула на Уну с Бруммером:

— А вы, молодые люди, гуляйте. Не мешайте работать.

— Ну, раз такое дело, то да, — согласился Бруммер. — Уна, ты это самое… Пойдём, что ли, пообедаем, а то ходишь голодная…

— Да, давайте, — подтвердил я. — Не переживай, Уна, скоро увидимся.

Нерешительно посмотрев на меня, она поднялась со стула и отошла к двери. Картина получилась забавная — медведеподобный Бруммер и тоненькая Уна.

Оставшись наедине с медичкой, я выпил лекарственный настой, отвратный на вкус, и под её наблюдением прошёлся по комнате. Ещё сохранялась слабость, но в целом я чувствовал себя сносно.

А на прикроватной тумбочке обнаружилась визитка старого лорда, который остановил дуэль, с телефонным номером и припиской: «В любое время».

Как только медичка выпустила меня из своих владений, я сразу позвонил ему и договорился о встрече. Затем отправился в общежитие, принял душ. Особых физических повреждений у меня не было — разве что подживающая царапина на шее, которую обработали антисептиком, и синяк на плече.