Застенец (СИ) - Билик Дмитрий

– Ну вот, – поднялся на ноги попечитель. – Жив ваш слуга, Николай Федорович. И вполне здоров. Конечно, пару дней рана потянет, но бегать-прыгать уже сейчас может.

Я облегченно кивнул, размышляя о своем. Несмотря на нашу развитую технологи и отсталость магов, и в их мире были свои плюсы. Например, те же лекари. После подобного ранения, даже если бы врачи успели все залатать, Илларион еще бы несколько недель не вставал с койки.

– Ну все, иди, – бросил Петр Евгеньевич своему подчиненному. И дождавшись, пока тот скроется, обратился ко мне вкрадчивым голосом. – Я бы очень хотел, чтобы этот досадный инцидент остался между нами. Незачем Его Светлость Игоря Вениаминовича беспокоить по пустякам.

Я ухмыльнулся. Получается, попечитель знает про Максутова и наши отношения. Забавно. А если знает случайный человек, скорее всего, известно и всему Петербургу.

– Это в знак моего глубочайшего расположения, – рука полковника скользнула к столу, отработанным движением открыла выдвижной ящик и вытащил пухлый конверт. – И за все доставленные неудобства.

Вообще, это действие походило на взятку. Хотя бы потому, что взяткой и было. С другой стороны, мы как раз оба не очень заинтересованы, чтобы история со стрельбой на заводе пошла дальше крематория. Как бы забавно это не звучало. К тому же, я не совсем в том положении, чтобы корчить из себя самого честного человека в мире. Дают – бери.

Я и взял. Открыл конверт, увидев кредитные билеты золотого стандарта номиналом в сто рублей, на которых была изображена Екатерина II. Судя по внушительной стопке, здесь их либо пятнадцать, либо двадцать. Я даже в уме прикинул, на сколько мне этого хватит. Поэтому убрал конверт и протянул полковнику руку.

– Рад был с вами познакомиться, Петр Евгеньевич.

– Взаимно, Николай Федорович. Ежели не продадите завод, милости прошу, в любое время в гости. И если возникнут трудности, постараюсь помочь чем смогу. Я ваш должник теперь.

– Я думал, что мы обо всем договорились, – помахал я конвертом.

– Это да. Но вы еще спасли меня от позорной пряничной смерти, – рассмеялся полковник.

Вот какие все-таки хорошие люди эти военные, когда речь не идет о их службе. Такое ощущение, что с ними можно разговаривать обо всем. В противном же случае, они сразу скучнеют, сереют, замыкаются. Выход один – не беседовать с ними о делах.

Петр Евгеньевич оказался в высшей степени приятным человеком. Кроме денег он предоставил мне свободный экипаж. Наш нанятый возница удрал сразу, как услышал стрельбу. И я его понимаю. На одной чаше весов три с полтинной, на другой собственная жизнь.

– Все-таки две тысячи, – негромко прошептал я, пошуршав «катеньками», как только мы отъехали.

Воровато обернулся и встретился с хитрым взглядом штабс-ротмистра. Мда, не работать мне в госсекторе. Я даже после того, как удачно взял взятку, умудрился спалиться. С другой стороны, какая же это взятка? Скорее компенсация.

– Что говорите, господин? – спросил Илларион.

Не могу сказать, что он был, как новенький. Все же крови потерял ощутимо, однако выглядел вполне прилично. Чуть бледноватый, заторможенный, но живой и невредимый. А еще над ним висела незнакомая мне форма заклинания. Лекарь сказал, что она сама собой пропадет через пару дней.

– Я говорю, что пытаться тебя убить вполне выгодно. Если не до смерти, конечно. Хочешь, мы из тебя крутого автоподставщика сделаем? Ах, у вас же авто нет. Тогда будешь под проезжающих лошадей бросаться. А я потом денег с них требовать. Как я придумал, а?

– Шутки у вас, – нахмурился Илларион. – Скорей бы до дома добраться и лечь. Будто кишки все вывернули.

– А вот по этому поводу можешь не торопиться. Потому что едем мы не домой.

– Куда ж собрались? – совсем расстроился слуга. – Вон и дождь вроде собирается.

– Да тут недалеко, – вытащил я знакомую визитку. А затем обратился к вознице. – Остановите, пожалуйста.

Вообще, это называлось недостаточной выборкой при принятии решения. У меня было два мнения относительно цены на завод. И оба, так сказать, весьма сомнительные. Одно по причине высокой стоимости, другое из-за низкой. Нужно было третье, независимое. Конечно, можно поехать к какому-нибудь оценщику и потратить полдня, но у меня под рукой был вполне подходящий для этого дела офицер.

– Ваше Благородие, – обратился я к штабс-ротмистру. – Можно вас на минутку?

– Конечно, – ответил тот, спрыгивая с пролетки и подходя ко мне.

– Прошу прощения, что говорю с вами о таких пустяках, но в данный момент вы наиболее подходящий собеседник. Скажите, гипотетически, может ли быть любопытен для покупки мой завод?

– Если будет интерес, то почему бы и нет, – ответил он, пожав плечами.

– А будь у вас денег столько, сколько вы пожелаете. И вы бы решили приобрести его. Сколько бы дали?

– Право, Ваше Благородие, о чем вы? У меня усиленный годовой оклад пять двести.

– Гипотетически, – устало повторил я.

– Ну, если гипотетически. Тысяч за семьдесят-восемьдесят.

Я грустно вздохнул.

– Ваше благородие, вы не подумайте, не в вас дело, – понял он превратно мою реакцию. – Но земля на отшибе. Если под доходные дома, то все сносить и перестраивать. Дороги нет. Да и соседство, мягко скажем…

– Да, где-то я это слышал, – сказал я. – Вот только там мне давали девяносто. Спасибо, едем дальше.

Я дошел до возницы.

– Пересечение Малого проспекта и Четвертой линии.

– Куда собрались-то, господин? – спросил Илларион.

– Проверить одну теорию. Ну, или внезапно разбогатеть. Одно из двух.

Торговый дом «Туда и обратно» располагался в небольшом четырехэтажном здании на самом углу. И судя по очереди из ломовых ванек, грозных приказчиков, артелей грузчиков и многочисленных покупателей, дела у Билибина шли вполне неплохо. Может, сто пятьдесят попросить? Раз уж он такой альтруист.

Жандармам мое путешествие явно пришлось не по вкусу. Они расталкивали людей, прокладывая себе путь ко входу, и грозно смотрели по сторонам. А я тем временем уцепился за ближайшего приказчика.

– Добрый день, подскажите, где мне можно найти Всеволода Кирилловича?

Тот, замученный и уставший, хотел сначала сказать что-то грубое, но внезапно его взгляд упал на моих сопровождающий. Бог знает, о чем этот бедолага подумал. Может, что хозяина сейчас повезут в Третье Отделение? Или его самого туда поволокут, если начнет хамить.

– Пойдемте, – только и сказал он.

Напрасно я думал, что внутри будет поспокойнее. Напротив, самый бедлам творился именно здесь. Постоянно кто-то пробегал, махал бумагами, кричал, торговался. Что-то падало, грохотало, взвизгивало, звенело. Я даже не понял, как мы пробрались через эту вакханалию к лестнице и поднялись на третий этаж. Здесь уже приказчик оставил меня и жандармов в крохотной приемной, а сам ушел доложить. Впрочем, скоро вернулся, жестом приглашая войти.

– Ваше Благородие, останьтесь здесь, пожалуйста, – сказал я штабс-ротмистру. – За меня не беспокойтесь. Он недом. Даже если что выкинет, я смогу себя защитить.

По лицу жандарма пробежала легкая тень сомнения, однако наше недавнее приключение, видимо, повысило мои акции. Он коротко кивнул, а я вошел внутрь.

– Николай Федорович, – подался навстречу Билибин, улыбаясь намного меньше, чем в день нашего знакомства. – Чем обязан?

Вообще, складывалось ощущение, что он не сказать, чтобы рад мне. Скорее как раз наоборот. Он вел себя как человек, к которому сейчас должны прийти на вписку друзья, а тут появился тип, которого не приглашали.

– По поводу вашего предложения, – я подумал, вспоминая какое-нибудь удачное местное выражение. В голове пришло только единственное слово. – Давешнего.

– Предложения? – будто бы удивился Билибин.

– По поводу покупки завода.

– Ах, это, – отмахнулся торговец. – К сожалению, мне уже предложили более подходящую землю. Чуть ближе к городу и по более подходящей цене.

Я улыбнулся этому лжецу. Никакого сожаления ты не испытываешь. И ничего тебе не предлагали. Что-то изменилось с нашей последней встречи. Что именно? Вряд ли на территории моего завода находилось нечто, а теперь оно пропало. Золото, нефть или волшебные прибамбасы. Все, что можно, оттуда давно уже вытащили.