Второй кощей (СИ) - Билик Дмитрий

— Если ты кому сболтнешь о том, что здесь услышал. Мне даже никаких обещаний не надо. Найду и убью.

— Да что вы, господин, — мне показалось, что нечисть не испугалась, а возмутилась. — Я же зарок дал. Что все, что будет сказано между нами, останется нашей тайной.

Точно, а я как-то думал, что этот зарок действует только по поводу информации о грифоне.

— Я предупредил, — пришлось даже сделать хмурое лицо. — Ну что, Витя, ты согласен?

— Отправиться к вэтте, — поежился он. — Но разве у меня есть другой выход?

— Мне кажется, что нет.

— Согласен.

Ну да, проклятый артефакт, который выступал в роли магического паяльника, довольно быстро помог принять правильное решение.

— Договор, — протянул руку я. — И ты эту вещицу переложи. Не хотелось бы ее касаться.

После непродолжительных монологов мы наконец скрепили свои намерения о действиях рупокожатием. Витя с немой мольбой поглядел на меня, а я тяжело вздохнул.

— Гриша, пора.

Бес прочистил горло, точно хотел нечто сказать. Однако после без всяких слов подошел к Вите и протянул ладонь. В которую тут же лег артефакт, а рубежник отскочил в сторону, словно опасаясь, что проклятая вещь бросится за ним. Гриша же принялся спокойно собирать артефакты обратно в мешок.

Я посмотрел на Прошку и тот, не выдержав взгляда, отвернулся. Он понял, что я хотел сказать. Как бы Прохор ни ругал Гришу за нерадивость и косорукость, вот только тот на поверку оказался настоящим храбрым и самоотверженным бесом. Много бы нашлось тех, кто после всего, что случилось, добровольно взял на себя проклятье? Как бы поступил сам Прошка? Мне показалось, что отправил бы рубежника в пешее путешествие.

Вот как после сегодняшних событий не полюбить Гришу? Я себе внутренне пообещал, что по завершению дня куплю самую вкусную лимончеллу и вообще всего, чего только захочет бес. Потому что он это точно заслужил.

— Все, хозяин, — произнес Гриша, подтащив мешок к себе.

— Тогда идем. Витя! — с напором добавил я, глядя на потерянного рубежника.

— Да, да, уже. Просто задумался.

Из дома я вышел последним, еще раз взглянув на Прошку. Тот расшаркался в поклонах, всем своим видом демонстрируя, что он «ни-ни», и вообще мой самый лучший союзник.

Следопыт попытался сесть спереди, но я показательно открыл дверь и усадил туда Гришу. После чего завел Зверя и вжал педаль газа в пол, стараясь не потерять ни минуты. Ехать нам предстояло недалеко. До самого главного места для любой нечисти и рубежника в Выборге. До Подворья.

Глава 20

— Сверим часы, — сказал я Следопыту.

Всегда хотел произнести эту фразу. Во всех шпионских боевиках она будто бы настраивала на серьезный тон перед предстоящей операцией.

Правда, эффект получился смазанным. Потому что часы имелись только у Вити, у меня же под рукой был лишь телефон. И как раз на нем стояло неправильное время. Пришлось потратить еще несколько минут, чтобы разобраться, где находятся настройки часов и привести все к единообразию.

Но суть в том, что наш план действительно оказался основан на времени. Вернее, для его точного осуществления необходимо было дать мне определенную фору.

— Все, теперь погнали, — хлопнул я по плечу Следопыта.

Тот, правда, от моего прикосновения вздрогнул. И вообще всем своим видом демонстрировал, что он сейчас лучше бы грохнулся в обморок, а не занимался нашими делишками.

Я понимал, что более успешным переговорщиком у вэтте стал бы я. Но тут ничего не поделаешь, мне нужно было находиться совершенно в другом месте. Я же не виноват, что Мотя Зорин такой популярный. Если все так и пойдет, соберу мужскую поп-группу для девочек-подростков, и мы до глубокой старости будем чесать по необъятной России, пытаясь молодиться.

Но пока я лишь посмотрел, как Витя неторопливо направляется к дому вэтте. Молодец, что не спешит. А вот нам надо пошевеливаться. Обратный таймер уже запущен.

— Так где, говоришь, дом нашего приятеля? — спросил я Гришу, который сейчас благоразумно сидел в Трубке вместе с мешком артефактов, чтобы не попадаться никому на глаза.

— Говорю же, третий справа. Зеленый такой.

Получалось, что нужное нам строение находилось неподалеку, совсем близко к выходу. Что тут скажешь, все это нам только на руку. Сейчас в Подворье и так почти никого не было. Разве что доносился гомон со стороны кружала, да шелестели голоса торговцев на площади.

Мы вдоль стены торопливо дошли до нужной здания и постучали. Благо, дверь отворилась довольно скоро и на нас, из-под многочисленных волос уставился домовой. Один из прихвостней моего обидчика.

— Прошу представить меня Терентию Павловичу. Скажите, что с глубокими извинениями пришел рубежник Матвей Зорин по прозвищу Бедовый. С извинениями и подарками, — добавил я.

Еще один момент, который мне подсказал бес. На «Палыча» дворовой очень обижался, хоть и не говорил вслух. Полное отчество, без всяких сокращений, должно было показаться уважительным обращением.

Нечисть отлучилась всего секунды на четыре, после чего домовой не просто вернулся, а материализовался возле двери с самим дворовым. Надо же, они там телепатически общаются, что ли? Видно, Терентий Палыч давненько ждал меня, раз не выдержал серьезную паузу, чтобы указать на место гостю. Даже в порядок себя не привел — рубашка расстегнута, клетчатый пиджак съехал набок. Несерьезно, ох, несерьезно. Не силен он в унижениях. Ладно, чуть попозже научу.

— Терентий Павлович, — кивнул я.

— Пришел-таки. А я говорил тебе, Ждан, что придет. Потому что всегда все по-моему выходит.

Сдерживать эмоции давалось совсем непросто. Но я изображал из себя всю кротость и смирение, на которые вообще был способен.

— Представая гостем сего дома, я, Зорин Матвей, приветствую тебя…

Гнусный злобный карлик. Ладно, сказал я совсем не это, а как учила меня Инга. И Терентий Палыч, пусть и закативший глаза, произнес нужный ответ, после чего махнул рукой. Мол, заходи уже.

Вся соль в том, что Гриша прокрался в дом шпионом. На это и был основной расчет. Потому что приди я в открытую, моего рыжего приятеля всяко заставили бы произнести клятву. Вряд ли бы прошел такой трюк, как со Следопытом.

Как сложилось бы все, если бы Гришу заставили сказать нужные слова, — непонятно. Потому что пусть я и не пришел сюда со злыми помыслами, лишь желая восстановить справедливость, но под категорию «хороших дел» наш замысел точно не попадал.

Надо отметить, что свободная нечисть в Подворье жила на удивление хорошо. Пусть немного вычурно — от взгляда на многочисленные ковры, золоченую мебель, картину с Терентием Палычем (где тот оказался представлен значительно выше, чем являлся на самом деле) у меня зачесался нос. Видимо, своеобразная аллергия на цыганщину.

Больше того, у дворового был даже кабинет. С книжными шкафами, покрытыми внушительной пылью, заваленный с одной стороны какими-то мешками, и бог весть как здесь оказавшейся старой и поеденной молью шкурой медведя под ногами. Терентий Палыч походил на ростовщика, который скупал все подряд, а потом не знал, что с этим богатством делать.

— Ну что, с чем пожаловали? — искренне усмехнулся он, переходя на «вы». Видимо, это дистанцирование доставляло ему какое-то особое удовольствие. — Вы присаживайтесь, Матвей, присаживайтесь, в ногах правды нет.

Я чуть не ляпнул, что в заднице ее тоже не особо много. Так, терпи, Мотя, сегодняшний вояж решит сразу несколько проблем. К тому же, дворовой и сам уже уселся в кресло. Было бы невежливо отказываться от предложения.

Правда, на указанный стул, огороженный с двух сторон ручками, я едва влез. Он был мало того что крохотный, так еще и очень низкий. Я чувствовал себя папой, который играл с дочкой в детском садике. В то время как Терентий Палыч, напротив, восседал на высоком кресле. Да еще и подушек под задницу напихал. Ничего себе, не думал, что нечисть в психологию умеет. Он типа давил на меня сверху вниз. Ладно, хорошо сидит тот, кто выходит по УДО.