Повтор (СИ) - Каляева Яна
Антонов бледнеет:
— К-какие еще объяснения? Я же задание вашей организации выполняю! Или вы не…
Вздыхаю:
— Мы как раз — да. А вот те, с кем вы работали раньше… Мне очень жаль.
Лицо Антонова из бледного становится синюшным, на виске выступает крупная капля пота, руки начинают хаотично двигаться. Голос враз теряет энергичность и внятность:
— Но они же… у них были д-документы, и я звонил, проверял…
Антонов роняет портфель, судорожно хватается за рубашку на груди, дергает ее, оторвав пуговицу, потом начинает медленно оседать на землю. Подхватываю его, почти доношу до скамейки. Поворачиваюсь к Олегу — тот уже звонит в скорую.
— Это же р-ради детей… — бормочет Антонов. — Чтобы все было… н-нормально… хотя бы… у них…
Сирена Скорой помощи заглушает льющуюся из динамика песню:
Пусть всегда будет солнце,
Пусть всегда будет небо,
Пусть всегда будет мама,
Пусть всегда буду я!
Олег хватается за телефон, едва тот успевает пискнуть, читает сообщение и радостно орет:
— Он жив! Антонов будет жить! Был приступ, но ничего серьезного, состояние стабильное, он в сознании и разговаривает. Гос-споди, спасибо тебе… Хотя бы этого человека я не убил.
Губы Олега дрожат, волосы на висках мокрые от пота — хотя вечер принес прохладу. Такой он, мой братец: эмоциональный, уязвимый, все принимающий близко к сердцу. Значит, Олег — не психопат. Он — нет.
Мы так и сидим на скамейке в сквере возле муниципального управления образования. Умом понимаю, что надо бы пойти поужинать — много времени прошло после утренней Любиной яичницы — но отчего-то при одной мысли о еде к горлу подступает комок.
На мой телефон приходят одновременно два сообщения. Еще не прочитав их, я уже примерно понимаю, что там.
Первое — от Юрия Сергеевича:
«Твой план одобрен. Местонахождение Надежды установлено. Готов вылетать сейчас?»
Второе — из двух слов — от Алии, с ее революционного номера:
«Все готово».
Опускаю веки. Нет, я не возомнил себя суперменом, который с ноги открывает двери высоких кабинетов, и могущественные спецслужбы делают, как он сказал, просто потому, что он так сказал. С Алией все понятно, она рада снова подсосаться к ресурсу — черт знает как, но эти пауки договорились. А Юрий Сергеевич… он, как говорила в таких случаях моя бабушка, хочет чужими руками жар загребать. Как бы ни был безумен мой план, в случае провала Штаб теряет только меня… а я и так уже потерян, ведь Кукловод не угомонится, пока меня не убьет. Я до сих пор не в бронированной камере не потому, что такой свободолюбивый, а потому, что там от меня не будет толку — чтобы выполнять свою функцию, мне нужно гулять по городу, наблюдать, общаться с людьми. Для Штаба я уже по существу списанный расходный материал, и если паче чаяния моими руками удастся устранить врага — с паршивой овцы хоть шерсти клок. А если не удастся — докажут, что я действовал сам по себе, такой неуправляемый…
Все это неважно теперь. Отвечаю Юрию Сергеевичу одним словом:
«Готов».
Что тут рассусоливать.
Немедленно приходит билет — наверняка он был куплен до того, как я ответил. И Надежду вряд ли разыскали аккурат к тому моменту, как я закончил очередное дело — просто ждали, когда она пригодится. Вот, пригодилась.
Открываю билет — вылет через два часа; хорошо, что аэропорт рядом. Город, в котором живет теперь Надежда, не так уж далеко от моего — можно добраться за шесть… нет, за четыре часа, ведь пустили скоростной поезд. Как же я соскучился по дому…
На минуту представляю, как выхожу на знакомую до последней щербинки в асфальте вокзальную площадь, сажусь в тридцать девятый троллейбус и еду домой. Оля встречает меня в прихожей — теплая, уютная, пахнущая ванилью и мятой. Федька словно бы нехотя показывает очередной проект — «совсем лажа или стоит допиливать, чего думаешь, Сань?» В субботу мы все вместе едем к моей маме и терпеливо выслушиваем ее жалобы на управляющую компанию, которая опять неправильно сделала перерасчет по показаниям водосчетчиков. Я расспрашиваю Юльку о ее репетиторах и налаживаю контакт с Натахиным, кажется, уже женихом — они так и не разбежались, наоборот, притираются друг к другу. Потом звоню Лехе, мы заваливаемся в любимый паб и наливаемся по глаза индийским бледным элем с фирменными гренками. В понедельник, несмотря на похмелье, на работу — к горе неподписанных документов, вникать в запущенные дела. Я соскучился даже по Ксюше с ее вечными жалобами на бывшего мужа и актуальных клиентов и по Витале с его «Чо», на которое я неизменно отвечаю «Через плечо!» Господи, всего-то четыре часа на самолете… и все равно что другая планета. За право вернуться в старую уютную жизнь, даже за собственное имя мне теперь придется сражаться.
— Но как же дико получилось… — потерянно говорит Олег. — Довели старика до сердечного приступа… И ведь ничего плохого он не хотел и даже как бы не делал…
О чем это он? А, о деле, которое мы только что закрыли.
— Ты же сам вчера сказал, что так нельзя, потому что люди не выбирали эту… нормальность. Что это насилие над их волей или как-то так.
— Да… Да, в самом деле. Мне уже жутко думать, что мы раскопаем в следующий раз!
— В следующий раз… — кладу брату руку на плечо. — В следующий раз ты будешь работать один, Олежа.
— В смысле «один»⁈ Да как — один? Ты что такое несешь? Ну чего я могу — один?
— А ты подумай, Олежа. Кто на самом-то деле первым верно сформулировал проблему в и этом расследовании, и в предыдущем? Кто вытянул это расследование? Может, хватит уже считать себя никчемной тенью старшего брата? Ты умный и внимательный, Олег, ты умеешь работать и с информацией, и с людьми. А главное — сердце у тебя бьется в правильном месте и совесть еще не атрофировалась.
— Совесть… — Олег отворачивается и закусывает губу. — Вот она-то и… Я же как бы…
— Знаю. Ты наломал дров. Я тоже, впрочем. Но у нас нет варианта «не родиться». Надо жить со всем этим багажом. Нельзя исправить то, что уже произошло — кажется, на это не способен ни один Дар и даже сверхдар. Но можно сделать так, чтобы все оказалось не напрасно. И ты сможешь. Хотя бы потому, что у тебя не будет другого выбора — и ни у кого не будет. Только ты теперь можешь защитить людей от тех, кто заставляет их жить по своим фантазиям.
Олег смотрит мне прямо в лицо:
— А ты, Саня? Что будешь делать ты?
— Я… разберусь с источником проблемы. Мы сейчас боремся с очередными жертвами Кукловода… с его тенями. Я должен добраться до него самого.
— Я с тобой!
— Нет. Нет, Олежа, ты нужен в тылу. Как я уйду, если не буду знать, что ты остаешься вместо меня? И… если что… о маме позаботишься, и за Натахой с Юлей присмотришь. Оле скажи… так банально, знаю… что я люблю ее. Нет других слов в такие моменты. Только это важно.
— Саня… — никогда не видел у Олега такого взрослого выражения лица. — Саня, но ты ведь вернёшься?
С языка чуть не слетает что-то бодренькое вроде «конечно, даже не надейся от меня отделаться». Нет, не то. Говорю правду:
— Не знаю.
Глава 20
Я ухожу в абсолютное белое
— Явился наконец?
Надежда смотрит на меня без особого интереса и возвращается к прерванному занятию — протирке листьев небольшого деревца. Этот офисный центр похож на тот, где расположена моя фирма, словно брат-близнец — так же бедненько, но чистенько. Надежда и здесь носит синий рабочий халат и желтые резиновые перчатки. Словно и не было событий этого безумного года…
Я ожидал хотя бы какой-нибудь реакции на свое появление, но хмурая невозмутимость Надежды сбивает с толку. Словно она — квартирная хозяйка, а я — непутевый квартирант, побросавший после выезда свое барахло; выкинуть его доброй женщине было совестно, а хранить — неудобно.
Неловкая ситуация, конечно. Жил человек спокойной размеренной жизнью, совершенствовался в своей непрестижной работе, искал духовного просветления или чего там — а тут я: «вы обязаны помочь, мне-мне-мне нужно». Послала бы она меня тогда на все четыре стороны — не пришлось бы спешно покидать насиженное место, скрываться… Теперь ведь Штаб от нее не отвяжется — свободные от Дара на дороге не валяются.
Похожие книги на "Повтор (СИ)", Каляева Яна
Каляева Яна читать все книги автора по порядку
Каляева Яна - все книги автора в одном месте читать по порядку полные версии на сайте онлайн библиотеки mir-knigi.info.