Правильный лекарь. Том 12 (СИ) - Измайлов Сергей

— Как спалось? — спросил отец, когда я вошёл в столовую.

Кроме него там пока никого не было. Меня больше всего удивило, что он не читает газету, она просто лежит рядом с ним на столе. Я не сразу обратил внимание, что газета разорвана пополам, после чего её положили на край стола, дав время осознать свою вину и плохое поведение.

— Отлично спалось, — на автомате ответил я, глядя на газету. — А чего это ты с ней так сурово?

— Пересказывать не буду и читать не советую, — усмехнулся отец, покачав головой и бросив косой взгляд на уничтоженный утренний раздражитель. — На первой полосе статья о задержании беглой каторжанки. Они там такое написали, что руки против моей воли лишили меня утренней традиции читать газету. Р-раз и пополам. Вот лежит теперь, отдыхает.

— На пол капает, — сказал я.

— Что капает? — насторожился отец, осматривая край стола.

— Кровь из разорванных статей, — пояснил я.

— Тьфу на тебя! — хохотнул отец. — А я уж серьёзно подумал. Она оттуда капала ещё до моего фатального вмешательства. Всю дорогу от типографии до нашего крыльца, можешь проследить. Какие планы на сегодня?

— Работать, работать и ещё раз работать, как завещал кто-то великий, — ответил я, усмехнувшись. — Потом к Волконскому.

— Сегодня решил? — улыбнулся отец.

— А чего тянуть? Куплю тортик, попьём чаю, поговорим по душам. После нашего выкрутаса с пропажей Марии, я практически уверен, что с ним не сложно будет договориться.

— Да уж, тогда вы явно перегнули, — покачал головой отец, пытаясь подцепить вилкой кусочек жареного бекона. — У князя железные нервы. Хотя, столько лет на таком посту сделают выдержанным даже последнего неврастеника.

— Начнём с того, что на такой пост неврастеника вряд ли возьмут, — усмехнулся я.

— Это да, — кивнул отец. — Ну, удачи тебе. Мне кажется, что всё должно получиться.

— Доброе утро! — сказала мама, входя в столовую с Катей одновременно. — А что это у нас с газетой случилось?

— Наказана за плохое поведение, — сообщил отец. — Там про арест Образцовой такое написано, что мои нервы не выдержали. Для утра понедельника это явный перебор, а впереди рабочая неделя.

На Фонтанку я сегодня приехал чуть позже обычного, примерно без четверти восемь. Из припарковавшейся впереди меня машины вышла Аня Образцова в бодром расположении духа. Увидев меня, улыбнулась и помахала мне ручкой. Потом вышел и Андрей, сразу направился в мою сторону.

— Привет, Сань, — сказал он, улыбаясь и протягивая мне руку. — Ты это прекращай.

— Что именно? — удивился я.

— Ты уже столько раз меня спасал, что я обязан тебе по гроб жизни, — ответил он, смеясь. — Если это будет продолжаться, мне нечем будет с тобой расплачиваться.

— Отдай мне свою душу! — зловещим голосом произнёс я.

— Не могу, — покачал головой Андрей. — Она уже твоя, а два раза не получится.

— Ну и подумаешь, не очень-то и хотелось, — усмехнулся я. — Как Аня, всё в порядке?

— Как видишь, — сказал он и кивнул на свою невесту, которая застыла на крыльце, наблюдая за нашим разговором. — Улыбается стоит. Золотой человечек. Тот случай, когда радуешься, что яблоко упало от яблони очень далеко.

— Мама её не обижала? — решил я уточнить.

— Только тем, что, не выдержав протестов дочери, приказала её связать и залепить рот и глаза, — поморщившись сказал Андрей. — Больше никаких физических воздействий. Пыталась Аню убедить встать на её сторону, но та ни в какую.

— Стойкая и храбрая, противостоять такой маме нелегко, — сказал я.

— Да, — кивнул Андрей, — этого не отнимешь.

— После свадьбы заберёшь её к себе в сосудистый центр? — спросил я, предвкушая ответ.

— А ты отпустишь? — удивился Андрей.

— Одна из немногих ситуаций, где у меня нет выбора. Конечно отпущу, куда я денусь, — улыбнулся я. — Уже ищу замену в лице нескольких лекарей, которые будут составлять диагностическое отделение.

— Пойду искать свою вторую душу, — улыбнулся Андрей. — Как найду, сразу отдам, не люблю ходить в должниках.

— Тогда постарайся найти сразу несколько, — рассмеялся я. — Так, на всякий случай.

Попрощавшись с Андреем, я в ещё более хорошем расположении духа поднялся к себе в кабинет.

— Доброе утро, Александр Петрович! — приветствовала меня Прасковья. — С молоком или со взбитыми сливками?

— Доброе утро! — улыбнулся я ей в ответ. — Второй вариант. И настраивайся потихоньку на переезд, время пока есть.

— Какой переезд? — насторожилась девушка.

— Как это какой? — деланно удивился я её вопросу. — В университет. Я не могу себе позволить остаться без такого ответственного секретаря.

— В университет? — растерянно переспросила Прасковья. — Это так далеко от онкоцентра.

— Не стоит так расстраиваться по этому поводу, — заверил я. — Савелий будет работать в десяти метрах от тебя секретарём проректора по учебной части.

— Так это совсем другое дело! — девушка расцвела. — Так бы сразу и сказали. Только скажите, я за пять минут соберусь.

— Хорошо, предупрежу за шесть, минута форы, — подмигнул я ей и вошёл в свой кабинет.

До торжественного открытия университета осталось совсем немного, а до заселения доходного дома, рассчитанного на проживание приезжего преподавательского состава так и вообще рукой подать.

Вчера вечером мы с Катей съездили-таки вечером посмотреть на стройку, у дома уже на стадии завершения кровля и большая часть рабочих ударно трудится на возведении стен самого университета, который даже в недостроенном виде заметен издалека, а уж тем более с реки. Выйдя на набережную, я заметил, как притормаживают напротив стройки экскурсионные яхты и катера, давая возможность туристам рассмотреть будущего красавца.

Больше, чем уверен, что слухи о новом медицинском университете разлетелись далеко от Санкт-Петербургской губернии. Многие медицинские династии захотят, чтобы их отпрыски учились в самом передовом учебном заведении Российской империи. Что ж, будем ждать. Вступительные экзамены покажут, кто достоин.

Работа в госпитале кипела. Теперь мы не делали акцент чётко на онкологии или сосудистой патологии, для этого теперь есть специализированные центры, где трудятся лекари уже как следует набившие руку именно на этом, а это играет большую роль и на качестве оказываемой помощи, и на скорости обслуживания. Кроме того, там налажен процесс последующего наблюдения для исключения или раннего лечения рецидивов, процент которых медленно, но неуклонно снижается.

— Сделай так, чтобы госпиталь и без тебя продолжал работать по той же схеме, — сказал как-то при встрече Обухов. — Будет что-то типа института повышения квалификации. Количество нуждающихся в обучении практикующих лекарей и знахарей огромно, потребность в подобном госпитале исчезнет очень нескоро.

— Вообще-то я думал перенести это всё в университет, — возразил я.

— Саша, я тебя умоляю! — всплеснул руками Обухов. — У тебя и без этого работы хватит, на тебя сейчас столько студентов свалится, что скучать точно не будешь. И главное не забудь, фармацевтический факультет! России нужны новые лекарства, достаточно уже средневековья на прилавках аптек!

— Думаете я смог бы про такое забыть? — усмехнулся я. — Для меня самого это очень больной вопрос вы ведь знаете. И по этому поводу есть радостная новость, Курляндский согласился стать деканом факультета и заведовать кафедрой.

— И главным лаборантом назначь, и уборщицей, — кивнул Обухов. — Пусть старик тут круглые сутки кружит юлой, у него энергии много.

— Ну это было его условие, хочет сам всем управлять, — усмехнулся я, представив Курляндского со шваброй в коридоре университета. — Но я на самом деле заведующей кафедрой вижу Елизавету Алексеевну Преображенскую. Он пока возражает, но как только он хлебнёт сполна, сам попросит её назначить.

— Что ж, подождём, когда хлебнёт, — усмехнулся Обухов. — А госпиталь готовь пока к автономному существованию без тебя. Этот поток обучаемых лично для тебя будет последним, потом передавай в хорошие руки, как любимого котика, сам будешь заниматься подготовкой преподавательского состава университета и организацией приёмной комиссии. В июле жди волну абитуриентов. Уверен, мало тебе не покажется.