Адвокат Империи 9 (СИ) - Фабер Ник

Уваров и Распутин переглянулись между собой. И вот теперь вполне себе можно было заявить о том, что глаза у них стали как те самые блюдца.

— То есть, — стараясь скрыть шок в голосе, повернулся ко мне Уваров. — Ты не можешь взаимодействовать с договорами, которые заключал Илья?

— Верно, — кивнул я.

— Но как тогда ты…

— Смог спасти Елену? — закончил я за Распутина, и тот кивнул. — Всё очень просто. Я перебил одну сделку другой.

Увидев недоумевающее выражение на его лице, пришлось пояснить.

— Договор, который её убивал, заключили мой отец и её родители. Елена выступала лишь предметом торга. Не более того. Её душа была свободна для заключения нового. Вот именно это я с ней и провернул. Новый договор, заключённый уже непосредственно с ней, попросту перебил условия предыдущего, где она выступала лишь в качестве цели. А учитывая, что все стороны предыдущего мертвы, то…

Я пожал плечами, допил кофе и поставил чашку на небольшой кофейный столик, что стоял перед моим креслом.

Разумеется, говорить о том, что подобные штуки всегда носят двусторонний характер, я не стал. А то Григорий ещё чего вздумает что-нибудь не то. Нафиг мне такие проблемы. Тем более, что ничего особенного я и не просил. Просто первое, что пришло в голову и максимально безопасное и неоригинальное.

Поцелуй. Всего один поцелуй. Ну да. Вот такой вот я скучный.

Заметив, что Распутин хочет что-то спросить, пришлось его опередить.

— И нет, её проблему это не решит, — произнёс я, покосившись на Уварова.

Но тут Распутин удивил уже меня.

— Василий знает о Регалии, — сказал он. — Именно он помог мне достать артефакты, которые замедляли её развитие.

— У меня есть связи в одном из альфарских анклавов, — пояснил Уваров. — Когда Григорий попросил о помощи, я не смог ему отказать.

— Ну, тогда моя очередь спросить, — решил я перейти уже к своему интересу. — В чём причина такого решения? Я даже не буду спрашивать, как он это сделал. Я хочу знать, почему отец это сделал?

Сразу ответа я не получил. Если честно, то я не рассчитывал, что получу его вовсе. Тем не менее, Распутин ответил.

— Потому что, в конечном итоге, он метил на место Императора, — нехотя проговорил он.

Хорошо, что я свой кофе к этому моменту уже допил, а то мог бы и подавиться.

— Отличная шутка.

— Это не шутка, Александр, — мрачно сказал Распутин.

— Серьёзно? — не поверил я. — Разумовские хотели устроить переворот?

— Не говори чепухи, — фыркнул Уваров. — Твой отец и другие Разумовские не были такими идиотами, чтобы действовать настолько топорно.

— Тогда в чём именно было дело? — спросил я его.

— Видишь ли, Александр, — вместо Уварова продолжил Распутин. — Разумовские всегда были… разумны, как бы смешно это ни прозвучало. Они прекрасно понимали, что в текущих условиях статуса кво любая подобная задумка обречена на провал с самого своего начала.

— Поэтому они действовали куда тоньше, — усмехнулся Уваров. — Можно, конечно, валить всех собак на Илью, но и твой дед тоже приложил к этому руку. Хотя и не думаю, что его замыслы были столь грандиозны.

— Отец Ильи заботился о сохранении безопасности рода, — пояснил Григорий. — Каждый договор, который он заключал, составлялся таким образом, чтобы обезопасить семью от возможного удара…

— Ну, тогда я могу со всей ответственностью заявить, что получилось у них это хреново, — усмехнулся я. — Дайте угадаю. После того, как Илья встал во главе семьи, условия начали становиться всё более и более кабальными, так?

— Не без этого, — Распутин со вздохом откинулся на спинку своего кресла и посмотрел на меня. — Ты должен понимать, кем были твои родители при Императоре, Александр. Многие до сих пор считают, что они занимали место приближенных советников. Не более того. Но правда в том, что именно благодаря им мы за последние шестьдесят лет смогли избежать по меньшей мере пяти крупных войн. Именно они являлись гарантами соглашений между сторонами в… скажем так, в весьма острых и спорных вопросах. И это только малая часть того, чему им обязана Империя.

Так. Вот теперь ситуация начинает принимать весьма неприятный оборот. Я вдруг вспомнил о том, с чего начались проблемы в деле с Румянцевым. Там ведь изначально всё заключалось в том, что князь собирался расширить возможности своей военной промышленности.

А когда люди начинают вооружаться? Правильно, когда угроза войны стоит на пороге.

— То есть они заключали их между императорами?

— В том числе, — подтвердил Уваров. — И, думаю, что теперь не надо объяснять, что после их смерти ситуация в мире становится всё более и более напряжённой.

— Значит, наш предыдущий государь об этом узнал…

— Не только он, — Уваров посмотрел на меня таким взглядом, будто ему было трудно это говорить. — Британцы тоже. Илья выступил посредником между Владимиром II и британским императором двадцать пять лет назад. Именно с этого момента, как мы считаем, Илья и начал действовать более открыто и… эгоистично, если так можно выразиться.

Разумеется, что просто так взять и не спросить я не мог.

— Что за соглашение было между нами и британцами?

— Никто не знает, — покачал головой Уваров, но Распутин его сразу же поправил.

— Мы не знаем, — обозначил он. — Суть договора была известна только императорам и Илье. Но, если вспомнить, кто оказал нам поддержку, думаю, что оно в равной степени не устраивало обе стороны.

— Ясно, — уже привычно сказал я, хотя на самом деле ничего в целом-то ясно и не было.

— Александр, можно задать тебе вопрос? — вдруг спросил Распутин.

— Можно, — кивнул я. — Хотя и так знаю, что именно вы хотите спросить. Почему я рассказал вам о том, что у меня нет власти над договорами Ильи? Так ведь?

— А парень проницателен, — усмехнулся Уваров.

— Я же тебе говорил, — Распутин повернулся ко мне. — Да. Всё же эта информация крайне ценна.

— Всё очень просто, — пожал я плечами. — Теперь, когда вы знаете, что в этом плане толку от меня нет, то и взять с меня нечего.

— Что не отменяет того, что теперь от тебя можно без последствий избавиться, — вдруг буркнул Уваров, но я на него не в обиде. Сам и так об этом думал.

— Ну, во-первых, — я поднял указательный палец. — Если после того, что я для вас сделал, вы меня тут раздумываете о том, чтобы тихонько прирезать, то позор вам, господа аристократы. Я тогда уж лучше сам в могилку спокойно лягу.

— А во-вторых? — не без любопытства поинтересовался Распутин. — Василий, знаешь ли, не о нас говорил. Не знаю, в курсе ли ты, но у Павла на тебя есть определенные планы…

— Выдать за меня свою дочь, чтобы мы заделали ему послушного внука, — уточнил я, вызвав удивление на их лицах. — Да, я уже догадался.

— Знаешь, Гриша, — с неожиданным уважением в голосе проговорил Уваров, повернувшись к другу. — А парень-то хорош. Догадливый. С такими мозгами может далеко пойти.

— Если только его раньше в могилу не уложат.

— Не уложат, — пообещал я. — Те, кто до сих пор пытались, сами оказались на моём месте.

Бросил взгляд на Уварова и добавил.

— Ну, по большей части. Это, кстати, во вторых.

— Александр, Павел Лазарев не тот человек, с которым можно шутить и…

— Поверьте, Лазарев — это последнее, что меня беспокоит в данный момент, — произнёс я, вставая с кресла. — А теперь, если позволите, я хотел бы откланяться. У меня ещё полным полно дел.

Это, как абсурдно бы ни звучало, чистая правда. Мне ещё к Громову ехать, хотя на самом деле хотелось просто завалиться в постель и вырубиться. Часов на двадцать, а то и на тридцать.

— Я провожу тебя, — сообщил Распутин, поднимаясь с кресла вслед за мной.

Мы направились к выходу по коридорам его особняка. Уже у самого выхода Распутин, до того молчавший, заговорил.

— Мой водитель отвезёт тебя туда, куда скажешь, — уведомил он меня.

— Спасибо, — не отказал я ему в благодарности.

Я хотел было протянуть руку к дверной ручке, но Распутин меня остановил. Взял за локоть, не позволив открыть дверь.