Кодекс Костей Том 2 (СИ) - Потапов Артём

Сахарок просто вытянулся во фрунт и мяукнул. Я с улыбкой почесал его за ухом и забрал подарок из рук ученика. Желание посмотреть что там внутри пересилило правила приличия, вбиваемых в меня последние двадцать лет и я не удержался. Посмотрел внутрь и сразу захлопнул, не веря своим глазам.

— Это правда то, о чём я подумал?

— О чём ты подумал, может знать разве что Фомченко. Мы такими талантами не обладаем.

— Да ладно. Вы где спящую филактерию нашли?

— Так она спящая? Мы думали — пустая.

— Ох, неучи. Разве пустая филактерия будет такого насыщенного красного цвета? Вы вообще… А, хотя да. Не видели. Я ещё не делал, а ты пока не можешь.

— То есть в ней заключена душа некроманта?

— Скорее её часть. Камень повреждён, вот посмотри на этот скол. Причём, он был с дефектом ещё до того как сработал по назначению. Даже интересно, что заставило его воспользоваться таким ущербным хранилищем?

— А чем это грозит? Ну, использование сломанной филактерии?

— Как минимум, ты не сможешь возродиться в виде лича. Как максимум, от твоей личности останется огрызок с парой фрагментов памяти. Да и те, будут совершенно бессвязными.

— Жуть какая. Это страшнее смерти.

— Смерть, это смерть. Прекращение биологических процессов в теле. Вон, Боголюбов подтвердит. А вот расщепление души, это куда хуже. Хорошо, если огрызок сможет переродиться в теле новорожденного. А ведь может так и остаться в небытии, пока не растратит остатки энергии. Тогда действительно — всё.

— Ладно, а с этой филактерией мы что можем сделать? — поинтересовался Морозов, немного поразмыслив.

— Разное. Можно поглотить, но за последствия не ручаюсь. Скорее всего будет шизофрения. Помню, был случай, когда одного экспериментатора самого поглотили, после такой процедуры.

— А ещё?

— А ещё, можно найти ему новое пристанище. Учитывая повреждённость… Даже не знаю.

— Может подселим его в кота? — Митрофан как всегда не обошёлся без шуточек. Сахарок, впрочем, не оценил и попятился.

— В кота не будем. А вот в енота, будет в самый раз. — идея про полоскуна мне пришла в голову совершенно неожиданно. Просто на глаза попалась картинка на чьей-то футболке.

— Енот-некромант. А что, почему бы и нет? — сам себе задал я вопрос и счёл это хорошей затеей.

Соратники посмотрели на меня как на дурачка, но комментировать не стали. Уже знают, что если я начинаю чудить, то делаю это до конца. Иногда, до конца жизни. Жертвы, разумеется, а не то что вы подумали.

А потом мы сели за центральный стол и начался уже настоящий праздник. Все ели, пили и веселились. Кто-то из деревенских принёс аккордеон. Двое других были с гитарами. Втроём они собрались в весьма недурственный оркестр. Пусть репертуар был несколько ограничен, да и мастерство игры хромало на все четыре пальца баяниста, но компенсировалось это душевностью исполнения. Праздник закончился далеко за полночь. Сезон Белых ночей уже почти сошёл на нет, поэтому ночью пришлось компенсировать недостаток освещения магией. От вида летающих светящихся черепов люди пришли в полнейший восторг. Возможно это сказался общий градус алкоголя, выпитый за вечер, а возможно и то неведомое влияние, которое я якобы оказываю на окружающих.

Основные гуляния закончились только в третьем часу ночи, но особо стойкие веселились часов до шести утра. К таким я не относился, предпочтя покинуть компанию сразу после полуночи. Зато выспался и с самого утра раздражал соратников свежим и довольным видом. Они, в отличие от меня, гражданскую сознательность не проявили и страдали от последствий ночных излишеств.

— Итак, господа. Где будем ловить енота?

— Зачем енота? Давай лучше поищем рассол. — страдальчески протянул Митрофан.

Сахарок, бывший в ничуть не лучшем состоянии, согласно икнул, за что оба удостоились осуждающего взгляда.

— Нечего было засиживаться до утра. Сейчас бы не страдали. Может вас проклянуть всё таки?

— Не надо проклинать! Мы всё поняли. Но и ты войди в наше положение — всё таки твой день рождения только раз в году. Событие, то ого-го какое.

— И почему я сегодня добрый такой, никто не знает? — вздохнул я и поставил перед страждущими трёхлитровую банку с маринованными огурцами.

Двое недозомби тут же оживились. Откуда-то появились стаканы, крышка с банки слетела как по волшебству и уже через несколько секунд раздалось бодрое стаккато зубов по стеклу.

Терпеливо дождавшись, пока эти неразумные подлечатся, я потащил обоих на поиск нужного животного. Конечно я мог бы и один справиться, но не воспользоваться моментом в воспитательных целях никак не мог. К тому же ничто так не щекочет чсв, как созерцание личного превосходства. Каюсь, грешен.

Еноты в нашей местности не водятся, поэтому пришлось покататься по зоопаркам. В том числе и контактным. Воистину, деньги творят чудеса. Нам отказали в трёх местах, пока в четвёртом я не предложил выкупить зверя по тройной цене. Невероятно жадный владелец сходу запросил семикратную цену, но после яростных торгов, мы сошлись на четырёхкратной и разошлись довольные друг-другом. Владелец зоопарка тем, что продал животинку за бешеные деньги, а я — тем что проклял жадину на понос с триггером на енотов. Теперь, стоит ему подойти ближе чем на метр к животному, ему со страшной силой захочется в туалет.

Не расстраивайте некромантов.

Экспериментировать решили в аномальной зоне. Во первых, там и войск побольше, а во вторых, если что, всегда можно избавиться от опасного элемента попросту выкинув его в разлом. Разместились прямо неподалёку от жёлтого разлома. Его ещё не разведывали, поэтому данная точка отлично подходила для наших целей. Выгрузив клетку прямо на землю, я присел рядом с ней на корточки, держа в руках шкатулку.

— Я знаю, что ты меня не поймёшь, но всё же предупрежу. Я собираюсь вложить в тебя осколок души некроманта. Это достаточно опасная процедура и ты можешь не выжить. А даже если и выживешь, то скорее всего это будет уже не ты. — я замолчал внимательно глядя на енота. Тот, в свою очередь, внимательно посмотрел на меня.

Потом как-то по человечески вздохнул, подошёл к стене клетки и просунул лапку между прутьями. Я молча достал филактерию и вложил её еноту в лапу. Получилось как раз — камень был довольно небольшим и маленькими пальцами был схвачен достаточно надёжно.

В таком положении енот и застыл глядя во все глаза на свою добычу. Поначалу ничего не происходило, зато потом стало заметно, что филактерия неярко засветилась. Постепенно свечение усиливалось, пока не стало нестерпимо ярким. Более того, камень вспыхнул особенно ярко и рассыпался, пылью, а зверёк наконец зашевелился. Первым делом он хрипло откашлялся, осмотрел себя и вполне человеческим языком заявил.

— Пожри меня гниль!

— Кажется я это уже где-то слышал. — задумчиво заметил Митрофан.

— Мяу. — согласно поддакнул Сахарок.

— Гниль? — с вопросительной интонацией спросил енот.

— Ну извини, твоя филактерия была повреждена, поэтому подселили в животное. — ухмыльнулся я в ответ.

Наступила пауза. Енот–некромант напряжённо думал. Минуты две, не меньше. Наконец он пришёл к какому-то выводу и заявил:

— Пожри. — и лапой похлопал себя по брюху.

Намёк был прозрачен и понятен. Надеясь, что новообращённый не будет буйствовать, мы его выпустили и отправились на поиски еды. Учитывая, что единственные, кому она была нужна на базе, были кладовщица и скупщик, мы пошли сразу к ним. Заодно, попытались расспросить нового знакомого.

— Тебя как зовут? Вот меня — Митрофан. — допытывался до енота здоровяк.

— Гниль. — коротко ответил зверь.

— Ну что ты заладил? Гниль да гниль. — всплеснул руками бывший гренадёр, за что собеседник посмотрел на него как на идиота.