Книжные хроники Анимант Крамб - Рина Лин

– Она, конечно, не училась в университете, но в книгах уж точно разбирается. – Отец начал объяснять свою идею, но мама не дала ему продолжить.

– Ты сошел с ума? Она молодая девушка из высшего общества, и ты предлагаешь, чтобы она пошла работать? – отрезала она, и ее лоб покраснел от гнева. – Будет скандал!

– Не будет, дорогая, – попытался успокоить ее отец. – Когда она покинет дом, ей придется пользоваться своими мозгами.

– Но она будет одна в Лондоне, – продолжала мама, но дядя Альфред перебил ее.

– Она не будет одна, Шарлотта, – возразил он и с сомнением добавил. – Она будет жить со мной и Лиллиан.

Отец изумленно поднял на брата взгляд.

– Ты поддерживаешь мою идею? – удивленно спросил он, и у меня закружилась голова.

Только что всерьез заговорили о том, чтобы отправить меня в Лондон, чтобы я работала там в библиотеке? Было ли это вообще правильным?

Мысль о том, что мне придется проводить время за глупой работой вместо того, чтобы просто сидеть в своем кресле и читать, определенно не радовала меня. Но если это значит, что мне надо будет ехать в Лондон, узнать новое и хотя бы на какое-то время избежать маминого планирования свадьбы, то предложение было действительно заманчивым.

– Твоя дочь умна, и она не сдастся быстро. Она стала бы идеальной альтернативой моей предыдущей стратегии. А если все-таки ничего не получится, то я хотя бы немного позлю этого библиотекаря. – Дядя Альфред заговорщически понизил голос, и отец рассмеялся.

– Никто не будет никого злить! Особенно меня. – Мама встала между нами. – Она остается здесь. У нее общественные обязательства. Она не объект для опытов, который можно отвезти в Лондон и заставить работать, только чтобы посмотреть, что из этого выйдет! – Она сжала руки в кулаки, и я ждала, что она ударит ими по столу, как аукционист своим молотком.

Раз, два, три. Продано. Анимант Крамб, за три тысячи фунтов в год молодому человеку со светлыми усами и в уродливом сиреневом жилете.

Я отогнала глупые мысли, вызвавшие у меня неприятные мурашки, прочь и положила столовые приборы обратно на тарелку.

Не сидеть же мне и ждать до тех пор, пока мама измотает меня так сильно, что я в конце концов уступлю ее настойчивости и выйду замуж, только чтобы она успокоилась. Мне эта идея пришлась не по душе, и я даже была готова немного поработать, лишь бы убежать от этого на некоторое время.

– Это ненадолго, – отозвался дядя Альфред, морщась от упрямства своей невестки. – Даже месяц длится весьма долго рядом с этим человеком.

– Нет! – воскликнула мама и демонстративно встала со стула, поцарапав им пол. – Она не поедет в Лондон! И это мое последнее слово!

Глава вторая, в которой мое кресло переехало в Лондон

Я сидела в карете и цеплялась за перчатки, которые держала в руках, поглаживая их гладкую кожу, чтобы успокоиться. За окном проносился пейзаж: золотые поля, разноцветные деревья, листья которых уже начали опадать. За окном передо мной открывался сказочный осенний пейзаж, который сейчас, к сожалению, я не могла оценить по достоинству.

Я была на пути в Лондон. Трудно было в это поверить. Мама была против, кричала, ругалась до тех пор, пока отец не отвел ее в сторону, а после не исчез с ней и дядей Альфредом в гостиной.

Всего мгновение я просидела на стуле в столовой, пока не вскочила и не бросилась за ними, чтобы подслушать, о чем они говорят за закрытой дверью.

– Представь, какие открываются возможности. Сколько людей она там встретит, – сказал отец, но мама перебила его.

– Но Чарльз, – жалобно начала она, и я знала, с каким видом она это произнесла. Умоляющим, заискивающим, который всегда переубеждал отца.

Но в этот раз он не повелся на него.

– Шарлотта, званые вечера в большом Лондоне, возможно, даже балы при королевском дворе. Молодые люди с титулом и славой, смекалкой и умом. Всего один месяц, дорогая, и у нее закружится голова от всех знатных поклонников, между которыми ей придется выбирать.

Я испуганно вздохнула. Это предложение действительно исходило от моего отца? Когда в этом вопросе он перешел на сторону матери? Я не знала, быть мне в ярости или в шоке.

Даже мама была поражена, и она не издавала ни звука.

– Вы не обязаны кому-то говорить об этом. Мы просто скажем, что она поехала к Лиллиан. Чтобы та не была одна, пока мне выдалась особенно загруженная неделя. Кто будет искать скрытый смысл в том, что Анимант поехала в Лондон к своему дяде, – добавил дядя Альфред. – Да и Генри. Он будет рад увидеться с сестрой.

Я слышала, как вздохнула мама. Этот вздох был явным знаком того, что отец и дядя Альфред победили и мне разрешат поехать в Лондон.

– Один месяц! – строго повторила она. – И только если она выдержит этот месяц. В чем я сильно сомневаюсь.

Я отошла от двери, сделав пару шагов назад, и осторожно присела на нижние ступеньки.

Потому что пришло время подумать над тем, чего я действительно хочу. Хочу ли я поехать в Лондон и стать помощницей странного библиотекаря? Была ли перспектива небольшой свободы достаточной, чтобы отказаться от привычной жизни и уехать в другой город?

Званые вечера не волновали меня, упоминание многочисленных собеседников, от которых я сбегала, тоже не вызывали у меня эйфории.

Но с другой стороны, мысль о том, чтобы отказаться и остаться здесь, задевала мою гордость. Мама утверждала, что я не продержусь и месяца. Она считала, что я наивна и простодушна, потому что до сих пор мне никогда не приходилось проявлять себя, и все остальные видели во мне бедного, кроткого ребенка. Если я откажусь, у них будет полное право так думать и моя гордость будет уязвлена.

Поэтому я согласилась, наслаждаясь раздраженным выражением лица мамы, которая втайне надеялась, что я приму решение в пользу ее званых вечеров, а не Лондона. Но на это она могла надеяться долго.

Два дня ушло на то, чтобы собрать вещи и чтобы мама осталась довольной выбором этих вещей. Дядя Альфред в это время жил в комнате для гостей, но днем все время проводил с отцом, и потому у меня не было возможности расспросить его о Лондоне и библиотеке.

Над нами что-то загремело, и дядя Альфред резко проснулся.

– Что это было? – спросонья спросил он, и я нервно поджала губы.

– Всего лишь мое кресло! – ответила я, и дядя Альфред покачал головой, почесывая бороду.

– Зачем тебе понадобилось тащить с собой это старую вещь? – улыбнувшись, поинтересовался он.

– Оно принадлежит мне. И я опозорила бы всех своих предков, если бы я не была немного эксцентричной, – уверенно произнесла я, и дядя Альфред громко рассмеялся.

– Ты права, Ани! Как обычно, – сказал он, и я улыбнулась.

В семье Крамб было много эксцентриков, и когда я увидела семейные деревья других семей, поняла, что их было даже слишком много. Моя двоюродная бабушка питала слабость к огромным шляпам, у троюродного брата был талант рассказывать истории, но никогда не заканчивать их, а мой дед всегда утверждал, что его мать была адмиралом на флоте.

В отличие от них я всего лишь еду вместе со своим креслом.

Пока мы ехали, мы сделали две остановки. Первый раз, чтобы пообедать в прекрасном маленьком трактире, а во второй – на пятичасовой чай.

Дядя Альфред рассказал мне о своих недавних поездках в Европу, о любви Лиллиан к немецкому хлебу и что мы прекрасно проведем время в Лондоне.

Однако, как бы я ни старалась перевести тему на библиотеку, мою новую работу или же неприятного библиотекаря, у дяди Альфреда каждый раз получалось выкрутиться, и только на восьмой раз он, наконец, сдался.

Он явно не хотел мне об этом рассказывать, что одновременно злило меня и интриговало. Все же он пообещал позаботиться о том, чтобы завтра утром все уже было готово. И мне нужно было довольствоваться этим. Пока что.

Мы приехали в Лондон вскоре после захода солнца, и я мало что могла разглядеть на темных улицах, которые слабо освещались фонарями, поскольку фонарщики еще не закончили обход. Только когда мы доехали до центра и приблизились к территории университета, улицы стали шире и светлее, и я смогла полюбоваться мрачными высокими домами, прижавшимися друг к другу так близко, словно таким образом холод не доберется до них.