Путешественник по Изнанке (СИ) - Билик Дмитрий
Вокруг меня собрались все стражники, всерьез опасающиеся за здоровье «спасителя». Правда, самые слабые, однорубцовые, тут же стали отходить подальше. Им было некомфортно находиться рядом с ведуном, который еще сильнее возвысился. Другие смотрели с явным любопытством. В том числе мои высокоранговые товарищи. И что-то мне подсказывало, что Форсварар все понял о промысле своего гостя. По крайней мере, он деликатно не стал ничего расспрашивать. Вот люблю умных мужиков, с ними и помолчать приятно.
Вот тоже любопытно. Произойди подобное в родном Выборге, я бы невероятно напрягся. Сейчас же поднялся с пыльной земли и лишь беспокоился за степень опрятности одежды. Местная земля оказалась чересчур пачкающей.
Наверное, не так Форсварар думал закончить церемонию, но в жизни часто все идет не так, как мы рассчитывали. Правитель поднял руку и мне принесли внушительный сверток.
— Некогда у нас было много лунного серебра, но со временем мы потеряли доступ к руднику. Теперь единственное богатство — то, что удается получить с тварей. Здесь самое ценное, что нам удалось собрать за последние месяцы. Жвала, клыки, яд и слюна тварей. Будь у нас травник или алхимик, мы бы сами сделали из них дорогие зелья. Но ты можешь продать их в своем мире. За них дадут много денег.
— Спасибо, — сказал я, бережно принимая сверток.
А что делать, не отказываться же? К тому же, я действительно ощутимо просел по деньгам в последнее время. А глупо отворачиваться от того, что само идет к тебе в руки. К тому же, не скажу, что эти вещицы я получил как-то незаслуженно.
— И запомни, Матвей, ворота Фекоя всегда открыты для тебя, а каждый стражник почтет за честь пригласить тебя в свой дом.
— Я обязательно вернусь, Форсварар.
Вдобавок я даже поклонился, хоть знал, что тут не любят этих церемоний. Правитель неожиданно ответил тем же. Анфалар не собирался сдерживаться и обнял так, что все кости захрустели. Даже те, о существовании которых я не подозревал.
— Я буду ждать тебя, — сказал он. — Ты обещал принести еще хлеба.
— Так пошли со мной, — ответил я. — Там не только хлеб, куча еще всякого добра. Я тебя кренделями выборгскими угощу. И пивом, разливным, а не крафтовой бурдой.
Почему-то мои слова Анфалар выслушал без особого воодушевления. А потом ответил.
— Нельзя. Скугга и Стралан разные миры. Хист Скугги чужой для Стралана. Он восстанавливается медленнее и неохотнее. Так же, как и промысел Страллана чужой для Скугге. Разве ты этого не чувствуешь?
Вот оно что! А я-то все думаю, чего у меня за столько времени собственный хист все время меньше половины, да еще не торопится подниматься. Это мне повезло, что промысел вроде как смешался с местным, поэтому я стал более адаптивным. Подумать только — мне и повезло. В одном предложении.
Но это действительно многое объясняло. Почему наши-то сюда не ломились это понятно. Скугга не всех принимала. Учитывая уникальную способность рубежников забивать остальных, выпячивая исключительно свои интересы. Но получается, что и изнаночникам у нас тяжело. Вот и не происходит массовой миграции. Наверное, тоже ходят изредка к нам за покупками и всяким таким, но не более.
Однако и на этом ничего не закончилось. Анфалар отвел меня в сторону, подальше от посторонних глаз и заговорщицким голосом произнес.
— Я не мог бы отпустить тебя, не отблагодарив. Но так случилось, что я немного стеснен в средствах.
— Вы и так щедро одарили…
— Помолчи, Матвей, — мягко, но вместе с тем не принимая возражений, ответил он. — Все, что у меня есть — знания и опыт. Ты же еще молодой рубежник. И это может тебе пригодиться.
Он возвел руки и прочертил в воздухе форму. Которая подсветилась и погасла. А у меня аж затылок зачесался от нетерпения. Заклинание! Самое настоящее!
— Я зову его Теневой поток исступления воли, — сказал Анфалар. — Он преобразует хист таким образом, что тот создает множество нитей. Они подобны крошечным иголкам, которые игнорируют любую защиту. Убить таким заклинанием нельзя, но вот дезориентировать противника — сколько угодно.
Даже удивительно, насколько красноречив стал мой новый друг, рассказывая о заклинании. Правильно говорят, что человек раскрывается тогда, когда повествует о том, что ему интересно.
— Спасибо, Анфалар, я очень благодарен тебе. Это самый щедрый дар, который…
Вместо ответа, рубежник вновь обнял меня, рискуя сделать сидячим инвалидом. Все, о чем я мог думать, находясь в этих цепких оковах объятий, что заклинание слишком уж длинное. Для меня Теневой поток будет более, чем приемлемо.
На этой радостной ноте я распрощался. Надо сказать, что покидал я Фекой со странным чувством. С одной стороны, я радовался, что бегу домой. Точнее, скольжу, если можно так выразиться. С другой — на душе было тяжело.
Во-первых, ничего не ясно с сыном Васильича. Точнее, существует смутная догадка, что он выжил. Но и только. Во-вторых, я понимал, что ситуация с кроном еще даст о себе знать. Вот он очухается после миража Лихо и что сделает? Как-то не проходил у нас в школе логику богов. Я же чувствовал себя в какой-то мере виноватым за то, что случилось. Плюс, как говорил умный французский летчик: «Мы в ответе за тех, кого приручили».
В общем, так я и обдумывал разное и невеселое, скользя по Изнанке по направлению к нужному мне чуру. Благо, ошибиться тут было нельзя. Компас вел меня без всяких промашек. К тому же, еще появилось какое-то внутреннее чутье, которое подсказывало верность направления. Конечно, не так четко, как артефакт, но как говорят в славном городе Фекой: «И то хлеб». Зеленый, горький, но хлеб.
И быстро перемещаясь по Изнанке, я почему-то забыл о том, что это нифига не безопасное место. Не оазис с шезлонгами, где тебе приносят вкусные коктейли. Напомнила мне об этом Юния. Жаль, что очень уж поздно.
— Матвей, хист! Сс… Тот самый, рубежный.
После ее слов прошло секунды три. Невероятно долгих три секунды, пока мой крошечный мозг обдумывал услышанное. Мог ли я за это время что-то сделать? Возможно. Как минимум, повернуть обратно и припустить изо всех сил к Фекою. Хватило бы промысла? Даже с учетом нового местного рубца — не знаю.
Впрочем, судьба избавила меня от необходимости делать выбор.
Молниеносная тень не просто выросла на моем пути. Она пронеслась наперерез, сбив с шага и заставляя выпасть из режима быстрого перемещения. Я покатился по сухой степной земле, несколько раз больно ударившись правой рукой. А когда поднял глаза, то увидел перед собой страшное существо.
Высокого кощея в строгом костюме с обезображенным лицом скелета. Где-то часть плоти была словно съедена, в другом месте будто сгнила. Это не крохотная полоска съежившейся кожи, как у отверженных однорубцовых. Скугга словно кислотой этого товарища облила. Хотя про товарища это я погорячился.
Я различил все одиннадцать рубцов рубежника. Рубцов, принадлежащих другому миру. Я видел это так явственно, точно специализировался в подобном несколько лет. Но что самое забавное, мне даже в голову не пришло испугаться. Хотя мой общий хист не шел ни в какое сравнение с его.
Однако и тому, кто выслеживал меня, пришлось непросто. Скугга не просто не позволяла восполнять его промысел. Она еще накладывала штраф на каждое применения хиста, отбирая того намного больше, чем могла. И Скольжение входило в перечень санкционочки. Видимо, оттого рубежник передо мной был так зол. Казалось, ненависть создала вокруг него своеобразную ауру.
Я узнал его сразу. Мне не надо было видеть настоящее лицо знакомца, с которым мы встречались лишь единожды в Выборге. Хист говорил все сам за себя.
— Рад вас видеть, господин Шуйский. Не скажу, что в добром здравии. Прежде, чем умереть, я хотел бы задать вам один вопрос.
В случае любой происходящей херни важно вести себя так, словно ты абсолютно уверен во всех своих действиях. Это очень сбивает оппонента. Вот и Шуйский, который хотел сейчас броситься на меня без всяких лишних слов, неожиданно замер. Как заинтересовать идиота? Завтра расскажу.
Похожие книги на "Путешественник по Изнанке (СИ)", Билик Дмитрий
Билик Дмитрий читать все книги автора по порядку
Билик Дмитрий - все книги автора в одном месте читать по порядку полные версии на сайте онлайн библиотеки mir-knigi.info.