Первый Артефактор семьи Шторм 2 (СИ) - Окунев Юрий

Затем мы выехали на окружную, промчались по ней, съехали на нужную улицу и, завернув к зданию, припарковались у больницы.

Кремовое, почти белое здание также было ярко освещено, и сейчас я наконец нашёл время, чтобы оценить красоту и продуманность лечебницы. Она казалась выше, чем на самом деле, за счёт узких вертикальных полосок ребристого фасада. Между выступающими элементами прятались высокие окна. Судя по столам и компьютерам — административная часть. Палаты и отделения были справа от центрального входа и расположились на пяти этажах.

За стойкой нас встретила незнакомая мне сестра, брюнетка. Тоже симпатичная, видимо здесь это входит в список требований. Она проверила данные в компьютере гораздо быстрее, чем её коллега, после чего спокойно проводила до нужного этажа.

— Вам дан зелёный свет на посещения до выписки, — сказала она, открывая пропуском лифт.

— А Святослав Георгиевич на месте? — спросил я.

— Нет, он отдыхает. Что-то срочное?

Вежливо было бы попросить у него разрешение на поиски по больнице, но что я ему скажу? Что ищу выдуманного друга, и возможно он сейчас сидит и жрёт энергию из вашего Инъектора? После этого я окажусь в палате рядом с Максимом. Привязанным к койке.

Так что я просто прошёл к Максиму. Охранники остались в машине ждать новостей. Надеюсь, Сухов не станет допытываться Черкасова по поводу Зарудной.

Лекарь дремал в постели и выглядел очень хорошо. Свежее лицо, наполнен энергией. Иногда казалось, что у него начинают светиться глаза и пальцы. Изучив его историю болезни, узнал, что за ним постоянно наблюдают. Хотят убедиться в отсутствии последствий использования мощного артефакта.

На мой Взгляд артефактора последствия были. Подорожников стал сильнее. Его каналы стали шире, стабильнее, ткани тела напитались энергией. Теперь он будет сильным лекарем, особенно если продолжит учиться.

Однако лиса рядом не было. Я не стал будить Максима и вышел из палаты. Огляделся, убедился, что камер нет, как и нет Сторожей или их подобия, после чего прошёлся по этажу. Следопыт молчал.

Вниз я спускался по лестнице, аккуратно заглядывая в коридоры. Если никого не было, выходил и проверял этаж поисковым артефактом. Везде пусто.

Инъектор жизни я почувствовал, когда спустился на минус первый этаж. Тонкая струйка тепла и радости текла по коридору, наполняя тело жизнью и восторгом. Несколько глубоких вдохов и усталость, накопившаяся за день, прошла.

Двинувшись вперёд, я стал осматриваться ещё внимательнее, ожидая усиленной охраны, артефактов или хотя бы станковых пулемётов. Но ничего не было. Лишь толстая металлическая дверь с рунами в конце коридора.

Приоткрытая.

Заглянув в щель, убедился, что помещение небольшое. Всё заставлено растениями в горшках: кустики, рассада, даже пальма с кокосами.

Поднял Следопыта, посмотрел на крутящуюся стрелку. Да, даже если Кефариан здесь, энергия жизни всё забьёт. Надо зайти и осмотреть изнутри. На всякий случай.

Дверь открылась без скрипа. Слегка колыхнулись листья ближайших растений, но больше ничего не произошло. Быстро обошёл помещение, заглянул под пальмы и прочие ветки, пару раз позвал Кефира, но никто не ответил.

Пора было уходить, но я не мог упустить возможность. Поэтому я подошёл ближе к Инъектору и стал его изучать Взглядом артефактора. Как и дома, пришлось закрыть глаза, оперируя только потоками силы, которые были такой силы, что почти ослепляли.

Шар артефактора был сделан из белого материала, а внутри зеленовато-солнечные линии собирались в клубки то травы, то водорослей, то корней, то шерсти. Золотые ножки сияли в мягком свете Инъектора.

Здесь обнаружилось первое отличие: пусть поток от артефакта шёл мощный, но он был плавным, даже тягучим. Не было ощущения, что сейчас рванёт. Приглядевшись, я нашёл место выхода энергии.

В моём Инъекторе была трещина, которая постепенно расширялась, а здесь оказалось ровное круглое отверстие. Из него, как из горшка, выходили «лианы» энергии, закручиваясь в клубок корней, усики которых тянулись ко всему живому в помещении, напитывали их.

Один «корень» выползал за дверь, превращаясь в тот самый ветерок, который я почувствовал, когда спустился вниз.

Я ещё раз осмотрел Инъектор и мне пришла странная, но логичная мысль: это отверстие в защите было задумано с самого начала. Как предохранительный клапан, понижающий давление в паровом котле.

Только здесь магический котёл.

Тогда следующий вопрос: как я понял по разговорам других Хранителей, они все хотели закрыть Инъекторы, перестать давать утечку. Но зачем, если это было продумано с самого начала, заложено в саму конструкцию?

Почему люди хотели заткнуть их, а создатели Инъекторов — наоборот, оставить «слив»? И кто, вообще, был создателем этих артефактов?

Закончить мысль мне не дали. За спиной раздался ехидный голос:

— А Шторм, как всегда, лезет куда его не просят. Решил присоединиться к мёртвым родственникам, Хранитель?

Глава 20

Я знаю, кто ты

— А Шторм, как всегда, лезет куда его не просят. Решил присоединиться к мёртвым родственникам, Хранитель?

Медленно, очень медленно я обернулся. На пороге стояла Серафима. Точнее «Серафима», я узнал чувство от кольца-артефакта на пальце девушки. Сам же артефакт сейчас видно не было — он прятался за квадратным силуэтом пистолета.

Русые волосы были собраны в тугую косу и лежали на плече. Девушка профессионально стояла чуть боком, сокращая площадь, по которой можно попасть.

— Без резких движений, Хранитель. Руки перед собой! — приказала она.

Я медленно поднял руки, показывая, что они пусты. Ну, как пусты: перстень на левой, да серебряный брусок на запястье правой. Зря я что ли артефактор?

Однако убедившись, что я не делаю резких движений, девушка махнула стволом, показывая, что нужно отойти в сторону. Я послушно встал рядом с пальмой, и парочка кокосов оказалась прямо у меня над головой.

— Решил запечатать и этот Инъектор, Шторм? — вдруг спросила она.

Я аж заморгал от удивления, но руки не опустил.

— С чего ты взяла?

— Все, у кого есть уши, знают, что ты запечатал свой Инъектор. Сделал то, что делать ни в коем случае нельзя было делать. А теперь стоишь рядом с другим, ещё более ценным артефактом?

— Во-первых, почему этот артефакт ценней моего? — с лёгкой обидой в голосе спросил я. — А, во-вторых, с каких это пор нельзя их запечатывать? Все пятьдесят лет люди пытаются это сделать.

Девушка криво усмехнулась, и эта гримаса не совпала с внешностью Серафимы. Видимо это улыбка принадлежит истинному телу, что скрывается под маскировкой.

— Не делай удивлённое лицо, Шторм. Я-то знаю, кто ты на самом деле.

А вот это плохая новость.

— Руки! — крикнула она, и я снова поднял руки перед собой. Простите, задумался, как выбраться из ситуации.

— Для таких как ты энергия жизни крайне опасна, — продолжила «Серафима». — Так что неудивительно, что ты припёрся сюда.

— Эм, что? — Я перестал что-либо понимать. С каких это пор боги боятся атрибута жизни? Да, он не всем нам подвластен, но он помогает телу жить и жить красиво.

— Видимо вы меня с кем-то перепутали, — спокойным голосом начал я. Таким ещё говорят с маленькими детьми, когда они бесятся. — Я искал своего друга. Он пропал и теперь я боюсь, что он попал в беду.

— Ага, — ехидно ответила девушка. — И прячется он под пальмой в больнице тяжелобольных людей. Странные у вас друзья, Шторм.

— Какие есть, — ответил я, пожав плечами. — Жаль, что его здесь нет. Так что ответьте: что вы хотите от меня? Мне нужно продолжать поиски.

Я нервно потёр большими пальцами указательные и средние.

«Серафима» склонила голову набок, чуть нахмурилась. А потом резко улыбнулась, выпрямилась и коротко сказала:

— Понятно.

После чего выстрелила.

Грохот оглушил, ударил быстрее пули. Однако я уже был готов, по крайней мере к пуле: она с шипением вошла в защитное поле сферы неуязвимости, скользнула в сторону и впилась в правое плечо. Рука сразу отнялась, а затем пришла заполоняющая красным боль.