Я пришел править (СИ) - Прядеев Евгений

Князев молчал, хотя глаза его реально чуть из глазниц не выпрыгнули.

— А вы, уважаемый, — обратился я к охраннику, — завязывайте с вейпами. Такими темпами скоро без легких останетесь!

И вышел, провожаемый ошарашенными взглядами. К моему удивлению, никто из охранников даже не попытался меня остановить или что-нибудь уточнить у хозяина. Идет человек и идет. Значит так надо.

Сам по себе факт гуляния в полночь, видимо, никого не удивлял.

Я решил не наглеть сверх меры, поэтому не стал задавать глупых вопросов типа «А кто отвезет меня обратно?». Просто вышел на улицу и зашагал в сторону Третьего транспортного кольца. Все случившееся стоило тщательно обдумать, но даже прогулка на свежем воздухе никак не примирила меня с действительностью.

Причем больше всего меня почему-то расстраивал тот факт, что про Целителей известно обычным людям, и людей этих достаточно много. Какая-то странная ситуация.

Причем, знающие люди не стремятся помогать людям. Нет! Решение шкурных вопросов, зарабатывание денег, причем, не самыми законными способами. Я никак не мог смириться с таким положением дел.

Придя домой, я взял оставленную мне Надеждой Владимировной визитку и набрал номер с лицевой стороны.

— Эдуард Алексеевич! Здравствуйте! А вы спите?

Глава 16

— Уважаемый Геннадий, — язвительно произнёс полковник после того, как закончил материться. — А как вы себе представляете дальнейший ход событий? Что именно, на ваш взгляд, я сейчас должен делать?

— Ну откуда мне знать, как надо действовать в подобных ситуациях? — отозвался я, не сильно обрадованный эмоциональной реакцией Эдуарда Алексеевича. — Вы же полковник, а не я.

— Вы бы, несомненно, уже куда-нибудь ломанулись, как в одно место шмелём диким ужаленный, — проворчал Седых. — Даже не сомнений нет. Наверное, именно поэтому из нас двоих именно я полковник. Я предпочитаю сначала думать и разбираться в предмете. Что, собственно, такого произошло. Ну хорошо. Клиника, торгующая донорскими органами. И что в этом такого чрезвычайного? Какие основания считать, что там совершается нечто противоправное? Ваши ощущения? Так их к делу пришьёшь и в суде не предъявишь.

— В смысле? — возмутился я. — А я что-то пропустил? Законодательство изменилось? В России открыли огромное количество частных центров трансплантологии?

— Может и открыли, — пробурчал в ответ Эдуард Алексеевич. — Я такими нюансами давно не интересуюсь.

— Может быть, тогда имеет смысл поинтересоваться? — продолжал настаивать я. — Не в полицию же мне идти с этими заявлениями. Тем более, я так понял, что у человека крыша где-то на самом верху, а значит полиции просто дадут по рукам, чтобы не совались не своё дело.

— И такое возможно, — в голосе полковника сварливости могло хватить на целую роту бабушек из регистратуры. Ему явно не хотелось что-то делать и оставалось удивляться, как он до сих пор ещё вызов не отбил. — Однако я по-прежнему не понимаю, что вы сейчас от меня хотите. Тем более в два часа ночи!

— Я хочу, чтобы вы как-то отреагировали на мою информацию, — раздражённо ответил я полковнику. — В конце концов, для чего ещё ваша контора существует? Вам сообщили информацию, а вы обязаны ее проверить! Вот не зря вас бездельниками называют.

— Насколько мне известно, вы свою службу начинали тоже не так далеко от моей конторы, — съязвил Седых. — Или вы тоже из адептов той церкви, которая считает, что погранвойска должны быть самостоятельными?

— Граница всегда неприкосновенна. Не уходите от темы, Эдуард Алексеевич, — практически взбесился я. — Скажите прямо вы будете что-то делать или мне искать другие пути решения проблемы?

— Не надо ничего искать, — вздохнул полковник. — Будьте, пожалуйста, дома, я постараюсь до обеда заехать к вам в гости.

После этого полковник отключился, даже «до свидания», как все воспитанные люди, не сказал. Ну в гости так в гости, чашку чая для уважаемого человека я всегда найду.

Дома я с чистой совестью лёг спать, а утра и вовсе забыл о визите полковника. Информацию сообщил, скинул, так сказать, с больной головы на здоровую, значит и помнить незачем. Тем более, что с утра я нашёл более увлекательное занятие.

— Появись!

— Приди!

— Превратись!

У меня же точно не было галлюцинаций, я прекрасно помню золотистую змейку, которая не только парализовала Князева, но и со мной разговаривала. Пускай поначалу образами, всплывающими в моей голове, но все равно по итогу это оказалось словами, причём довольно разборчивыми. А как бы я иначе узнал, что ноги охранника минут через пятнадцать обретут чувствительность, да и сам криминальный авторитет не навсегда остался парализованным.

Меня вообще с утра поначалу по итогам всей ситуации ощутимо потряхивать начало. Отоспавшийся мозг проанализировал ситуацию и осознал, что вообще-то я по краю прошёлся.

Приехать в гости к человеку, который братьев по разуму на запчасти разбирает, а потом ещё и хамить ему начать. Апофеоз вселенской мудрости! При иных раскладах меня запросто могли в соседнем подвале на куски порезать, так что смело можно число в календаре красным фломастером обводить и второй День рождения праздновать. И появление змейки оказалось не только удивительно, но и очень даже вовремя. Так что теперь не мешало бы с ней познакомиться поближе. Так сказать, выразить признательность и понять функционал данного существа поподробнее.

Другой вопрос, что питомец мне, судя по всему, с гонором попался и упорно не желал идти на контакт по моей просьбе. Я уже кольцо со всех сторон рассмотрел, обнюхал буквально, но так и не понял, что надо делать, чтобы появилась золотистая змейка.

— Встань передо мной, как лист перед травой! — продолжал вспоминать я самые экзотические команды. Ну как-то же можно активировать кольцо. Не может же быть такого, что оно только на стрессовые ситуации реагирует.

— Милая змейка, покажи свой облик, — изощрялся я, даже не представляя в каком направлении надо двигаться. В какой-то момент моя фантазия начала откровенно сбоить, и я понял, что перебрал уже все доступные моему мозгу варианты. — Гюльчатай, открой личико!

Кольцо безмолвствовало, даже руку не кусало, как раньше бывало. Потереть может надо в каком-то определённом месте? С другой стороны, я же в гостях у Князева ничего такого не делал. Я в тот момент вообще о кольце не думал.

— Засада! — выругался я и закурил очередную сигарету.

Обидно то как! Осознавать, что у тебя на пальце находится какой-то невероятный артефакт, но не иметь даже малейшего представления, как им пользоваться. Ненавижу ситуации, на которые не могу повлиять. Почему-то сразу начинаю чувствовать никчёмность и ущербность! Как это так, есть проблема, а я ее решить не могу!

Ну, Матвей Ильич, ну редиска! Неужели нельзя было предупредить о своём подарке. Чепуху нёс какую-то о предназначении, а про самое важное даже не обмолвился. Как же оно активируется? Может слово какое-то заветное нужно…

Я закрыл глаза и вспомнил, как змейка ныряла под пиджак Князева. Стремительный бросок золотого тельца, выразительная гримаса… А здорово…

Легкие касания ноги и шуршание… Я открыл глаза и с изумлением уставился на свою руку, уже лишившуюся подарка.

— Так и надо меня звать, — прозвучал в голове знакомый голос. — Просто представить. Я же не виновата, что Матвей Ильич выбрал в преемники такого неумеху.

— Ты разговариваешь? — я с изумлением уставился на золотистое тельце рептилии, появившееся откуда-то из-под кресла. Между нами было метра полтора, но мне казалось, что я вижу, как змея улыбается.

— Чисто технически — нет! — покачалась на хвосте моя новая знакомая. — Я же змея, мы не разговариваем.

— Так ты живая? — ещё больше изумился я.

— Опять-таки нет. Я спутник Целителя, — в этот момент змейка перестала двигаться и мне стало казаться, что она превратилась в каменное изваяние. — Когда-то мать создала нас, чтобы мы помогали спасать жизни. Не только человеческие. Изначально мать вручила нас жрецам своего храма и повелела творить добро ее именем. Но через двести лет храм был разрушен, и мы с подругами оказались в руках других людей, уже не принадлежащих храму. Я видела разные города и страны, меня хранили разные руки и не все из них спасали жизни и здоровье.