Между добром и злом. 3 том (СИ) - Кири Кирико

— Быстрее, блин! ­— рыкнула она. — Нижнюю одежду можете не снимать.

Они переглянулись и всё же подчинились. Трое промёрзших, они сразу нырнули к ней, укрывшись оставшимися спальниками и одеждой, завернувшись, как в кокон. И девушка оказалась права, вскоре они почувствовали долгожданное тепло, словно завернулись в очень тёплое одеяло.

— Кто попытается просунуть мне куда не следует руку, я отрежу член, — сразу предупредила девушка. — Я вас предупредила.

— Никто и не собирался, — фыркнул Рай. — Здесь не насильники собрались.

— Да рассказывай мне, имперец.

— Слушай, если вам приходилось встречаться с ублюдками, не означает, что здесь все такие. Мы их ненавидим в равной степени, как и вы.

— Да конечно!

— Слушай, мы ещё пререкаться здесь будем из-за этого? — спросил он.

— Я не пререкаюсь, — рыкнула она. — Имперцы приходят сюда, нападают на женщин, насилуют, а вы потом такие «а мы не при делах».

— Хорошо, — вздохнул он. — В вашем племени кто-нибудь пострадал от насилия?

— В нашем нет, но в других — да.

— В каких?

— В других, — буркнула она.

— В каких других? Ты точно можешь сказать?

— Мне подруга рассказывала, что у её знакомой сестра была знакома с одной девушкой, у которой мамину подругу изнасиловали, когда она пришла в город.

— Короче кто-то там где-то там, но точно даже никто и не знает, — хмыкнул он. — Я спрашиваю не про город, а про вас. Часто кто-то нападает на ваши племена или там в тундре пытается изнасиловать?

— Да при чём тут это⁈

— Да при том, что в городе всех насилуют, а не исключительно малхонтов. Это вообще хреново, что кого-то насилуют, но это происходит не исключительно с вашим народом.

Пока они пререкались, Кондрат обратился к Феликсу:

— Ты говорил, что артефакт может быть разумным, помнишь?

— Я такое говорил? ­— удивился он.

— Да, сказал, что он может содержать частичку души и быть разумным.

— А, ну да, точно… — вспомнил он. — И? Если хочешь узнать что-то конкретное, то ты должен понимать, что разумный артефакт никто и никого не видел. О нём говорят, его описывают, каким он должен быть, но при этом неизвестно, возможно ли существование такого предмета или нет. И я думаю, что это не наш случай.

— Почему?

— Ну… потому что будь он разумным, то не лежал бы там в корабле столько лет. Если он действительно имеет кусочек души и управляет людьми, то давно бы заставил вытащить себя оттуда, а не пролежал несколько сотен лет, дожидаясь, пока его вытащат. Помнишь, ты сказал, что там много тел?

— Да.

— Ну вот будь он разумен, заставил бы их вынести его оттуда, по такой логике, как свёл с ума людей на корабле. Но он этого не сделал. А всё потому что безумие — это побочный эффект, как и кристаллизация с оживлением тел. Это просто артефакт, который имеет такую силу, но он не разумен. Почему ты спрашиваешь, кстати?

— Не знаю, — честно признался Кондрат. — Наверное, потому что мне не даёт покоя тот голос. Это было… странно. Он не угрожал, не пытался подкупить. Скорее упрашивал.

— Хрен его знает, если честно, — вздохнул он. — Станет ясно, как найдём артефакт. Сейчас главное, что мы выяснили причину, почему исчезла деревня и что стало с людьми. Теперь надо выяснить, кто это сделал, и где он держит артефакт. Дело техники, иначе говоря.

Рядом заёрзала Нутико. Её спор с Раем ни к чему не привёл, и теперь она искала место поудобнее, чтобы заснуть. Кондрат мог представить, насколько ей неуютно, молодой, пусть боевой, но девушке среди взрослых мужчин. Но она не возмущалась, не бурчала, и позволяла себе лишь злобно сопеть… Хотя не, это она так спит просто.

Как бы то ни было, эта ночь выдалась до ужаса холодной, будто дух ледяного ветра или что там было, вновь вышел на охоту за ними и теперь летал по округе, чтобы найти сбежавших. Хотя какой дух? Убийца, ублюдок, завладевший артефактом, который теперь заметал следы. Не получилось с наёмниками, и решил попробовать артефактом.

А это значит, что они медленно и верно приближались к ответу. Приближались туда, где этот артефакт, скорее всего, и находился. В городе. Именно туда вели следы тех, кто вытащил его с корабля.

Этой ночью они ночевали вполне сносно. Стоило показать нос наружу, как тут же тот замерзал. Однако спрячься в спальник, прильнув к остальным, и казалось, что ты прижался боком к тёплой печке или грелке. Становилось уютно и тепло, а ветер снаружи добавлял какой-то суровой романтики, не в силах их здесь достать.

И Кондрат не заметил, как проспал всю ночь, проснувшись от того, что сзади, сладко похрапывая прям в ухо, обнял его, как подушку, Феликс, а спереди, сжавшись калачиком, точно кошка, ищущая тепло, прижалась Нутико. Рай прижался к Нутико с другой стороны, стараясь не отрываться от тёплого коллектива в то время, как снаружи уже светило солнце.

Пора было вставать.

После вчерашнего холодного ветра не осталось и следа. Будто действительно ледяной дух промчался, ища их на просторах севера, но остался ни с чем. Они двигались вперёд, перекидываясь между собой словами до тех пор, пока впереди не показалось тёмное облако. Это выглядело немного странно, если не знать причины — голубое небо коптили сотни печей на угле, из-за чего над городом всегда был смог. А если приглядеться, то можно было заметить и трубы заводов, которые располагались вокруг.

— Вон там справа находятся шахты по добыче металла, — указал в ту сторону Рай. — Можно сказать, город появился здесь исключительно благодаря им.

— Они проходят под городом? — спросил Кондрат.

­— Нет, слава богу. Один раз шахты проходили под деревней, так она потом вся ушла под землю из-за этого. Жуткое дело было.

— Я вас довела, — дала о себе знать Нутико. — Придём, вы дадите мне коня или сани, чтобы я вернулась.

— Как только, так сразу, — ответил Рай, но на их языке это могло значить и то, что могут они сделать это далеко не сразу, и ей придётся задержаться с ними.

Подходить к городу по главной дороге они не стали, избрав путь через пригородные домики. Лучше, если их увидит как можно меньше людей. И дело не в паранойе, простая предосторожность, учитывая обстоятельства. Так частенько приходили в город и сами малхонты, чтобы как можно меньше показываться на людях. Всеобщее недоверие друг к другу здесь цвело и пахло.

— Что теперь? Пошлём письмо? — спросил Феликс. — Или едем сами?

­— Сначала выясним с отелем, — ответил Рай. — Кто там проживал, и куда делся. Потом уже всё остальное.

Он вытащил на свет небольшой ключ с жетоном и гербом, который носил отель. Герб был красивым, волчья голова в профиль с обнажёнными клыками. Выглядело солидно… в отличие от самого ключа, который переживал явно не лучшие свои дни. Найти место, откуда был ключ, не представляло проблем, стоило лишь обратиться к первому попавшему человеку, показав брелок.

Спросил Феликс, он выглядел безобиднее всех, словно немного заспанный уставший путник, занимавшийся непонятными и никому ненужными научными работами, о которых никогда и никто не услышит.

Их направили в трущобы.

В каждом городе есть свои трущобы. Вопрос лишь в том, как они выглядят. Где-то это бесконечные многоэтажки, стоящие так близко, что солнце никогда не показывается. Где-то это, наоборот, низенькие дома, кучкующиеся вместе. Где-то старые покосившиеся строения, а где-то монолитные бетонные здания. Вопрос не стоял, какие строения там были — вопрос был в том, какая там царила атмосфера и жили люди. Потому что стоило зайти туда, и ты сразу всё понимал.

Весь город был устелен грязным снегом. Дома были серыми от сажи, коснись, и запачкаешь руки. Про кашу под ногами не имело смысла и говорить, в свинарнике было чище. Однако оказавшись именно здесь, в этом районе они сразу поняли, где оказались.

Вроде те же дома, вроде те же улицы, но народ вокруг нелюдимый, какой-то слегка звериный, поглядывающий на гостей искоса, особенно на Нутико. Крысы — это была первая мысль Кондрата, когда он увидел их. Даже дети, у них были какие-то крысиные повадки бегать стайками и прятаться в переулках, поглядывая оттуда за другими.