Архимаг с пеленок (СИ) - Якимов Валентин

Но батя так на него зыркнул при словах о «благородных господах», что тот поспешил скрыться в каменной сторожке.

Интересно, а защищать машины он будет так же? Прячась и хныкая?

Ворота сами собой отворились перед нами, открыв дорожку из жёлтого камня, идущую от парадного входа к обширному крыльцу особняка с открытой верандой.

Оттуда, с веранды, донёсся весёлый смех, детские крики и лёгкая музыка.

— Я вижу, веселье в полном разгаре. — прищурилась мама. — Ой, тут ещё какие-то детки!

По широкому лугу, окружившему двухэтажное здание, туда-сюда насятся малыши примерно нашего с Саней возраста. В догонялки играют, похоже.

Оп! — какая-то девочка вспорхнула над землёй, пролетела метров пять и поймала удирающего карапуза.

Тоже стихийная магия. Ну да, тут, наверное, сплошная высшая знать собралась.

Нас уже встречали. С крыльца спускался рослый рыжий мужчина… о это ж Валера, в сопровождении хлыща в чёрном смокинге.

Кстати о нарядах… Я сердито вздохнул, осматривая себя.

Ну вот на кой-было опять наряжать меня в ЭТО⁈ С сердитым сопением я попытался стянуть с плеч пиджачок.

— Ой, Костик, жарко тебе? Потерпи немножко, скоро в тенёк зайдём, или снимем пиджачок.

Да какой тенёк, мать⁈ Я способен вынести любые тяготы и лишения плоти… но безвкусицу и нелепицу — НИКОГДА!

Впрочем ладно. Я вспомнил всё того же гномьего императора. Терпим, карлики. Пока терпим. Нельзя ронять семейное достоинства в глазах всяких… Валер.

Без негатива.

— Софья, рассчитываю, что вы проявите всю галантность высшей аристократки. — мягко улыбнулся Адам. — И не начнёте переполох… сразу.

— Разумеется, друг мой! — ослепительно улыбнулась мама, качнув рыжей толстой косой. — Месть — это блюдо, которое нужно подавать холодным!

— Превосходно. В конце концов, я тоже имею здесь… деловой интерес.

— Хатю бегить! — испортил момент Саня.

Побегаем, Саня. Сегодня мы с тобой побегаем. И не только мы, надеюсь!

— О, какая встреча! — громогласно поприветствовал нас хозяин праздника. — Польщён, что вы решили уделить нам время! Буду честен, я и не рассчитывал, что вы, Софья, откликнетесь на наш скромный родственный призыв!

Да ты, пожалуй, ожидал обратного, скотина! Я угрожающе нахмурился… ну, наверное, угрожающе.

По-любому, этот тип рассчитывал, что мама из гордости откажется, а он потом растрезвонит об этом на весь белый свет, сделав семью Осинских совсем уж нерукопожатной.

Вот ведь мелочные бывают люди, не устаю поражаться! А ещё княжеского роду, ишь!

На груди кремового пиджака Валеры блестел на Солнце княжеский герб Бестужевых — почти квадратный чёрный щит с восемью золотыми крестами, окружающими пятилистный золотой цветок.

Мама как-то вскользь упоминала, что герб не меняется уже лет двести, ещё с тех времён, когда Бестужевы были графами.

Мужик в чёрном сухо, но довольно низко, поклонился нам и оставил. Ушёл развлекать гостей, видимо.

М-да, если это так, здесь должно быть безумно скучно!

— Мы тоже рады вас видеть, Ваше Благородие! — с улыбкой поклонилась мама. — Где же виновник торжества? Не ради Костеньки ведь вы тут собрались?

Адам с Эммой тоже вежливо поздоровались, представившись друзьями семьи. И даже отец процедил что-то вроде вежливое.

Или нахер послал, там не очень разборчиво. Но вроде никто недоволен не остался.

— Пивет! — помахал я рукой «дяде Валере».

У того аж глаз дёрнулся при взгляде на меня. Вспомнил нашу последнюю встречу⁇

Или тоже поражается безвкусности моего прикида? Ну прости, мужик, не я такой, жизнь такая.

В общем, расшаркавшись, мы отправились к веранде. Оттуда доносились приятные слуху звуки — звон бокалов, деликатный женский смех, визги носящихся туда-сюда детей.

— А что, для обещанного в письме скромного торжества в кругу семьи обязательно было выбирать целый особняк? — ехидно поинтересовалась мама.

Валера кивнул, явно довольный разрешением затянувшейся паузы.

— Конечно! Скромно, или нет, но марку нужно держать! К тому же, детишкам полезен простор и отдых на природе, а наша семья… весьма обширна! Здесь есть и кое-кто из Строгановых, родни моей ненаглядной Виктории! Кстати, где она?

— Пижон. — тихо фыркнула мама под нос. — Как и всегда!

— А вот и она, а с ней и наш дорогой именинник!

Из дверей дома действительно вышла женщина с ребёнком на руках. Внешне — полная мамина противоположность.

Худая, даже слегка тощая, бледная, с убранными в хвост чёрными волосами и светло-серыми глазами, странно смотрящимися на бледном лице. В чёрном приталенном платье, она несла на руках рыжего паренька, одетого в…

О, ну хоть этот так же дебильно прикинут. Я помахал ручкой пареньку тоже в костюме-тройке, но не чёрно-белом, а малиново-оранжевом.

Пожалуй, он даже больше похож на работника цирка!

— Добрый день, господа Осинские. — мелодичным, но каким-то холодным голосом поприветствовала нас дама. Девушкой её назвать язык не поворачивается, хотя ей явно нет и тридцати, как и самому Валере.

В общем, раскланялись и с ней. А потом и с отцом семейства — жилистым стариком, восседаюшим во главе длинного стола на веранде.

Он был почти лыс — и при этом почти сед, так что не очень походил на своих детей. Жены при нём не оказалось.

Но меня это волновало мало. Какой спрос с ребёнка? Всё моё внимание занял стол!

О, он тут роскошный! Весь уставлен всевозможным мясом, нарезками, сладостями, достойными иных королей моего мира! Вазы с фруктами возвышаются над всем прочим, создавая атмосферу праздника.

Да, в области всевозможного жранья местная цивилизация даёт нашей сто очков форы!

Я судорожно забегал глазами, ища что-нибудь, что одновременно понравится мне-взрослому… и что сумеет сожрать моё детское тело!

А это непростая задача, скажу я вам!

Так, буженину с чесноком мимо… утку в медовом соусе отбросим, как и мраморную говядину в кисло-сладком… Боги, думал ли я когда-нибудь, что решу «отбросить» мраморную говядину⁈

О, хорошо поесть я любил всегда. Иным пиршество жизни надоедает уже годам к пятидесяти. Мне — здоровому и полному сил! — не надоело и в пятьсот!

А теперь вот он, пир жизни! Так близко, но так далеко!

— Что, Костян, нравится всё разноцветное? — насмешливо шепнул отец, которому меня передала мама. — Чего так пялишься?

Да иди ты, разноцветное. Знаешь ли ты, отец мой, как тяжело смотреть на кусок сочного жареного мяса, который не можешь поцеловать… а потом сожрать до последнего кусочка⁈

Ладно, боги с этим столом. У меня впереди все удовольствия мира!

А пока пусть покушают все… вот эти. Им всё равно скоро уж помирать, пусть порадуются напоследок! Тут же почти никого моложе тридцати!

Эмма, сопровождая мужа, тоже принялась обходить гостей и представляться.

Вообще, гостей здесь действительно собралось немного. Всего человек пятнадцать взрослых, включая Валеру, его жену и отца.

Примерно пополам рыжих с веснушками, явно маминой родни, и бледных, худых и черноволосых — явно родни Вики.

В общем, Саня им только мешал, так что его, как и меня, сбагрили бате.

Почему бате? Да потому что ему тут даже официанты руки не подают!

Мы сразу это заметили. Ещё тот дворецкий, или кто он там, кивал всем нам, кроме него. Но сначала это показалось случайностью.

А уже на веранде мы поняли, что это, как говорит Эмма, не баг, а фича. Что бы это ни значило, но это явно оно!

Отца словно не существовало. Ни Бестужевы, ни Строгановы не тянули ему руки, не отвешивали даже малейших поклонов. Словно бы не слышали его приветственные слова… да батя и сам перестал здороваться после второй же неудачной попытки.

— Ну и пи… нехороший человек! — в сердцах выдохнул батя, идя по лугу к играющим детям. Мы с Саней парили в воздухе вокруг него.

Саня просто ничего не понимал и радовался тому, что можно полетать, но зато не заставляют тренироваться, а вот я…

Я думал, чего бы нам такое тут устроить всем этим заносчивым петухам! Батю они моего не уважают, надо же, какие гордые!