Девочка для опасного Альфы (СИ) - Королева Людмила

- Х-холодно, - стуча зубами, отвечает он и крепче прижимает меня к себе, чтобы согреться за счет моего тепла.

- Ты стал сильнее? – уточняю я.

- Д-да, но с-сила еще не до конца перешла.

- Бля… Какого хрена? Охотник! Твою мать! Я убью тебя! Убери свои лапы от моей жены! – слышу лютую ярость в голосе Виктора, вздрагиваю и оборачиваюсь.

Дверь храма открыта нараспашку. А в дверном проеме стоит разъяренный Виктор. Его кулаки сжаты, глаза янтарные и словно горят. Светлая футболка обтянула литые мышцы на груди. Я замечаю, что белая ткань в области ребер пропитана алой кровью, джинсы тоже испачканы кровью. Но мой муж, кажется, не ощущает, что истекает кровью. Его больше волнует то, что меня охотник к себе прижимает.

- Вить, он мой брат. И он замерз. Я просто ему помогаю согреться, - возмущаюсь я.

Бесит! Чем я заслужила недоверие?

- Он тебе не кровный брат, - цедит сквозь стиснутые зубы Дикий и опасно прищуривается, а потом издает грозный волчий рык.

Мужа бесит то, что он не может переступить порог. Невидимая стена не дает ему пройти.

Боря прищуривается, на его губах растягивается наглая ухмылка. Мой названный брат целует меня в щеку, а я слышу новый злобный рык волка.

- Ты его специально дразнишь? – возмущаюсь я и пытаюсь вырваться из объятий Бори, но он не отпускает меня.

Ощущаю, как огромная мощь проходит по моему телу, аж сердце спотыкается в груди. И эта мощь устремляется к Боре. Он получает силу источника через наши объятия. Я проводник этой силы, и я ее чувствую. Обалдеть! Мощь, которая устремилась к брату, меня пугает. Это очень огромная сила. Боря станет в разы сильнее своего отца. И если брат эту мощь обрушит против оборотней… Даже думать об этом не хочу!

- Ух, Дикий, как же тебя кроет-то, - улыбается Боря. – Твоего зверя ломает от ревности, потому что твоя девочка в моих объятиях. Тебя бесит, что я к ней прикасаюсь. Ты хочешь ее получить, но не можешь войти. Мучительно, не правда ли? Огромный мощный зверь, неуязвимый, опасный, быстрый, но сидит на привязи у хрупкой девочки.

- Я убью тебя, - чеканит каждое слово Виктор.

- Дикий, тебе бы укол от бешенства не помешал. Ты какой-то нервный. Где твое былое хладнокровие? - улыбается Боря, а я замечаю, что темные круги под его глазами исчезли, губы уже не синие, кожа розовеет. – Пару минут не можешь потерпеть? Верну я тебе Анечку.

Раздается новый злобный рык.

- Борь, хватит, - строго говорю я. – Долго еще?

- Я бы мог ускорить процесс, но для этого тебя надо поцеловать в губы, - заявляет Боря.

- Только посмей, останешься без башки и яиц, - рявкает Витя, и я слышу хруст.

Этой мой муж сжал свои кулаки так, что аж костяшки захрустели на его пальцах.

- Дикий, мы с тобой теперь по силе равны. Так что я тебя не боюсь, - хмыкает Боря. – Не смогу я Аню в губы поцеловать. Она же мне как сестра.

Боря выпускает меня из объятий спустя несколько минут. Все это время Витя следил за нами немигающим взглядом.

- Спасибо, Анюта, - кивает мне охотник. – Иди к своему психу. А то его нехило так кроет. Усмири своего зверя.

Я ускоряю шаг, а потом замираю на пороге в пяти сантиметрах от мужа. Между мной и Диким невидимая стена. Смотрю в разъяренные глаза Виктора. На его скулах ходят желваки, ноздри раздуваются, кадык дергается, на руках вены вздулись. Он меня пугает. Я понимаю, что этот зверь мне ничего не сделает, но не могу преодолеть преграду. Я боюсь разъяренных оборотней. Опять инстинкты вопят о том, что надо убегать от зверя, прятаться. Тяжело избавиться от старых привычек.

- Иди сюда, - цедит Виктор сквозь стиснутые зубы. – Я уже с трудом удерживаю зверя. Не доводи меня до помутнения разума.

- Ты меня пугаешь, - признаюсь я и часто моргаю.

- Бля… - качает головой Дикий. – Ты меня с ума решила свести? М? Выйди из этого проклятого храма!

И тут мой взгляд цепляется за окровавленный бок мужа. Волнение простреливает мою душу.

- Ты ранен! – восклицаю я и делаю шаг вперед.

Дикий сразу же рывком хватает меня и прижимает к себе. Он мне слова не дает сказать, впивается в мои губы жадным поцелуем, толкается в мой рот языком, посасывает, покусывает. Ощущаю увесистый шлепок по своей заднице и возмущенно мычу.

Муж с трудом отрывается от моих губ. В его глазах полыхает огонь, а еще что-то темное и пугающее.

- Узнаю, что ты с другими мужиками обнимаешься, выпорю, а потом оттрахаю, - рычит он угрожающе. – Ты моя! Только моя!

- Вить, усмири своего зверя, - вздыхаю я. – Я люблю тебя. Ты мой муж. Мне другой не нужен. Артур, Мирон и Боря… Они мои братья. Так что хватит ревновать. Ты ранен!

- Пустяки. Бывало и хуже, - заявляет он.

- Дикий, теперь уходим? – спрашивает мужчина, имени которого я не знаю.

Но судя по тому с каким уважением он смотрит на Виктора, это кто-то из черных волков.

- Да. Тащите охотников в машину, - кивает Дикий.

Я удивленно смотрю на то, как оборотни подходят к связанным старикам. Я даже не сразу на них обратила внимание, так как Витя набросился на меня с поцелуями, да и темно на улице, а у меня зрение хоть и лучше, чем у людей, но не такое обалденное, как у оборотней. Ведь они видят очень хорошо в темноте.

- Сука! Предатель! Я так и знал, что эта никчемная баба родит мне слабака, - шипит Гончаров, прожигая взглядом сына. – Ты их убивать должен, а не помогать этим блохастым шавкам! Они твари! Они не достойны жить!

Боря же, расправив плечи и вздернув подбородок, смотрит с презрением на бывших охотников.

Я в шоке от того, что вижу. Гончаров превратился в седого, морщинистого, немощного старика. На вид ему лет девяносто. Кожа бледная, тонкая, с синими венами. Пальцы длинные, худые, скрюченные. Он с трудом переставляет ноги.

- Они такие же люди, как и мы с тобой, - цедит Борис сквозь стиснутые зубы. – У них тоже есть дети, семьи и мечты. Пока они не нападают и не убиваю слабых, охотники не будут вмешиваться. Если волки начнут уничтожать беззащитных людей, я встану на сторону слабых. Но первым никогда не буду нападать на волков. И оборотни, и охотники устали от вражды. Теперь я главный охотник в этом городе, во мне больше магии, чем в других. И я намерен установить мир.

- Глупец! Ты идиот! Весь в мать. Она такая же дура, - рявкает Гончаров, но получает пощечину от Бори.

- Не смей так говорить о моей матери. Она слабая и хрупкая женщина, которая ничего доброго и хорошего не видела в жизни из-за тебя! Я даже не могу ей признаться в том, что жив, боюсь, что ее слабое сердце не выдержит такой новости, – рявкает мой брат. – Ты чудовище! Ты разрушил многие жизни. И мне стыдно, что ты мой отец. Отправьте их в дом престарелых. Пусть они под присмотром доживают оставшиеся годы, - говорит Боря волкам, а они смотрят на него с уважением.

Боря переводит взгляд на моего мужа.

- Дикий, ты правишь городом. Ты готов заключить мирный договор с охотниками? – спрашивает брат и протягивает руку Виктору. – Только нам надо немного изменить правила, чтобы улучшились жизни обычных людей. Давай прошлое оставим в прошлом. То, что творили наши предки – это уже не изменить. Но в наших с тобой силах написать новую историю для этого города. Что скажешь?

- Скажу, что ты охреневший тип и очень сильно меня бесишь. Но я тоже устал от войны с охотниками. И хочу, чтобы мой сын рос в безопасном городе, - мой муж, скрипнув зубами, пожимает руку Бори.

- Взаимно. У меня тоже скоро появится сын. И кем он будет: волком или охотником, я не знаю. Ради него я хочу установить мир. Мой пацан не заслуживает смерти только потому, что родится с магией, которая не подходит какой-то из сторон, - кивает брат. – Если он будет волком, я от него не откажусь.

- Забирай свою женщину, переезжайте на мою территорию. Я гарантирую твоей волчице безопасность, даже если она родит охотника. На территории серых волков вам оставаться опасно. Папаша Анечки старой закалки. Ему будет трудно смириться с нововведениями, - ледяным тоном говорит Виктор.