Медвежья страсть (СИ) - Мэк Элис

— Ну и как… Как у вас с Джоном?

— Как-как, вот это видела? — она оттопырила ворот кофты, демонстрируя мне уже зарубцевавшиеся отметины. — Он меня три дня из спальни не выпускал, пока как следует не отметил. Говорит, это для того, чтобы не один самец ко мне и на километр не подошёл. Самцы-ы-ы… Они такие собственники, — она возмущённо закатила глаза.

За разговором мы не заметили, как дошли до домика, в котором мы с близнецами провели нашу первую ночь. Потом мы ещё часто любили уединятся здесь, когда приезжали в клан. Я и сейчас хотела бы жить здесь, но Илья настоял, что нам с малышами безопаснее будет жить на территории клана. Поэтому, сейчас мы живём в доме их родителей.

Когда мы остановились у дома, малышня сползла с санок и начала активно копошиться на снегу друг с другом.

— Мы уезжаем через пару дней. Джон заканчивает свои дела в России и повезёт меня к себе, — она улыбнулась, слегка закусив нижнюю губу. — Поеду осваивать свой новый клан.

— Я очень рада за тебя, Ксюш.

— Ну я же говорила, что дождусь его. Правда я даже не предполагала, что он будет тако-о-о-й огромный, — томно выдохнула она и громко рассмеялась. — Представляешь, чтобы было если бы я вышла замуж за Никитку?

— Угу, представляю, — усмехнулась в ответ. — Видела, кстати, их малыша?

— Видела. Заезжала к ним вчера в гости. Хорошенький, белобрысый. На Никитку похож.

После того как Рагозин погиб власть в клане пытался захватить его племянник — Кирилл. Но его жёстко обломали.

Карина — единственная наследница Рагозина. И хотя по законам беров женщина не может брать на себя власть управления кланом, по решению Совета клан всё же унаследовала она. Потому что на тот момент, как Кирилл Рагозин начал качать свои права, Карина уже вышла замуж за Никиту и имела возле себя сильную мужскую опору. Самца достойного занять место главы клана. Никита бросил Кириллу вызов и в честной схватке надрал тому задницу так, что мало ему не показалось. Проигравший был изгнан из клана без права на возвращение. Вот так Никите, неожиданно свалилось «счастье» в виде целого медвежьего клана. Так что теперь мы дружим не только семьями, но и кланами.

Пока мы разговаривали с Ксюшей мои непоседы уже отползли на приличное расстояние исследуя новую территорию. Мы тут же бросились их догонять.

— Ага, попался! — Ксюша схватила на руки маленького Русланчика, отчего тот весело засмеялся, принимая всё за весёлую игру.

А я побежала догонять Максимку. Догнав его, подняла голову в сторону леса и замерла, оцепенев на мгновение.

Недалеко от дома, среди заснеженных разлапистых елей стоял огромный бурый медведь и сверлил меня немигающим взглядом.

Я сначала опешила и растерялась от неожиданности. В голове тут же пронеслись мысли:

«Кто он? Зачем здесь? Возможно кто-то из охраны, патрулирующей территорию. Но тогда почему он так смотрит? Почему не уходит?»

И тут в сердце что-то дёрнулось, затрепыхалось, сжалось болезненно. Понимание и узнавание начинало медленно накатывать на меня, заставляя кожу покрываться трепещущими мурашками.

— Руслан, — еле слышный шёпот, тихим шелестом сорвался с губ.

Что же это? Мираж? Видение?

Даже дышать перестала на миг, словно весь воздух из лёгких вышибли разом. Крепче сжала в руках Максимку, который тоже притих и с любопытством уставился на лесного гостя. Значит, мне не привиделось.

— Полина! — услышала встревоженный крик Ксюши. — Полина, уходи оттуда, быстро!

Я оглянулась. Она бежала ко мне с Русланчиком под мышкой. Схватила меня за куртку и потянула в сторону дома.

Медведь ударил по снегу мощной лапой и протяжно зарычал, отчего моё сердце пропустило удар и сжалось болезненными тисками.

— Быстро, Полина! Хватай Максимку, бежим в дом!

— Нет, Ксюша… ты не понимаешь… Это же Руслан. Слышишь? Это же он!

Она тянет меня за руку, по её щекам текут слёзы, а я понять не могу, почему она плачет. Почему? Ведь это Руслан! Это он. Я бы узнала его из тысячи медведей. Моё сердце не могло меня обмануть.

— Это… уже не он, Полина. Это уже не он…

Я качаю головой, не веря. Что за бред она несёт? Что за чушь? Это он! Я знаю, я чувствую, каждой клеточкой своего тела.

— Посмотри на него, — хрипло, захлёбываясь собственными слезами, произнесла она и с силой тряхнула меня за руку. Словно она уже знала то, чего ещё не знаю я. — Это больше не Руслан! Посмотри в его глаза. Они светятся красным. Не осмысленным, диким, звериным блеском. Он стал Одичалым, Полина!

— Нет, — отрицательно качаю головой. — Я не верю.

Максимка начал пищать и выворачиваться в моих руках. Я перехватила его покрепче и обернулась. Медведь так и стоял на месте и просто смотрел на нас. А потом, так же молча развернулся и направился обратно в лес. И чем дальше он удалялся, тем болезненнее сжималось моё сердце. Как будто он просто попрощаться приходил. И я больше никогда его не увижу. Словно в последний раз…

— Он уходит, Ксюша, — всхлипнула я, понимая, что моё сердце сейчас разорвётся от невыносимой, выворачивающей душу тоски.

— Пусть уходит. Теперь его место в лесу, среди диких зверей.

Мои малыши запищали, захныкали у нас на руках. А у меня пелена перед глазами и шум в ушах. Я не слышу ничего. Только звук своего бьющегося в агонии сердца.

— Я должна… Должна пойти к нему… за ним. Он приходил… Я нужна ему, — бормочу, словно сама себе.

— Что ты такое говоришь, Полина? Он дикий. Он не помнит тебя.

— Я должна, — передала Максима на руки Ксюше, поправила ему шапочку. Перевела взгляд на Русланчика, погладила его розовую щёчку и решительно произнесла. — Отнеси их к Илье, в клан. Прошу тебя позаботься о них, сейчас. Прошу…

— Нет. Полина, не смей, — она ошарашено смотрит на меня, качая головой. — Он же убьёт тебя! Разорвёт! И даже угрызениями совести мучится не будет. Понимаешь?

— Он не причинит мне вреда. Я знаю. Это же Руслан.

Малыши захныкали и закричали в голос. Ксюша опустила их на землю, чтобы посадить в санки, при этом не разрывая со мной зрительного контакта. А я начала медленно пятится назад, а потом развернулась и побежала в лес, за ним.

— Полина, не смей! Полина!

Ксюша долго кричала мне вслед. Но я знала, что должна пойти за ним. Чувствовала, что если не увижу его ещё раз, хотя бы один последний разочек, то просто не смогу спокойно жить.

Я шла за ним довольно долго, проваливаясь и утопая ногами в снегу. Даже вспотела вся от усилий, но всё равно шла — боялась потерять его из виду. Боялась, что он снова исчезнет, растворится как мираж.

Медведь шёл впереди и как будто бы даже не замечал моего присутствия. Хотя я знала, что это не так. У медведей хороший слух и он просто не может не заметить моего пыхтения и копошения в снегу. Значит, просто игнорирует? Или здесь что-то другое?

Не знаю, сколько я шла за ним вот так, но вскоре я просто выбилась из сил. Схватилась за какую-то сухую ветку и та, с громким хрустом надломилась, упав на землю. Медведь остановился и посмотрел в мою сторону. Он тяжело дышал, выпуская из ноздрей клубы холодного пара, а потом зарычал низким утробным рыком, словно угрожая или предостерегая меня не приближаться. Его взгляд был совершенно диким и пустым. Неужели он совсем не узнаёт меня?

— Руслан, — тихо позвала я.

Но медведь только фыркнул, грозно ударив лапой по снегу и развернувшись, пошёл дальше.

Нет, нет, нет! Ну куда же ты, Руслан!

Я вновь ринулась за ним.

Может быть глупо, но я отчаянно не хотела верить, что окончательно потеряла его. Разум кричал: «Оставь, отпусти!». Но сердце… Сердце умирало от тоски и рвалось к нему.

Я так была поглощена своими мыслями, что даже не заметила, что вскоре мы были в лесу уже не одни. И несколько пар голодных хищных глаз с жадностью следили за мной.

Когда до моего сознания, вдруг, донёсся пронизывающий до костей жуткий волчий вой, я забила тревогу. Огляделась по сторонам и чуть не умерла от страха.

Волки!