Правильный лекарь. Том 5 (СИ) - Измайлов Сергей

— Опять не дали спокойно уйти домой чуть пораньше, — пробубнил недовольный Борис Владимирович, приступая к своим обязанностям.

— Что, сильно достали сегодня? — спросил я с сочувствием, когда пациент уже проваливался в глубокий операционный сон.

— Да не то слово, — махнул рукой Корсаков и тяжко вздохнул. — Вроде до весны ещё далеко, а какое-то массовое обострение началось, один хлеще другого.

— А что делать, — хмыкнул я. — Психическая нестабильность — побочный продукт развитой цивилизации.

— Интересная цитата, — покачал головой Корсаков. — Это чья?

— Не помню, — ответил я. — Слышал где-то. А что, разве не так?

— Да, так, — Корсаков снова вздохнул, словно ему не хватало воздуха. — Всё так. Но это не уменьшает значимости того факта, что они меня сегодня задолбали, как дятел старый дуб. Можете работать, кстати, пациент готов.

Я не стал успокаивать мастера души, он это умеет делать гораздо лучше меня, а приложил руку к деформированной голени и просканировал раздробленные кости. Да уж, тут совсем не весело. Контролируя положение отломков потоком магии из правой ладони, я левой рукой изменял положение стопы, пока всё не встало на свои места. Теперь можно и прихватить крупные костные отломки. Я ещё раз проверил положение стопы, соответствие длины голени и попросил Свету немного потянуть за пятку. Вот теперь идеально. Тонким потоком я быстро сформировал первичное сращение, теперь по крайней мере отломки никуда не денутся. И они уже можно сказать не отломки, а часть единого целого.

Перед тем, как перейти к завершающему этапу, надо проверить наличие повреждения мягких тканей, а при таком переломе оно будет обязательно. Сканирование показало, что пациенту просто повезло, повреждение мышечной ткани было незначительным, мышцы больше отодвинуло, чем порвало, это я восстановил достаточно быстро. Теперь можно уже формировать плотную костную мозоль. На это ушло ещё минут пять.

— Вот и всё, пациент здоров, — сказал я, убирая руку от голени. — Сделал конечно не как Захарьин, за полторы минуты, зато качественно. Не могу уже себя заставить действовать большим мощным потоком, привык всё делать по новому методу.

— Тогда зачем вообще пытаться делать как Захарьин? — поинтересовался Корсаков. — Чисто ради спортивного интереса?

— Получается так, — хмыкнул я.

Корсаков молча покачал головой и начал выводить пациента из состояния глубокого сна.

— Как сейчас ваше самочувствие? — поинтересовался я у пациента, когда увидел в глазах полное осмысление окружающего мира.

— Теперь отлично, — улыбнулся мужчина и сначала осторожно, потом довольно интенсивно пошевелил стопой. — Лишь небольшой дискомфорт при движениях, в остальном всё в полном порядке.

— Тогда можете потихоньку вставать и слезать со стола, — сказал я и подал руку, чтобы поддержать. — Только учтите, ходить пока надо осторожно, берегите ногу. Да и вторую тоже надо беречь.

— Это понятно, господин лекарь, — улыбнулся мужчина. — Буду теперь лучше под ноги смотреть и дорогу переходить там, где положено.

— И это тоже верно, — кивнул я и улыбнулся.

Двух оставшихся пациентов я принял быстро, простуду я лечу со скоростью моргания. Навестил строителя в палате, никаких симптомов повреждения спинного мозга я не обрнаружил, рефлексы в норме, симметричные. Отпустил его домой, строго настрого запретив на ближайшие дни любые физические нагрузки. Взяв в кладовой коробку с ампулами хлорэтана, я сел в машину и поехал в гости к Демьянову.

Фокус с замораживанием лучезапястного сустава прошёл ещё веселее, чем в кабинете у Гартмана. Почувствовав резкое охлаждение, Вячеслав Анатольевич взвизгнул и чуть не запрыгнул на стол, держась за свою замороженную руку. Тик, которого я не увидел при входе в кабинет, заиграл с новой силой.

— Это что такое вообще? — пытаясь успокоиться и глядя на меня подозрительным взглядом, спросил Демьянов.

— Вы уж простите меня великодушно, — сказал я, старательно изображая виноватый вид, что давалось мне с большим трудом. Умудрился не заржать. — Если бы я знал, что вы так испугаетесь, не стал бы этого делать без предупреждения. Этот препарат изначально был придуман чтобы снимать боль, предотвращать развитие гематомы и отёка при спортивной травме. Работает быстро и эффективно.

— Ага, это я заметил, — обиженно пробурчал главный знахарь. — И где вы это взяли? Впервые в жизни такое вижу.

— Это изобретение гениального фармацевта, — ответил я, не называя имени.

— Курляндский что ли? — спросил Демьянов, заинтересовавшись ампулой в моей руке. Потом потянулся за ней. — Можно?

— Конечно, — улыбнулся я. Уже думал он так и будет от неё шарахаться. — Чтобы попробовать в действии, надо снять этот маленький резиновый колпачок с носика и направить его по назначению.

Вячеслав Анатольевич бережно взял ампулу в руки, покрутил перед носом, внимательно разглядывая, потом всё же снял колпачок и направил струю себе на руку. Выдержал секунд пять, не больше и снова заткнул носик.

— Отличная штука, — наконец улыбнулся и он. — Наши знахари такое оценят.

— Тогда оставляю вам эту коробку, — сказал я, двигая её к нему поближе. — Раздайте пока каждому по одной ампуле и не забудьте про бланк, в который они должны вписать отчёт. Потом отдадите все отчёты мне.

— Понял, — кивнул Демьянов, заглядывая в коробку и не веря своему счастью. Опять сногсшибательная новинка и опять бесплатно. Кому ещё так в жизни везёт? — Как только соберу со всех отчёт, сразу позвоню вам.

— Договорились, — кивнул я. — Тогда больше не буду вас отвлекать, до свидания.

— Что, даже чаю не попьёте? — поинтересовался Вячеслав Анатольевич.

— Хах, — выдал я уже стоя на пороге и вспомнив анекдот на эту тему. — Спасибо, но теперь уже в другой раз.

Я хотел ещё застать Сальникова и Рябошапкина, чтобы сообщить приятную новость. Они же ещё не знают, что у нас уже есть помещение под новую клинику.

Дмитрия Ефремовича я поймал в коридоре, он уже одетый чуть не ушёл домой. Увидев меня обрадовался и нисколько не расстроился, что домой попадёт не сразу. Мы с ним вместе зашли за Рябошапкиным, который тоже при виде меня расплылся в улыбке. Распрощавшись с последним пациентом он снимал халат.

— Ну что, господа, — сказал я и потёр руки. — Сегодня вы попадёте домой немного позже, чем собирались.

— Если повод хороший, то почему бы и нет, — улыбнулся Иван Тимофеевич. — И что вы затеяли, Александр Петрович?

Сальников молча смотрел на меня и тоже ждал ответа. Видимо спросить хотел то же самое, что и его старший коллега.

— Нам выделили здание под клинику, — выдал я и с удовольствием смотрел на их радостные лица. — Уже скоро решится вопрос со сметой на ремонт, а я вам даже не показал такую городскую достопримечательность, где мы будем располагаться.

— Заинтриговали, Александр Петрович, — продолжая улыбаться сказал Рябошапкин. — Я же правильно понимаю, мы сейчас поедем туда посмотреть?

— Абсолютно верно, — сказал я.

— Это где хоть находится? — поинтересовался Сальников.

— Набережная Фонтанки сорок, — сообщил я, решив не скрывать и не делать из этого сюрпризов. Хотя, без сюрпризов всё равно не обойдётся. Оба моих коллеги замерли с выпученными глазами. Значит и правда про этот дом не знает только младенец на Камчатке.

— Может лучше не надо? — робко спросил Дмитрий Ефремович. В глазах Рябошапкина стоял тот же вопрос.

— Вы тоже призрака что ли боитесь? — улыбнулся я. — Вот и зря, бояться совершенно нечего и вы в этом сейчас сами убедитесь.

Оба кивнули и молча, словно воды в рот набрали, пошли за мной и сели в машину. Не успев тронуться с места, я вспомнил, что ещё и Юдину обещал устроить экскурсию и знакомство с призраком, но так этого и не сделал. Замотался в вихре событий. Когда я ему позвонил, он уже вышел из клиники.

— Илья, стой, где стоишь, — сказал я, уточнив его местонахождение. — Я сейчас тебя подберу.