Профессор магии на полставки. Том 3 (СИ) - Сомхиев Георгий

— Я пришла серьёзно поговорить, Алексей Дмитриевич, — со спесью в голосе ответила девушка. Нет, надо было её всё-таки взять в Аномалию. Она явно не понимает, что такое опасность. — Может пройдём в дом, а не будем стоять на улице?

— Придёте утром и поговорим, — сказал я, после чего развернулся к девушке спиной. — Ещё раз такое учудите, и вас будут ждать последствия, Завьялова.

— Алексей Дмитриевич! — что-то хотела добавить девушка, но не успела, поскольку я сразу пошёл домой. Поощрять наглость я не собирался.

Наутро я снова встретил девушку возле дверей. Причём судя по сонному виду и недовольному лицу, она никуда не уходила, и всё это время здесь меня ждала.

Представляю, какие слухи могут пойти после такого представления обо мне, но в целом мне было плевать.

— И снова доброе утро, — сказал я, открыв дверь.

— Теперь вы впустите меня? — а вот спеси в голосе у девушки за ночь не убавилось. И что на неё только нашло?

— Ксения Михайловна, — у меня появилось непреодолимое желание стукнуть себя по лбу. Нет, серьёзно, родители этих аристократов детей вообще вежливости не учат? Или она принимает мою мнимую доброту за слабость, я понять не могу. — Вы вчера попытались проникнуть ко мне в дом и даже не извинились. Как я должен по вашему реагировать?

— Я специально пришла ночью, чтобы тайно поговорить. Даже у Лидии Евгеньевны училась отдельно магии иллюзий, чтобы не попасться другим, — резко возразила девушка. — А из-за вас мне пришлось торчать здесь всю ночь, и теперь о моём отсутствии знают все.

— А меня это каким боком касается? — пренебрежительно нахмурился я. — Если вы хотели поговорить тайно, могли бы предупредить меня. Могли дать знак моему фамильяру. Способов связаться уйма. Но вы выбрали самый худший путь из возможных для этого, и теперь выставляете меня виноватым. Я готов проявить снисхождение и списать ваше поведение на эмоции, но моё терпение не безгранично. Не испытывайте его на прочность.

Девушка молчала несколько секунд. По её лицу пронеслась целая буря чувств — от возмущения и гнева до едва заметной тени сожаления. Наконец, с каким-то усталым, и, как мне показалось, совершенно искренним выражением, она произнесла:

— Извините. Нервы, — едва заметно спрятала она взгляд от меня и слегка покраснела.

— Извинения приняты, — коротко кивнул я, после чего пригласил её в дом. — Входите. Уверен, вы проголодались. Я приготовлю вам завтрак, а вы мне заодно расскажете, что произошло. Хотя я подозреваю, что речь пойдёт о вашей старшей сестре.

— О ней, — нехотя призналась студентка, входя в дом.

— Тогда присаживайтесь на диван и рассказывайте, зачем пришли. А я займусь готовкой, — мягко улыбнулся я, после чего провёл девушку в гостиную, а я сам ушёл на кухню. Благо оба помещения находились рядом, и нашему разговору ничего не мешало.

Ксения колебалась несколько секунд, будто собираясь с духом, прежде чем решиться заговорить. Затем она взглянула на меня — прямо, без тени сомнения — и, набравшись уверенности, произнесла:

— Для начала прошу прощения, что пыталась вас очаровать. Это было с моей стороны… некрасиво, — подобрала она, как, наверное, считала, подходящие слова. — Надеюсь вы не станете в дальнейшем держать на меня обиду.

— Обид нет, — не стал дразнить я Ксению больше обычного. — Можете не волноваться — если бы меня что-то не устраивало, я бы уже сказал вам это в лицо. Как, собственно, сегодня. Если хотите тренировать на мне магию, то продолжайте, для меня это не проблема. Так о чём именно вы хотели поговорить?

— Значит вы совсем не злитесь на меня, и Дарью вы пригласили на общие тренировки не для того, чтобы сделать мне больно? — едва заметно удивившись, спросила девушка. Наверняка сама всё понимала, просто хотела убедиться в сказанном, всё же догадки это одно, а правда — совсем другое.

— Нет. Просто ваша сестра оказалась на удивление очень одарённой. Мои навыки ближнего боя далеки от совершенства к которому я стремлюсь, так что это мой способ стать сильнее, — спокойно ответил я, теневыми щупальцами готовя бутерброды и кофе. — Тем более для вас это всё стало хорошим напоминанием, что есть куда стремиться. А то победили слабых преподавателей и старшекурсников, и возомнили, что сильнее всех.

— Это не так! — тут же горячо воскликнула девушка.

— Мне со стороны виднее, уж поверьте, — покачал я головой. — Будь иначе, вы бы с тренировочной площадки не уходили, а уползали. Чтобы стать сильнее, нужно очень много усилий. Впрочем, об отдыхе тоже не стоит забывать. Так что вы хотели такого тайного обсудить?

Девушка тихо ойкнула, но быстро взяла себя в руки, стараясь не выдать растерянности.

Я же тем временем молча поставил на стол тарелку с бутербродами и, краем глаза наблюдая за ней, ждал, когда закипит кофе.

— Я понимаю, что это личный вопрос, и всё же должна спросить… — Завьялова выдержала долгую паузу, будто собиралась с мыслями, после чего сказала: — Вам правда нравится моя сестра?

— И впрямь весьма личный вопрос. Можно сказать и так. Нравится, — увидев растерянный взгляд девушки, я усмехнулся и добавил: — Однако ничего серьёзного между нами нет. Да и никто из нас к этому не стремится.

— Ясно. Спасибо, что рассказали, — поблагодарила меня девушка. — Это не давало мне покоя. И надеюсь, вы не станете рассказывать об этом моей сестре. У нас с ней… странные отношения, назовём это так.

— Она о вас беспокоится, — сказал я, и под удивлённый взгляд студентки поставил чашку с кофе на стол. — Впрочем, не мне лезть в семейные дела. Если хотите совета — поговорите с ней по душам. Как правило, это работает всегда.

— Или сразитесь. Тоже рабочий метод, — вставил своё слово Ворон, появившись прямо на плече девушки. От неожиданности она чуть его ладошкой не ударила, остановившись в считаных сантиметрах. — Можете не пытаться, таким образом мне не навредишь.

— Приятного аппетита, — сказал я, и, пройдя с тарелкой дальше, опустился в кресло.

Ксении бы стоило хотя бы спросить у Морозовой, как обычно проходят наши разговоры. Глядишь, сейчас она не витала бы в облаках, пытаясь осмыслить внезапное появление сущности тьмы.

А так бодренько конечно утро началось. Главное, чтобы вся неделя так не прошла, иначе чувствую, все накопленные за время отпуска силы быстро сойдут на нет.

Вместе с последним экзаменом, все студенты разъехались кто куда, по своим делам. Кто-то на важные встречи, кто-то в родовое поместье, а кто-то просто отдыхать. Это касалось в том числе и моих студентов.

Академия заметно опустела, и здесь стало очень непривычно находиться. Впрочем, всё равно это ненадолго.

Утро также порадовало меня хорошими новостями. Патенты на ментальный и магический усилитель попали на стол Имперской Канцелярии. Теперь оставалось ждать проверку, чтобы его одобрили. Этот вопрос я полностью оставил на Зорину, так что можно было не волноваться.

А вот с грантом появились проблемы, и всё из-за Яковлева. Заместитель ректора явно не горел желанием одобрять грант — цеплялся за любые формулировки в законе, выискивая лазейки и намеренно тянул время.

Изначально мне было плевать на деньги с гранта. Что они будут, что их не будет, какая разница? Сумма так отнюдь не столь огромная, чтобы за неё хоть сколько-то переживать. Это скорее очень приятный бонус для Зориной, у которой с финансами дела обстоят куда хуже, чем у меня.

Но после действий Лаврентия Матвеевича, это стало делом принципа. Отказываться от денег я не собирался, как и просить помощи у главы корпуса алхимиков или ректора.

Старик мой намёк всерьёз не воспринял, и решил, что ему всё дозволено. Значит ему надо напомнить, с кем он связался.

— Опять вы? — с угрюмым видом спросил он, сверля меня своим зелёным и карим глазом.

— Нет, ваш здоровяк, который снова не хотел меня впускать, — с ухмылкой на лице ответил я, показывая большим пальцем в сторону входа. — Вы бы ему хоть сказали, чтобы не нарывался. А то оскорбить Воронова может каждый. Не каждый потом это оскорбление переживёт, — весело подмигнул я ему.