Не подведи меня, Ким Тэ Хо 2 (СИ) - Яловецкий Ярослав

— Надеюсь, нет, — ответил я, глянув на часы.

Стрелка продолжала безуспешные попытки двинуться дальше, что означало, что мы все еще в ловушке. Если эта тварь и правда сдохла, у нас большие проблемы.

— Хен, как думаешь, он съедобный? — с оголодавшим взглядом посмотрел на осьминога Чон Ук.

— Думаю, да. Жаль только, соевого соуса нет, — облизнул губы я.

Хоть я и подыгрывал, но, черт, я и вправду хотел его сожрать. Может, во мне взыграла корейская кровь? Пару раз я видел, как таких головоногих пожирали еще живьем. Правда, аппетита это у меня никогда не вызывало… Но всегда можно попробовать что-то в первый раз.

— Половина моя, — серьезно заявил Чон Ук, явно не собираясь отказываться от добычи.

— Хорошо, посчитай, сколько у него щупалец, и поделим поровну, — ответил я, почувствовав, как слюна наполнила пересохший рот. Затем, глядя на неподвижного осьминога, добавил:

— Прости, но ты сам виноват, что запер нас здесь вместе с собой. А если твой хозяин начнет жаловаться, скажу, что просто перепутал тебя с закуской к пиву, — я жадно окинул взглядом аппетитную тушку.

Мы устроились поудобнее. Я схватил одно из склизких, но на удивление аппетитных щупалец и уже поднес его к зубам…

Значит, все же притворялся, — хищно улыбнулся я, радуясь, что моя игра сработает. Впрочем, в душе появилось небольшое разочарование, видимо, от несостоявшейся трапезы.

Я уже собрался провести, так сказать, переговоры, но Чон Ук оказался быстрее — прежде чем я успел открыть рот, он вцепился зубами в одну из зививающихся щупалец.

— Брат, помоги! — вдруг раздался булькающий, свистящий вопль осьминога.

И в тот же миг что-то невидимое, холодное, словно петля, сжалось вокруг шеи моего озверевшего соседа. Он захрипел, его руки судорожно метнулись к горлу, пытаясь сорвать невидимые путы.

Вот же… С трудом поднявшись, я наощупь схватил эту невидимую тварь и снова проделал свой фирменный трюк — осьминожью колотушку. На этот раз хватило всего пяти ударов.

— Ну вот, делить ничего не надо, — удовлетворенно сказал я, держа в руке второго представителя головоногих. — Или вы, братья по щупальцам, все же выпустите нас отсюда?

Конечно, я мог применить дарованную Ма Ри силу и попытаться заставить их выпустить нас без лишних слов. Но было опасение, что в таком ослабленном состоянии я просто не смогу ничего сделать и эти головоногие сбегут, а на второй раунд у меня сил явно уже не было.

— Мы не можем… Хозяин приказал… Мы не можем ослушаться приказа, — жалобно произнес осьминог у меня в руке, пока второй всеми силами пытался вырваться из зубов обезумевшего от голода доходяги.

— Аа, не можете? Ну, значит, станете едой, а потом, думаю, ваша клетка и сама развалится, — сказал я, облизывая губы. — Кстати, если не поторопишься, то твоего брата скоро и правда сожрут.

Я не врал — Чон Ук уже успел отхватить зубами одну из щупалец и сейчас с большим удовольствием ее пережевывал, что у меня мелькнула мысль: а может, и правда их сожрать?

Хотя они и разумные, мысль о поедании мыслящего существа вызывала у меня сомнения — уж больно это попахивало каннибализмом. Но, с другой стороны, у него этих щупалец много… От потери одного он вряд ли сильно обеднеет. И кстати, видимо, эти морские создания не такие и крепкие, как те мелкие духи, которых я уже встречал до этого.

На мои слова братья-осьминоги ничего не ответили, заведя наши переговоры в тупик. Да, голод взял свое. Я жадно вгрызся в податливую, мягкую и, главное, сочную плоть. После стольких дней сухой голодовки она показалась мне самым вкусным блюдом на свете — теплая, насыщенная, с приятной солоноватой ноткой, пробуждающей аппетит еще сильнее.

— Мы… мы выпустим вас, только отпусти! — издал осьминог в моих руках.

— Конечно, выпустите. Куда вы денетесь? Знаешь, думаю, когда я и мой оголодавший друг доедим вас, эта клетка сама развалится. Не так ли? — я бросил это как чистой воды предположение, но в ответ услышал лишь тишину. Видимо, все же оказался прав — и теперь не они диктуют здесь условия.

— Пощади… прошу… — забился в моих руках головоногий, дрожа от ужаса, пока его сородич корчился в конвульсиях под натиском челюстей Чен Ука.

— Тогда рассказывай, почему мы с моим другом оказались здесь?

— Хозяин Хвагу приказал… — пробормотал осьминог.

— Ты дурак? — я сжал его скользкую, похожую на желе голову. — Я не спрашивал, кто вам приказал. Я спросил — почему?

— Ты… посланник Белой Лисы… которая убила его сына… — прохрипел он.

— А теперь другой вопрос. Почему этот человек тоже здесь? — я кивнул в сторону Чон Ука. — Он не служит Белой Лисе, и твой господин это прекрасно знает.

— Мы… мы не спрашивали… — осьминог затрясся в моих руках.

Я ему поверил. Ответ меня, конечно, не устраивал, но продолжать допрос не имело смысла. Да и если затянуть еще хоть немного, одного из этой парочки точно сожрут, а это вряд ли пойдет на пользу предстоящим переговорам с их хозяином.

— Ладно, сделаю жест доброй воли и отпущу вас, — лениво протянул я. — Передай это своему хозяину. И передай ему еще кое-что: если он попробует тронуть этого человека снова… — я кивнул на Чон Ука, который уже успел отгрызть добрую половину щупалец второго бедолаги, — то пусть винит только себя.

Я подошел, вырвал из рук Чон Ука полуживого осьминога и швырнул обоих пленников подальше, словно ненужный мусор. Да, если бы это были люди, я бы поступил опрометчиво, так легко отпуская их. Но духи не способны нарушить обещания, впрочем, как и я. Каждый в этом мире должен платить по своим счетам, что мне одновременно и нравилось, и раздражало.

— И да, я поговорю с вашим господином. Но только после празднования дня рождения моего деда. Не раньше. А теперь выпускайте нас — и проваливайте.

В следующий миг мир покрылся рябью, и осьминоги исчезли.

Я тут же взглянул на часы — стрелка сдвинулась. Мы выбрались.

Раздался легкий звон, и двери лифта с тихим шорохом разъехались в стороны. На площадку вышла молодая парочка, весело болтая о чем-то своем. Но, заметив меня — все еще сидящего на полу в изорванной в клочья рубашке — и Чон Ука рядом, они мгновенно осеклись и начали нервно озира́ться. Чон Ук же одарил их таким хищным взглядом, будто, наевшись осьминогов, решил, что пора перейти на человечину.

Глава 16

— Что ты какой-то потрепанный, может приболел? — сказал дядя Чан, встречая меня у выхода из отеля.

Видел бы он меня четыре часа назад, когда я наконец добрался до номера. Единственное, о чем я мечтал после приключений в петле, — это напиться, наесться и выспаться.

С первыми двумя пунктами мне кое-как помог мини-бар в номере, который я распотрошил, оставив только спиртное, и то не все. Немного для успокоения души я все же принял, но лишь чтобы побыстрее заснуть. А вот сон мой прервался буквально через несколько часов, когда дядя Чан, не дозвонившись мне, просто вломился в номер. Где же вся эта гостиничная этика? Не беспокоить гостей без спроса и все остальное, что менеджер Ким вбивал мне в голову два месяца подряд… Видимо, когда тебя хочет видеть хозяин отеля, это правило уже не работает.

— Какой есть, дядя. Может, завтра пообщаемся?

— Ну прости, племянничек, но мне нечасто выпадает возможность поговорить с вами. Вы же все такие деловые! Даже ты уже свою фирму открыл, — сказал дядя, одновременно вытаскивая мою одежду из сумки и бросая ее мне.

— Кто тебе сказал? — спросил я, натягивая штаны и пытаясь понять, кто у нас тут самый любопытный.

— Как кто? Мой брат и твой отец. Или ты думал, он не следит за своим любимым сыном?

— Любимым?.. — я задумался. — Что-то в этом я сильно сомневаюсь.

— И зря, племянник. Когда ты был ребенком, он души в тебе не чаял. Ты же тогда все время болел. Знаешь, он даже пару раз отменил важные поездки из-за того, что ты в очередной раз слег с сильным жаром, — говорил дядя, копаясь в моих вещах и выбирая между двумя рубашками, которые я взял с собой. Он остановился на голубой в полоску и швырнул ее мне.