Призрачный отель (СИ) - Криптонов Василий

— Сердце в пятки уходит, — бормотал Стас, шагая рядом со мной. — Или душа? Не помню, как правильно… Хотя сердца у меня нет, я же умер. И душа… Я сам весь — душа. Глупое выражение, но другие не лучше. «Душа не на месте», например — каково, а?..

Болтал он не хуже пустышки, но здесь не чувствовалось механичности. Просто мужик боялся и пытался как-то с этим справиться.

Меня так и подмывало спросить, отчего он умер, но я уже смекнул, что в нашем деле такой вопрос — моветон. Лиза, кажется, вовсе об этом не задумывалась. Наверное, после смерти это уже не так важно.

— Мне в жизни не было настолько страшно. Честно, никогда за всю жизнь. Я в детстве увидел, как на мою сестру напали двое старших. И ничего не сделал. Понимаете? Притворился даже, будто не видел этого. И никто так никогда и не узнал. Я очень сильно напугался… Но сейчас ещё страшнее. Я ведь могу вовсе перестать существовать.

— Но всё же идёте?

— Почему-то иду… А почему идут они?

Мы двигались по улице Черняховского, куда пришли от самого отеля. Шагать было прилично, с полчаса. И все встречные пустышки вереницей тянулись следом. Я манил их за собой, скармливая крохи силы. А они шли, не в силах отказаться.

— Это наша армия, Стас. Наши рукава, полные козырей.

Я рассчитывал на то, что Маэстро не догнал в полной мере, почему на него бросился пустышка. Или хотя бы не предполагал масштабов бедствия.

Хотя по дороге выяснилось, что масштабы довольно скромные. По крайней мере, пока. Возле входа в Реадовский парк я постарался организовать армию, подчинить её. И с неудовольствием понял, что могу худо-бедно воздействовать лишь на пятерых одновременно. Остальные готовы были переться за мной — но это всё. На управление ими меня уже не хватало.

Я, мысленно чертыхнувшись, отдал подчинённой пятёрке приказ, и они углубились в лесную часть парка, растворились в темноте.

Реадовский парк состоял из цивилизованный части и всего остального. Цивилизованная часть — это курган Бессмертия, к которому ведут четыре ухоженные аллеи с лавочками, фонарями, урнами и разметкой для пешеходов-велосипедистов. Вокруг кургана — тоже асфальтированная дорожка, и ещё несколько дорожек разбегаются по парку. И вот там, куда ведут дорожки, начинается всё остальное. По сути, процентов восемьдесят площади Реадовки — лесной массив. Растворившихся в нём пятерых я продолжал чувствовать.

Остальные пустышки двинулись за нами по аллее, ведущей к кургану.

Курган освещало алое зарево Вечного огня. Зрелище впечатляющее, в самый раз для кульминации крутого боевика с элементами фэнтези и мистики. Похоже, Маэстро тоже рассуждал как-то так. Он стоял на вершине кургана, у основания гранитной стелы, уперев руки в бока. То есть, формально на кургане стоял Кондратий, но этого следовало ожидать.

— О Господи, — пробормотал Стас.

— Да если бы… Эта гнида тут совсем про другое.

— А вам разве не страшно, Тимур?

— Страшно.

— По вам не скажешь.

— Потому что мне куда более страшно уступить этой мразоте. Вся мразота, Стас, от твоего страха становится сильнее. И если в человеческой жизни это неизбежное зло, то здесь… — Я сжал кулаки. — Здесь не должно быть подобного. Не в мою смену.

— А если вы погибнете?

— Очень бы не хотелось.

— Но вы ведь тоже рискуете получить вместо вознесения — небытие…

— Стас, заткнитесь, пожалуйста. И постарайтесь выглядеть крутым, очень вас прошу.

Стас постарался. Хотя с его внешностью это было из разряда ненаучной фантастики.

— Поднимайся, сынок! — раздался сверху голос Кондратия. — Жду тебя.

Мы обошли курган справа и поднялись по бетонным ступеням. Маэстро, вселившийся в Кондратия, стоял на том же месте. Мы остановились в пяти шагах от него.

— Правильное решение приняли, видящие, — промурлыкал Маэстро.

— Ты не оставил нам выбора.

— Верно, верно… А это что? — Маэстро кивнул на полусотню пустышек.

Они не полезли на курган — страх перед Маэстро был сильнее желания урвать от меня энергию. Толпились внизу, возле аллей. Бестолковые, как коровы.

— Я пока не умею их контролировать, — пожал я плечами. — Вот и таскаются следом.

— Понимаю, понимаю… Вижу, ты привёл душу. Давай её сюда.

Маэстро протянул руку. Я своей рукой отстранил Стаса.

— Не так быстро, папаша. Выходи из Кондратия.

— Молодой, а зубастый, — оскалил Маэстро зубы Кондратия. — Мне нравится! Вот почему я позвал тебя, мальчик. Есть предложение. Не отвечай сейчас, решение будет непростым. Держи мысль в голове. Что ты знаешь о вознесении?

Я пожал плечами. Давая понять, что знаю-то, может, и немало, но это не тот предмет, который готов обсуждать абы с кем.

Маэстро не повёлся.

— Ты знаешь лишь то, что тебе рассказали. — Он не спрашивал — утверждал. — Невнятные сказки. Галлюцинации, бред… Выбрось эту красивую чепуху из головы. И запомни: там нет ничего! Этот луч просто сжигает душу — и всё заканчивается. Оттуда никто не вернулся. Туда никто не заглянул. Всё, что есть у видящих — сказки. А мир, в котором живу я, призрачный мир — он реален. И он прекрасен.

— Ну, допустим. А в чём твоё предложение?

— Приходи ко мне. Я могу обещать не только бессмертие до тех пор, покуда тебя тоска не сожрёт. Я обещаю жизнь! Настоящую вечную жизнь, наполненную настоящими удовольствиями. Власть… Сила…

— Пожирание душ, — усмехнулся я.

— Ну, ты же ешь мясо коров, — усмехнулся Маэстро.

Я вздрогнул. Он просто угадал, что я сравнил пустышек с коровами, или?..

— Подумай, — продолжил Маэстро. — Я не тороплю. У меня времени много, впереди вечность. А ты? Подумай, ради чего стоит жить? Ради неубедительных выдумок или ради чего-то реального? Я для себя ответил. Я строю свой идеальный мир. И, поверь, занимать в нём места лучше заранее… Это всё, что я хотел сказать. Надеюсь, ты услышал. А теперь — обмен.

— А где девчонка?

— Это которая?

— Которую ты держал в «чайнике».

— О ней я не говорил. Речь шла только об обходчике. Девчонку тебе не получить.

— Зачем она тебе? Зачем вообще тебе души?

— Ты можешь узнать. Если примешь верное решение.

Подконтрольные мне пятеро пустышек поднимались по противоположному склону холма. Медленно. Тихо.

Курган Бессмертия в Реадовском парке города Смоленск. Заборчиков обычно нет. Просто в тот вечер, когда я выбрался делать фотографию, 23-го апреля, там внезапно проходил парад Победы, или что-то подобное. Там, где есть я, реальность полностью теряет всякую логику и последовательность, уже привыкаю. Пришлось ждать, пока народ разойдётся.

Маэстро, Тимур и Стас стоят под той стелой, что венчает курган, там есть площадка, с которой можно обозревать парк. Их не видно, потому что они стоят призрачно. Надпись на кургане гласит: «Люди! Покуда сердца стучатся, — помните! Какою ценой завоевано счастье, — пожалуйста, помните!». Цитата из стихотворения Роберта Рождественского.

Глава 22

— Обмен, — повторил Маэстро.

Глаза Кондратия закатились, и он упал ничком. Над ним остался стоять Маэстро. Призрачный. В облике седобородого пенсионера. Он протянул руку к Стасу.

Тот, дрожа, как осиновый лист, двинулся к Маэстро. Губы Стаса шевелились, шепча обрывки молитв.

Освобожденный Кондратий застонал и приподнял голову, пытаясь сообразить, что к чему.

Когда Стас приблизился к Маэстро, я приготовился отдать приказ пятерым пустышкам. Пан или пропал! Не похоже, что Маэстро ждёт атаки…

Он панибратски обнял Стаса за плечи, что-то тихо сказал. Ну, сейчас или никогда…

Команда не успела прозвучать в моём сознании. Неожиданно для всех, в том числе и для Стаса, его черты засветились. А с неба упал ослепительный луч.

— Нет! — заорал Маэстро и шарахнулся.