Адвокат Империи 10 (СИ) - Фабер Ник

Проблема заключалась лишь в том, что Роман решил соревноваться с тем, кто вообще плевал на какие-либо линии и правила, о чём, кстати, не стоило забывать и мне самому.

— Сто, — почти смакуя, сказал Браницкий, а собравшиеся в зале аристократы тихо зашептались.

Разумеется, не каждый день прямо у них на глазах столь прилюдно унижают младшего сына одного из самых известных графских родов. И, судя по лицу Романа, эту ставку он перебить не мог.

И Браницкий это прекрасно понял.

— Так что? — спросил он, размахивая бокалом в руке. — Позвони отцу. Может, он тебе перевод на карту скинет, так мы ещё поборемся…

— Думаю, продолжать этот фарс излишне, Константин.

Браницкий повернулся на голос, как пёс, учуявший добычу. Едва только он увидел говорящего, как на его лице появилась радостная улыбка.

— Какие люди, — радостно воскликнул граф. — Что, твоё высочество, неужели на востоке стало так невыносимо скучно, что ты решил сюда заявиться? И как оно тебе у нас в столице? Кстати, ты один или со своей дражайшей супругой…

— Мои дела здесь, Константин, не должны тебя волновать, — отрезал Меньшиков. — И я рекомендую тебе вести себя более… сдержанно, во избежание…

— Во избежание чего? — хохотнул Браницкий и изобразил шутливый поклон. — Как быстро мы с тобой перейдём от угроз к действию, Николай? Кажется, в прошлый раз нам с тобой трёх минут хватило. Как думаешь, может, побьём рекорд и…

— Господа, — вступила в разговор высокая фигура с сильным акцентом. — Может быть, мы соизволим продолжить аукцион?

Так, а это кто? Я сделал шаг в сторону, чтобы лучше видеть из-за спин стоящих передо мной людей. Высокий. Худой, едва ли не как жердь. В чёрном фраке с подобием лёгкого плаща. Узкое, чуть бледное лицо и чёрные, как вороное крыло, волосы.

— Изабелла, слушай, а это кто такой? — тихо спросил я.

— Князь Батори, — негромко сказала она мне, с явным беспокойством глядя в сторону Романа. — Из румынского княжества.

О, как. Иностранец? Хотя, вроде бы и нет. Если не ошибаюсь, то местная Румыния была чем-то вроде вассала Империи. Или нет? Надо будет немного прояснить потом этот момент.

Задумавшись над этим, я едва не пропустил, как к стоящему на трибуне Филатову подошёл один из его помощников и что-то передал в руки.

— Его высочество Батори прав, — заговорил Филатов, спустившись с трибуны и выйдя к спорщикам. — Какой бы… странной ни казалась эта ситуация, но я, как хозяин этого аукционного дома, хотел бы решить её наиболее быстрым и благоразумным образом. И единственный достаточно разумный способ, который я вижу, заключается в этом.

Он повернулся, сделал три шага и спокойно протянул Браницкому закрытый конверт.

— И что же это у нас такое? — тут же поинтересовался граф, глядя на конверт.

— Это ваше приглашение, граф, — пояснил Филатов, даже не пытаясь скрыть намёк в голосе. — Которое, вне всяких сомнений, в любом случае должно было оказаться у вас в руках. Думаю, что теперь мы сможем продолжить аукцион и не тратить время на ненужные домыслы.

— Давно бы так, — хмыкнул Браницкий и рывком забрал конверт. — Итак, дамы и господа. Сто миллионов за столь чудесную картину! Кто больше⁈

Я практически слышал, как Роман скрипит зубами, возвращаясь на свою место. Правда, это нисколько ему не помогло. Ни он, ни кто-либо ещё так и не смог предложить большей ставки за картину. Если уж на то пошло, то в конечном итоге она стала самым дорогим лотом, который ушёл с молотка за этот вечер. Но это будет позднее. А пока я смотрел, как протекал аукцион, а предметы искусства и артефакты уходили за деньги под звучные удары деревянного молоточка по подставке.

— Ублюдок, — едва слышно прошипел Роман, не сводя глаз со стоящего метрах в двадцати от нас Браницкого.

— Не ожидал, что он тут появится, да? — спросил я его, периодически поглядывая в сторону Елены. Та, кажется, вовсе потеряла интерес к происходящему и болтала о чём-то тихо с Евой.

Отец её подруги, кстати, тоже принял небольшое участие в происходящем, выкупив за шесть миллионов комплект серёг, сделанных из тончайшего, похожего на белое золото металла с драгоценными камнями.

— Нет, — покачал головой Лазарев. — Я думал, что он всё ещё за границей…

— Кстати об этом, — вспомнил я. — Ты в курсе, чем он вообще там занимался?

— Без понятия, — вздохнул Роман. — А даже если бы и знал, то не сказал бы тебе. Прости, но…

— Да чего уж там, — отмахнулся я. — Я понимаю.

— Понимает он, — Лазарев невесело усмехнулся. — Луче расскажи, что тебя связывает с Распутиной.

Я покосился на него и перехватил его направленный в сторону Елены взгляд. Очень многозначительный взгляд.

— Нет. Это не то, о чём ты подумал, — пресёк я его мысли. — Просто оказываю услугу её деду.

— Двадцатилетний парень без положения, титула и влияния оказывает услугу одному из самых известных целителей в мире, — повторил за мной Роман, будто пробуя слова на вкус. — Тебе не кажется, что тут чего-то не хватает? Чего-то вроде… ну, знаешь, вроде адекватного объяснения.

— О, и оно у меня даже есть, — усмехнулся я, наблюдая за торгами, что развернулись за странного вида статуэтку. Цена за неё уже взлетела до двенадцати миллионов. — Я его даже знаю. Но тебе не скажу. Сам понимаешь почему.

— Око за око, значит, — донёсся до меня его негромкий смешок.

— Что-то вроде того, — пожал я плечами.

Глянул на часы. Уже почти восемь вечера. Интересно, сколько ещё продлится этот аукцион? А то у меня завтра занятия, так-то. И ведь ещё Елену домой везти.

Разумеется, ответа на этот вопрос я не получил. Так что всё, что мне оставалось, — это наблюдать за происходящим и пытаться не заскучать. Я даже позволил себе второй бокал шампанского выпить. Единственное развлечение — считать выигравшие тот или иной аукцион ставки.

Основная часть аукциона закончилась почти к девяти вечера. Как раз в этот момент, вместе с последним проданным лотом, сумма у меня в голове перешагнула планку в полмиллиарда рублей. Половина, мать его, миллиарда. Чтобы я так жил, как говорится. Вот уж правда, девать людям деньги некуда.

С другой стороны… я ведь не знаю, что они будут делать с этими предметами искусства. Если верить словам Елены, то эти штуки вполне себе могут быть использованы в качестве дара. Видимо, для местной знати такие суммы — не такая уж и большая цена за возможность установить хорошие связи с альфами.

И ещё вот что интересно. Разные предметы искусства уходили за разные деньги. С чем это связано? Может быть, у альфов творения одних мастеров ценились больше, чем творения других? Надо будет уточнить у Елены этот момент.

— Лен, можно вопрос? — негромко спросил я, подойдя к ней.

— Какой?

— Да у меня тут мысль появилась и…

— Прошу прощения, — прозвучал голос сбоку от меня.

Повернувшись, встретился глазами со Смородиным.

— Пора? — уточнил я, моментально поняв, к чему он клонит.

— Да. Закрытая часть аукциона начнётся через десять минут, — сказал он, после чего повернулся к Елене. — Ещё раз прошу прощения, но мне нужно украсть у вас вашего кавалера. Обещаю, это займёт не более получаса. В худшем случае, сорок минут. Не больше.

— О, ничего страшного, — тут же запричитала она и мило улыбнулась. — Только пообещайте его обязательно вернуть, хорошо?

— Непременно, дорогая, — склонил голову в коротком поклоне Смородин. — Александр, пойдём.

— Если что, то я буду с Ларом и Евой, — успела она шепнуть мне, когда я проходил мимо неё вслед за Смородиным.

— Хорошо. Я потом найду тебя, — пообещал я ей.

Смородин отвёл меня в сторону сквозь расходящуюся толпу гостей. Мы с ним вышли из зала и поднялись на лифте на третий этаж здания.

— Может, теперь расскажете наконец, что именно вы хотите приобрести такого, что вам потребовалась моя помощь?

— Увидишь, — пообещал Смородин. — Сейчас нет смысла об этом говорить, но я думаю, что ты поймёшь сразу же, как увидишь. Лучше ответь мне на вопрос. Лаврентий ничего не сказал по поводу платы…