Обычная магия 4 (СИ) - Волковский Андрей

— Не поверишь — утром продал последнюю порцию! — сокрушённо вздохнул он. — А за новой ещё не ездил… эх… О, слушай! Сон-трава точно у Никки есть! Тут недалеко! На Лысой горе… да ты знаешь наверняка! Ща я ей позвоню…

Дракон выхватил телефон и, не слушая возражений, набрал номер.

— Никки, привет! Слушай, чёрная сон-трава есть? Порошочком, да… Много? Ой хорошо! Ага, привет там всем. Пока.

Дракон спрятал телефон и сказал:

— Вот, у неё точно есть! У Никки всё есть! — хохотнул он. — В высотке на Лысой горе. Да ты там был стопудово!

Руслан кивнул и вышел из прокуренной берлоги Дракона.

Ехать к Никки ему совершенно не хотелось. Он помнил её заплаканной, в отчаянии. А её сына — мёртвым в луже крови. Наверняка она ненавидит и Руслана, и Бьёрна. Они с наставником ни разу не были на Лысой горе с тех пор, как… с прошлой весны.

Но нельзя же просто взять и не добыть нужный порошок просто потому, что не хочется идти туда, где он есть. Никак нельзя. Потому Руслан думал и шёл в сторону частного сектора Лысой горы, над которым возвышались три многоэтажки.

Что он скажет Никки? Что она ему скажет? Согласится ли помочь?

Дорога до дома Никки была длинной-предлинной. Он и забыл, сколько тут крутых подъёмов, скользких тропинок и неудобных колдобин. Есть, где споткнуться, поскользнуться, подвернуть ногу. И то и дело мелькает малодушная мысль: а может, ну его? Отец клиента не умрёт от склизянки. Бьёрн наверняка знает других видящих, у которых есть нужный порошок. Надо просто вернуться и уточнить.

Лифт, как и прошлой весной, не работал, и Руслан бесконечно долго, как во сне, поднимался на нужный этаж. Да наверное, Никки ему и не откроет. Да, конечно, не откроет.

Так что можно не стучать в знакомую дверь. Но он зачем-то постучал.

Не ждать ответа. Но он ждал.

Можно уйти. Но он всё не уходил.

Дверь открылась, и незнакомая девушка с синими волосами сказала:

— Ой, привет! Я думала, это Юна вернулась. Да ты заходи, чего стоишь?

Руслан прошёл по коридорам и комнатам, мало изменившимся за год. Только людей тут, кажется, всё-таки меньше, чем раньше. И музыки почти не слышно.

На кухне пахло жареным мясом и апельсинами. Похудевшая Никки с фиолетовыми волосами стояла у окна и о чём-то говорила с рыжим парнем и коротко стриженной блондинкой.

Все трое одновременно посмотрели на Руслана и замолчали. Хозяйка квартиры громко выдохнула и отвернулась к окну.

А он смотрел на Никки и чувствовал печаль, вину и горечь.

— Здравствуй, — прошептал он пересохшими губами.

Блондинка потянула парня за рукав, и они ретировались с кухни. Никки глухо спросила:

— Зачем пришёл?

— За чёрной сон-травой. Нужно одному старому профессору помочь, он…

Никки судорожно передёрнула плечами и сказала:

— Возьми в шкафу возле холодильника. Там банки подписаны.

Руслан открыл шкаф и нашёл жестянку с надписью «Порошок чёрной сон-травы» рядом с «Кофе» и «Мятой семицветной морской».

— Забирай всё, — так же глухо сказала женщина у окна.

Он скинул с плеч рюкзак и сунул банку. Хотел уйти, но остановился в дверях кухни

— Никки… я знаю, что ты никогда меня не простишь. Но я хочу сказать: мне очень жаль. Если бы я мог что-то исправить…

Никки стремительно развернулась, и он замолчал, ожидая, что она ударит его.

Но Никки подошла к нему вплотную и долго всматривалась в его лицо. Точнее — в левый глаз.

Потом сказала, почти неслышно:

— Мне тоже очень жаль…

Руслан коснулся её плеча, желая поддержать. И Никки расплакалась, горько и отчаянно. Он помедлил и обнял женщину. Мать Винсента прижалась к нему, продолжая рыдать.

На шум на кухню заглянули человек шесть, но все исчезали, едва увидев плачущую хозяйку и утешающего её гостя.

Никки успокоилась на удивление быстро. Мягко отстранилась от Руслана, судорожно вздохнула и достала из кармана элегантного домашнего платья платок.

— Иди, — сказала она. — Там же кому-то помочь надо, раз ты сюда пришёл.

— Никки, я…

Она покачала головой:

— Не надо ничего говорить. Иди.

Руслан развернулся уходить и услышал:

— Но потом приходи. Оба приходите. Мои двери открыты.

Он кивнул и почти бегом умчался из дома Никки.

Виктора Антоновича по району выгуливал Бьёрн. Связывать пожилого человека он всё-таки не стал, а влияние склизянки усилилось. Вот и пришлось наставнику гулять с пожилым профессором по гололёду, следя, чтоб тот не упал и не расшибся, а ещё чтоб он не уехал куда-нибудь.

Об этом рассказал Руслану ожидающий в квартире клиент. Он позвонил Бьёрну, получил инструкции, как заварить смородинник и в каком количестве воды растворить соль с порошком.

Через полтора часа Виктор Антонович безмятежно спал в своей комнате, его сын отблагодарил видящих и словами, и деньгами, и они отправились в «офис», оставив клиента с отцом.

— Я был у Никки, — поделился Руслан, когда они вышли из чужого подъезда.

— Рассказывай! — насторожился Бьёрн.

Руслан рассказал. Наставник помолчал некоторое время, потом сказал:

— Ты молодец. Я давно должен был с ней поговорить. А ты взял и сделал.

Руслан хотел было сказать, что это просто обстоятельства так сложились, но наставник смотрел перед собой так серьёзно и строго, что он раздумал возражать.

Бей вора!

Руслан возвращался с задания и радовался яркому мартовскому утру. Солнце, ручьи, птичий щебет, перестук капели — воздух полнился светом и весенними звуками.

Кстати, о звуках. Где-то в соседнем дворе кричали мальчишки.

— Бей его!

— Давай!

— Стреляй!

До настоящих бандитских разборок с оружием ребята явно ещё не доросли, но, наверное, стоит проверить, что там за шум.

Руслан обошёл панельный пятиэтажный дом и вышел во двор, по которому носилась стайка пацанов. На вид — ученики начальной школы. Дети смотрели куда-то вверх и дружно целились во что-то — или в кого-то — из рогаток, игрушечных пистолетов и автоматов.

Руслан поднял голову и заметил воробья, юркнувшего в голые ветки тополя.

— Эй, народ, вы чего за бедной птицей гоняетесь?

Мальчишки загомонили:

— Это не птица, а вор!

— Ничего он не бедный!

— Вы не знаете!

— Вам-то что?

— Он золото украл!

Руслан поднял руки, призывая мальчишек к порядку.

— Так, давайте по одному! Кто будет говорить?

Половина пацанов подняли руки. Другие снова начали перекрикивать друг друга.

— Вот ты, в синей куртке, рассказывай! — Руслан выбрал самого толкового на вид мальчишку.

— Этот воробей у Никиткиной бабушки цепочку украл! Они вообще наглые стали! У тётки Антохиной серьгу спёрли! И на втором этаже у кого-то блестяху унесли.

— И у моей мамы серёжки!

— У Таньки браслет!

— Кольцо мамино!

— Цепочку!

— И у нас кольцо!

Один из пацанят вдруг подпрыгнул и закричал:

— Вот он! Огонь!

Воробей с блестящей цепочкой в клюве пролетел от тополя к крыше пятиэтажке и юркнул куда-то на чердак.

— Видали?

— Вот он, ворюга!

— Они, наверное, с сороками скрестились! — важно заметил мальчик в очках. — И ещё с кем-то: видите, какие они тихие?

Воробьиного щебета в этом дворе действительно слышно не было.

— Из-за них батя Артура побил, брата моего старшего! Думал, Тур украл кольцо мамино, а брат, он хороший! — обиженно заявил мальчик в пёстрой шапке.

Остальные наперебой стали жаловаться: у кого-то влетело самим мелким, у кого-то бабушка увидела воробья-вора — и её чуть удар от волнения не хватил, а где-то из-за пропажи обручального кольца крупно разругались родители.

Руслан уточнил, как давно начались воробьиные кражи. Оказалось, как потеплело.

— Осенью они нормальные были!

— А они всегда вон туда украшения тащат?

— Ага! Мы хотели залезть посмотреть, но ключи от крыши у деда Матвея, а он вредный.