Последний рубеж. Том 2 (СИ) - Фарг Вадим

Я молча смотрел на неё. Не отводил взгляда, не выказывал ни смущения, ни вожделения. Просто смотрел. Оценивающе. Холодно.

— Ты красива, Лилит, — наконец произнёс я, и в моём голосе не было ни капли лжи. — Очень красива.

На её лице промелькнуло торжество. Она уже считала, что победила.

— Но красота — хрупкое оружие, — продолжил я так же спокойно. — А я помолвлен с той, чья душа прекраснее любого тела.

Улыбка на её лице застыла, а затем медленно сползла, сменившись ледяной маской. Алые огни в её глазах вспыхнули с новой, яростной силой. Воздух в зале стал ещё холоднее.

— Значит, ты предпочитаешь кукол⁈ — прошипела она, и её голос из соблазнительного мурлыканья превратился в змеиное шипение.

Ярость исказила её прекрасное лицо, превратив его в маску фурии. Алые огни в её глазах вспыхнули, как сверхновые, и багровое сияние, окутывающее её тело, загустело, стало почти осязаемым.

— Кукол⁈ — взвизгнула она, и её голос, потеряв всю свою соблазнительность, ударил по ушам, словно осколки стекла. — Я покажу тебе, что такое настоящая женщина, щенок!

Она не бросилась на меня. Она станцевала.

Одним плавным, текучим движением она отступила в тень, и тени ожили. Они сорвались со стен и пола, превращаясь в чёрных, извивающихся змей, и устремились ко мне. Одновременно с этим воздух вокруг меня стал тяжёлым, вязким — проклятие, пытающееся сковать мои движения, лишить скорости.

Но мой Покров, теперь плотный и антрацитовый, даже не дрогнул. Изумрудные всполохи, пробегавшие по его поверхности, вспыхнули, и тени, коснувшись его, с шипением растворились, словно их и не было. Проклятие бессильно разбилось о мою ментальную защиту.

Лилит не остановилась. Её танец становился всё быстрее, всё яростнее. Она кружилась по залу, и её обнажённая грудь, длинные волосы и изящные руки создавали сюрреалистическую, смертельно опасную картину. С кончиков её пальцев срывались сгустки тёмного, почти чёрного пламени. Они не летели по прямой — они преследовали меня, огибая колонны, меняя траекторию в воздухе.

Я не отвечал ей тем же. Я не танцевал. Я был скалой, о которую разбивались её волны.

Шаг в сторону — и огненный шар проносится мимо, врезаясь в стену и оставляя на ней оплавленный, дымящийся след. Лёгкий наклон корпуса — и когтистая тень, вырвавшаяся из-под пола, промахивается, царапая лишь воздух. Я не тратил силы на атаки. Я лишь изматывал её, заставляя выплёскивать свою ярость в пустоту.

Её движения были грациозны, но в них уже чувствовалась спешка. Она не ожидала такого сопротивления. Она привыкла соблазнять или уничтожать. Но она не привыкла, чтобы её игнорировали.

— Почему ты не сражаешься⁈ — крикнула она, и в её голосе слышалось отчаяние. — Боишься⁈

Она собрала всю свою силу в один, последний удар. Воздух в зале затрещал от напряжения. Багровое сияние вокруг неё сконцентрировалось в огромный, пульсирующий шар тёмной энергии. Она метнула его в меня, вложив в этот удар всю свою ненависть и унижение.

Я ждал этого.

Вместо того чтобы блокировать удар, я сделал резкий выпад вперёд, проскальзывая под летящим шаром. Энергия, не встретив преграды, ударила в стену позади меня, и зал содрогнулся от взрыва. А я уже был рядом с ней.

Она не успела среагировать. Её глаза расширились от удивления, когда моя рука схватила её за запястье. Я не сжимал сильно, но мой Покров, холодный и твёрдый, как сталь, сковал её магию. Вторым движением я подсёк её ноги, используя её же инерцию.

Она рухнула на холодный каменный пол, и я, не давая ей опомниться, навис сверху, прижав её к камню и блокируя руки.

Танец ведьмы был окончен. Она проиграла.

Глава 30

Её тело, горячее и податливое, билось подо мной, но это была уже агония, а не сопротивление. Её магия, лишённая выхода, металась внутри неё, причиняя боль. Я смотрел в алые, горящие ненавистью глаза, ожидая увидеть страх, мольбу, отчаяние.

Но вместо этого она рассмеялась.

Сначала тихо, сдавленно, а затем всё громче, переходя в безумный, зловещий хохот, который эхом отразился от стен ритуального зала. В нём не было веселья. В нём были торжество и вызов.

— Ты силён, Мор… — прохрипела она сквозь смех, её грудь вздымалась, касаясь моей. — Очень силён… Сильнее, чем я думала…

Я нахмурился, не понимая её реакции. Эта женщина была сломлена, побеждена, но вела себя так, будто это она одержала победу.

И тут я почувствовал это. Лёгкое движение за спиной. Тень. Моя собственная тень, что падала на пол, вдруг ожила. Она вытянулась, исказилась, превращаясь в тонкую, когтистую лапу, и метнулась к моему лицу.

Я успел дёрнуться, но было поздно. Когти, нематериальные, но острые, как бритва, зацепили край моей маски и сдёрнули её.

Тень была слаба. Последний, отчаянный трюк. Она тут же распалась, растворилась, но свою задачу выполнила. Маска с глухим стуком упала на каменный пол.

Безумный смех Лилит оборвался. Она замерла, глядя на моё лицо. Алые огни в её глазах на мгновение погасли, сменившись неподдельным, почти детским удивлением.

— Такой юный… — прошептала она, и в её голосе больше не было ненависти, только изумление. — И такой… красивый… Невероятно…

Прежде чем я успел что-либо сказать или сделать, её тело выгнулось. Она рывком притянула меня к себе, её руки, освободившиеся на долю секунды, обвились вокруг моей шеи. Её губы, горячие и требовательные, впились в мои. Это был не поцелуй. Это был акт поглощения. Жажда, голод, отчаянная попытка забрать себе хотя бы частицу моей силы, моей сути. Она прижимала моё лицо к своей обнажённой, пылающей коже, и я почувствовал, как её сердце бешено колотится.

А в следующую секунду её тело вспыхнуло.

Яркое, ослепительное пламя, родившееся изнутри. Оно не обжигало меня, мой Покров защитил, но жар был невыносим. Она сгорала заживо, прямо в моих объятиях, превращаясь в пепел за одно мгновение.

Но даже когда её тело истаивало, превращаясь в ничто, её безумный, торжествующий смех продолжал звучать в моей голове, в самом зале, становясь всё громче и громче, пока не оборвался вместе с последней искоркой пламени.

Я остался один. На холодном каменном полу, в тишине, нарушаемой лишь моим собственным сбившимся дыханием.

От неё не осталось ничего. Даже пепла.

* * *

Тишина. Густая, вязкая, давящая на уши. Она заполнила ритуальный зал, поглотив даже эхо безумного смеха Лилит. Я медленно поднялся с холодного каменного пола. Воздух пах озоном и горечью — запахом магии, доведённой до предела.

Её не было. Ни тела, ни платья, ни даже пылинки пепла. Словно её и не существовало вовсе. Лишь на моих губах всё ещё оставался призрачный, горьковатый привкус её поцелуя.

Я нашёл свою маску, лежавшую на полу, и надел её. Холодный металл приятно остудил разгорячённую кожу. Я был ошеломлён, но не сломлен. Эта женщина, кем бы она ни была, играла в игру, правил которой я пока не знал. Но я собирался их выучить.

Я поднимался из подземелий, и с каждой ступенью мир менялся. Мрачные, давящие коридоры сменились роскошью особняка. Яркий свет хрустальных люстр, позолота, дорогие картины на стенах — всё это казалось фальшивым, театральным после первобытной тьмы ритуального зала.

В гостиной меня ждали. Алексей и Линда стояли у камина, их позы выражали напряжённое ожидание. Борис Воронцов, обмякший и жалкий, сидел в глубоком кресле, уставившись в одну точку. Он выглядел так, словно из него выпустили весь воздух.

— Она ушла, — коротко бросил я, останавливаясь посреди комнаты.

Алексей вопросительно поднял бровь.

— Ушла? Босс, там был только один выход.

— Она сгорела, — уточнил я, и мой голос прозвучал глухо. — Испепелила себя.

Я ожидал чего угодно: удивления, облегчения, вопросов. Но реакция Бориса Воронцова превзошла все мои ожидания.

Вместо облегчения его лицо исказилось таким животным ужасом, какого я не видел даже у бандитов, висевших над рекой. Он вскочил с кресла, его тучное тело затряслось, как в лихорадке. Глаза, до этого пустые, наполнились безумием.