Архимаг с пеленок. Том 3 (СИ) - Якимов Валентин

Сделав вид, что разговора с Валерием не было и я удивлён, я послушал, покивал, со всем согласился. А вместе со мной — и мои друзья.

Тех-то наш с Федей «конфликт» вообще никак особо не коснулся же. Он всё-таки не жалкая крыса вроде Маришки, которая использует любой повод, чтобы над нами поглумиться.

Ну… пытается использовать. Обычно выглядит сие нелепо и жалко.

Так что перед первым же занятием, с честью исполняя свой сыновний долг, я сам подошёл к Фёдору.

— Привет.

Мальчик всё ещё выглядит очень неважно, но сам факт приятно удивляет. Он сумел восстановить ткани и рёбра всего за пять дней! И сейчас уже может ходить на занятия!

Пусть не все бинты ещё сняты и не все целебные печати стёрты.

А ведь его, насколько я понял, не лечил кто-то уникальный, типа Адама. Обычная маго-техническая медицина. Всё-таки Зацикленный Источник творит чудеса.

Со временем Федя может стать столь же неубиваемым, как Адам.

— Привет. — настороженно ответил мальчик. — Чево те?

Что ж. Грубить с порога не стал, а значит уделю ему внимание.

— Давай не буим больше ссориться! — ткнул я в него пальцем. — Ты хоёший. Я тоже. Давай вмести буим крутыми!

Федя так и сел на спортивный мат. Первым уроком нынче оказалась физкультура. А я что-то подумал, что погорячился.

— Ну не прям вмести! Просто без вражды. Без подстав и ругани. Я даже могу тебе помочь в тренировках колдовства!

Это чистая правда. Пусть я никогда не работал с Зацикленными сам, но богатый жизненный опыт берёт своё. Я могу помочь Феде Разумным Усилием, которое в его случае сработает гораздо эффективней. Могу научить его специальным медитациям — с его типом Источника они тоже многое ему дадут.

В отличии от меня. Мне для развития силы придётся творить дешёвые фокусы и искажать пространство…

Видя, что мальчик мнётся с ответом — не решается ни отказать, ни согласиться, я решил сжалиться.

— Ну ты подумай. Все, кто тусят со мной, становятся крутыми! Во всём! Ты же не крыса, как Маришка… ну, кроме последнего твоего поступка. Ты очень плохо поступил. Но я не обижаюсь. Хочешь — можем стать крутыми вместе и уделать всех в группе. Не хочешь — твоё дело.

Говорил я медленно, с паузами, чтобы весь смысл слов дошёл как надо. Федя кивнул.

— Хорошо. Я подойду сам, если чё.

На том мы и расстались.

Я ожидал.что проблемы у меня (и у всех нас) начнутся с первого же учебного дня. Что, ну не знаю, в класс ворвётся взлохмаченная Любовь Андреевна, начнёт рвать и метать, ругать меня на чём свет стоит, а потом как-нибудь оштрафует.

Реальность оказалась иной. Первый день прошёл как обычно — в спортивно-ориентировочных занятиях ничего не изменилось. Изменилось всё на следующий день.

И перемены мы все увидели уже к утру. Когда дети с родителями гурьбой вывалились из своих комнат, отправляясь на завтрак, все с удивлением уставились на странных людей, запахнутых в чёрные мундиры.

Люди эти, которых прежде никто не видел, парами патрулировали улицы садика. И от их активных аур воздух аж дрожал — в нос тут же ударил стерильный запах, заглушающий ароматы зимней свежести. Ауры этих людей оказались словно зачищены, а в уши, при их приближении, будто набивалась вата.

— Что, камер уже недостаточно? — не скрыл своего недовольства кто-то из взрослых. — Решили просто садик в концлагерь превратить⁈

Изменились и камеры — старые заменили новыми, чуть большего размера и мерцающие полупрозрачным синим полем.

Тоже какие-то навороченные, судя по всему.

А обо всех изменениях нам подробно доложили уже за завтраком. Выяснилось, что наш садик, во дела, лицо России перед миром, что к нам приковано большое внимание, а потому мы не можем допускать рисков для здоровья деток!

Поэтому с сего дня к камерам добавляются невидимые патрули. Да, эти парни в чёрном — иллюзионисты, специализирующиеся на невидимости. Сейчас трансляция не ведётся, а когда начнётся — эти люди станут скрытно патрулировать улицы.

Следить, чтобы бедные дитятки ненароком не поранились, чтоб их!

А сами камеры теперь мало того, что «защищены от широкого спектра вредоносных воздействий», так ещё и могут единоразово точечно выстреливать лучом, подавляющим магию цели!

Вы вдумайтесь только! И всё это — из-за невинной выходки трёхлетки, от которой никто даже не умер⁈ Они что там, совсем с дуба рухнули⁈

— Безопасность и устойчивое развитие наших воспитанников — вопрос нашего престижа! — жёстким голосом заключила Любовь Андреевна. — Таковы прямые слова Его Императорского Величества. Со следующего года начнутся факультативы, начнётся активное обучение чарам. Всё это будет скрыто от камер. И к этому времени мы ОБЯЗАНЫ научить детей железной дисциплине!

— … И лишить их детства. — раздался чей-то безрадостный смешок.

— Вы все знали, куда идёте! — хлёстко ответила наставница. — И у всех была возможность покинуть проект. Но вы сами решили, что именно ваши дети должны стать будущим Империи! А значит, будьте добры подчиняться требованиям этой Империи!

Да-да-да, сто раз проходили. Закон суров, но это закон, приказ безумен, но это приказ. Плавали, знаем.

А точнее — «Спасибо, я такое жрать не буду»!

Мне ведь как раз, как выяснилось, не помешает магическая практика? Вот и чудно. Стану в ближайшие месяцы чуть сильнее, укреплю каналы, чтоб ненароком не попасться, разовью способность ходить по чужим снам…

А со следующего года уже можно сколачивать банду и класть мощный такой болт на идиотские запреты. Посмотри, чей иллюзионизм сильнее, хе-хе-хе!

Предложение уволить нахер явно некомпетентного учителя Этикета Любовь Андреевна, кстати, оставила без внимания. Тоже, видимо, распоряжение свыше. Чьему-то сынку не нашлось места работы, полагаю, или как это обычно бывает?

Глава 20

К нам приехал ревизор!

Так потянулась вторая четверть. Я бы сказал, в мертвенном спокойствии и убийственной стабильности.

Меня стали постоянно оставлять после аурочтения на «разговоры о важном» — выпытывать у меня все подробности того, «как я это сделал»?

Ибисову и саму Скуратову интересовало, знал ли я, что делаю, или просто хотел, чтоб снежная статуя сначала ожила, а потом спаслась. Что я думал, чувствовал, желал…

И, конечно, почему не остановился, когда мне стало больно и плохо. Это их интересовало особенно.

— Потомушто русские не сдаются! — упорно отвечал я им.

Их ответ упорно не устраивал. И родителей тоже то и дело вызывали на беседы.

Иногда даже приходили всякие врачи и забирали меня в лазарет на осмотр — изучали ауру, каналы и прочее. благо, пока никто не ожидал, что я буду всё время ходить под частичным Великим Сокрытием.

Но однажды они догадаются. И к этому моменту мне НЕОБХОДИМО освоить более мощные и скрытные чары. Абсолютный Ноль, к примеру, м-да.

Успехи во снах резко замедлились — что вообще неудивительно. В конце концов, просто осознанные сны изредка снятся и обычным людям, ничего выдающегося я не провернул. А вот преуспеть в УПРАВЛЯЕМЫХ снах, да ещё и пробить себе путь в чужие…

Думаю, на это может спокойно уйти весь оставшийся учебный год. Даже с моими навыками и познаниями. Новички такому вообще годами учатся…

Наверное. Всё-таки сноходцев ОЧЕНЬ мало. Буквально единицы. А уж сильных — по пальцам одной руки можно сосчитать.

Зато на уроках время пролетало быстро и незаметно. Даже у Чибисовой, которая, по-моему, решила, что я и мои друзья — главные звёздочки класса и точно должны уметь если не всё, то очень многое.

Даже на сраном, простите, Этикете. Во-первых, фон Рихтер после каникул начал всё-таки как-то стараться что-то нам преподать наглядно.

Во-вторых, мы стали активней это дело саботировать. И наблюдать за теряющимся, раздражающимся преподом, оказалось довольно потешно.

— Господа Осинский и компания! — подошёл он как-то к нам, скромно сидящим за партой в уголке. — Что, простите меня, происходит⁈